Глядя, как безумие все более и более охватывает лагерь, Эхомба задался вопросом, что же теперь творится у квиппов. Не в силах остановить запущенный Агратом механизм возмездия, пастух мог только надеяться, что тысячи и тысячи беженцев окажутся куда более стойкими к виду небесного чуда.
– Сделай что-нибудь! – Трясущийся от страха Аграт теперь мало чем отличался от своих солдат. – Заставь это убраться! – Вождь трясущимся пальцем ткнул в небо.
– Освободи меня.
– Да-да, обязательно. Немедленно! Тем же узким ножом, который он все еще держал в руке, Аграт разрезал веревки.
– Давай же!
– Попытаюсь, – ответил Эхомба.
Не обращая внимания на дикие вопли обезумевших солдат, он не спеша, потирая запястья, направился к сияющему мечу. Рукоять была холодна, но, оказавшись в руке, стала быстро теплеть. Или, может, от приближающегося огненного шара раскалился сам воздух?
Этиоль повернулся к перепуганному Аграту. Два товарища благородного вождя успели спрятаться в шатре, словно разукрашенное передвижное сооружение могло защитить их от надвигающейся беды. Эхомба положил на рукоять и левую руку, расположив ее ниже правой, затем неожиданно резко взмахнул мечом – как бы прочертил в воздухе невидимую дугу.
Выражение лица Аграта не изменилось даже в то мгновение, когда его голова, скатившаяся с плеч, упала на землю. Обрубок подпрыгнул два раза и остановился возле ступенек, ведущих в шатер, – уткнулся лицом в грязь.
Огромного роста охранники, стоявшие у входа и не поддавшиеся общей панике, выхватили оружие и бросились на Эхомбу. Тот совершил какой-то странный пируэт, более напоминавший танцевальное движение, и грациозно, в прыжке, взмахнул мечом. Этого оказалось достаточно: оба стражника тут же присоединились к бегущим товарищам.
Симна сзади толкнул пастуха.
– Освободи меня, брат! Надо поскорее убираться отсюда!
Тот быстро перерезал веревки.
Почувствовав прикосновение лезвия, северянин поежился и передернул плечами.
– Клянусь гонадами Голонтая, да оно холодное как лед! Как ты только терпишь? – спросил он Эхомбу, кивнув на меч и быстро-быстро потирая запястья.
Эхомба бросился в шатер.
– Зимой по ночам у нас в Наумкибе бывает еще холоднее!
– Холоднее, говоришь? – совсем по-волчьи оскалился Симна, вбегая за товарищем в шатер. – Не холодом же ты напугал этих узкоглазых ублюдков!
На лицах вождей читался откровенный ужас. Если бы не их ополоумевшие глаза, сама картина выглядела довольно комично – двое богато одетых членггуу, заметив Эхомбу и Симну, сразу бросились под стол. В другом углу сидели четыре старика – глаза их были закрыты, губы двигались. Они что-то беззвучно повторяли про себя, наверное, какие-нибудь мантры, с помощью которых готовились к неизбежной смерти. Поблизости тщетно сражался со стальной сеткой Алита.
– Лежи спокойно! – рявкнул Эхомба и взмахнул мечом. Симна не мог оторвать взора от клинка, с легкостью рассекавшего проволоку. Эхомба резал сегмент за сегментом, пока исполинский кот не просунул в образовавшуюся брешь одну лапу, затем другую. Наконец зверь выбрался на волю и тут же с невыразимым наслаждением на морде начал потягиваться.
– Кончай потягушки! – закричал заметно повеселевший и насквозь пропитавшийся злобой Симна. За эти секунды он успел сгрести со стола все оружие. Никто из благородных членггуу даже не попытался его остановить. – Пора сматываться! Небо рушится на землю!
– О чем болтает эта безволосая обезьяна? – равнодушно поинтересовался Алита, обращаясь к пастуху, схватившему свои пожитки и оружие.
– Сам увидишь! – ответил Эхомба.
Запыхавшиеся путешественники бросились наутек. При этом каждый из них то и дело бросал взгляды на стремительно опускавшееся небесное тело. Оно только внутри было твердым, от этого ядра регулярно отваливались пылающие образования, состоявшие из смеси перегретых газов и пара. Эти яркие шары, распустив хвосты, в свою очередь, рассыпались на более мелкие осколки. Само твердое раскаленное ядро было не очень велико. У Эхомбы не было времени, чтобы детально изучить это необыкновенное явление, так как падающий ужас уже был совсем близко от земли.
По-прежнему вокруг стоял невообразимый шум – смесь небесного грома с воплями совершенно потерявших головы членггуу. Впечатление было такое, словно миллион банши собрались у Стены и предрекают всем гибель.
– Прыгайте сюда! – закричал Эхомба и первым нырнул в глубокую водоотводную канаву.
Симна и Алита без возражений последовали за ним. В следующее мгновение небо взорвалось. Поднялся ветер такой силы, что чуть не вымел путешественников из канавы. Эхомба тем не менее одним глазом продолжал следить за членггуу и лагерем, который постигло небесное возмездие. Человеческие фигуры, словно куклы, полетели во все стороны. Многие были просто разорваны на части – эти уже не вопили.
Пастух, не в силах справиться с собой – хотелось все увидеть и запомнить, – с опаской высунулся из посланного провидением, но полного грязи убежища, в котором спрятались путники. Вскоре рядом с ним показалась голова Симны, а с другой стороны – перепачканная донельзя огромная кошачья морда.
В том месте Стены, куда угодило небесное тело, зияла огромная дыра. Сверху сотнями валились орущие и вопящие от страха защитники; тысячи, такие же голосистые, цеплялись за выступы парапета. Слева и справа от пролома Стена, на первый взгляд, была цела, однако каменную громадину сотрясала крупная дрожь. Видимо, удар потряс ее до основания.
Эхомба со спутниками едва не вылезли из канавы, чтобы лучше разглядеть, как под вопли и завывания тысяч и тысяч членггуу, смертельно раненный каменный монстр начал валиться набок и затем рухнул. Земля содрогнулась, а в том месте, где только что высилась неодолимая преграда, поднялось облако пыли. Когда пылевая завеса немного рассеялась, стали видны сотни гигантских когтистых конечностей, беспомощно задравшихся в воздух. В пыли возникло еще одно воздушное образование – не темное облачко, а облачко тьмы. Его подхватил ветер, и оно, на глазах истаивая, стало удаляться в северном направлении. Сжавший губы Эхомба следил за ним, пока не потерял из виду.
Вслед за эхом от падения Стены до путешественников донеслись чьи-то радостные, восторженные крики. Квиппы, по-видимому, решили не терять зря времени и, выстроившись в боевые колонны, через пролом в стене обрушились на деморализованного врага. Сражение быстро перешло в резню. Эхомбе это уже было неинтересно; как он заявлял представителям обеих враждующих сторон, эта война была их внутренним делом, касательства к которому он не имел и не желал иметь.
Этиоль перевел дух, выбрался из канавы, переступил через трупы с искаженными до неузнаваемости лицами, принял от Симны свое копье и меч из зуба акулы и зашагал на север.
Друзья молча присоединились к нему. Первым, понятное дело, не выдержал Симна.
– Ну а теперь, брат, скажи нам еще раз, что ты не колдун.