«Настоящий генерал» закурил и отвернулся.
— Мне тоже придется есть палочками? — негромко осведомилась Анна Леонидовна.
— Нет, обычными приборами, — ответил шеф-повар. — Если интересно, я констатировал у вас склонность к ожирению…
Сынуля не сдержал ухмылку.
— …и, увы, сахарный диабет в начальной стадии. Вы обратились вовремя.
— Мне надо к врачу?! — встрепенулась мадам Николаева. — Дорогой, ты слышал? У меня диабет!
— Проверим, — проворчал Дмитрий Евгеньевич.
— Проверьте, — согласился господин Ра. — Но не начинайте курс лечения. Повторите обследование через месяц.
— Вы так уверены в себе?
— Абсолютно.
Сынок выдавил из себя невнятное восклицание. То ли скептическое, то ли презрительное. Шеф-повар повернулся к Николаеву-младшему.
— Теперь о вас, Александр. Постарайтесь в течение ближайшего месяца избегать экспериментов с кокаином.
У сынка отпала челюсть.
— Что?! — Это папа.
— О господи! — Это мама.
Господин Ра, не обращая внимания на встрепенувшихся взрослых, спокойно продолжил:
— Александр, пища, которую станут вам подавать, поспособствует избавлению от зависимости, но и с вашей стороны должны быть предприняты определенные шаги.
Николаев-младший стал бледен как смерть. Николаев-старший, подавив вспышку гнева, глухо поинтересовался:
— Вы уверены насчет Сашки? Он колется?
— Нюхает, — уточнил господин Ра.
«Настоящий генерал» тяжело посмотрел на сына:
— Ты нюхаешь?
Молчание.
Николаев перевел взгляд на повара:
— Как вы узнали?
— Я проводил осмотр.
— Заставили его досчитать до пяти?
— А вам рассказывали о спектральном анализе и компьютерной диагностике?
— Нет, — после паузы ответил «настоящий полковник». — Ничего такого мне не рассказывали. — Снова помолчал, после чего осведомился: — Он… сможет избавиться?
— Я не волшебник, Дмитрий Евгеньевич, — спокойно произнес господин Ра. — Я сделаю так, что ваш сын потеряет сформировавшуюся зависимость. Все остальное в его руках: организм не станет требовать наркотик, главное, чтобы не требовала голова.
— Понятно. — Взгляд «настоящего генерала» не сулил юноше ничего хорошего. — Это будет самый паскудный месяц в твоей жизни, Сашка.
— Не сомневаюсь, — огрызнулся тот.
— Сыночек, зачем ты это делаешь? — опомнилась мадам Николаева.
Шеф-повар выставил перед собой ладони:
— Господа, вы не могли бы продолжить обсуждение сложившейся ситуации за столиком?
Подчиняясь повелительному жесту «настоящего генерала», жена и сын вышли из комнаты. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Николаев поинтересовался:
— Сколько будет стоить курс? Ноэль говорил, что цена определится после осмотра.
Господин Ра подошел к столу, взял листок бумаги, на котором было напечатано несколько строк, чуть подумал, вытащил из кармана халата авторучку, написал сумму и протянул лист Дмитрию Евгеньевичу:
— Деньги перечислите по указанным реквизитам.
«Настоящий генерал» посмотрел на цифры и уважительно покачал головой:
— Большие деньги. Даже для меня большие. — Повар молчал. — Когда платить?
— Хотите — завтра. Хотите — после окончания курса. Если будут результаты.
— А если я решу, что результатов нет, и не заплачу?
— Как вам будет угодно.
— И все?
— И все, — подтвердил господин Ра. — Кроме того, что вы больше никогда не придете в «Круг любителей покушать».
Николаев улыбнулся, впервые за все время разговора.
— А я захочу прийти еще?
— Все хотят, — серьезно ответил господин Ра. — Мои гости быстро привыкают к хорошей, а главное — полезной пище.
* * *
Почему на тихой Воронцовской появилось такое количество ресторанов, история умалчивает. Кто-то скажет, что обилие солидных точек питания характерно для центра города, кто-то намекнет на близость Таганской площади, места, как ни крути, известного, кто-то припомнит, что трактиров в этом районе всегда хватало. Факт, тем не менее, остается фактом, пройдясь по недлинной улице из конца в конец, вы повстречаете заведения на любой вкус: Восток и Запад, итальянская паста и русские щи, изысканные вина и любое пиво. При этом каждый ресторан, что вполне понятно, старался привлечь к себе внимание, подчеркнуть, что именно за его столиком вы получите максимальное удовольствие от трапезы и что именно за этими дверями вас встретят как родных. Агрессивная реклама, яркие плакаты… В этом отношении «Круг любителей покушать» существенно проигрывал конкурентам. Или «конкурентам»? Двухэтажный особняк не украшали неоновые огни, а вдоль фасада не бродил швейцар в форме городового или малороссийского хуторянина, не пели черноокие красавицы в среднеазиатских халатах, и не водили медведя на цепочке. Ничего лишнего. Вход только по приглашениям. Скромная табличка слева от двери и всегда чистый тротуар. Но именно у этого дома чаше всего останавливались престижные автомобили, именно сюда спешили их преуспевающие пассажиры, вызывая зависть у владельцев соседних заведений. И поэтому никто не обратил особого внимания на очередной лимузин, припарковавшийся у «Круга любителей покушать». Два джипа сопровождения и милицейский «Форд» в авангарде? Ну и что? В элитном ресторане привыкли к серьезным гостям, и Ноэль, вышедший встречать посетителя, излучал обычное дружелюбие. Не более.
— Господин Елакс! Искренне рад, что вы выбрали время…
— Где повар?
Мужчине из лимузина было под пятьдесят. Довольно высокого роста, худощавый, с отекшим лицом почечника, он не выглядел ярким лидером, титаном, пробившим дорогу благодаря силе и упорству. Слишком изнеженные руки. Слишком хитрые глаза. Хотя было очевидно, что вышел он с самого низа — слишком много высокомерия во взгляде, слишком брезгливо изогнут рот. Елакс относился к тому типу людей, которых хочется заставлять подписываться под каждым сказанным словом: он не вызывал доверия.
— Где повар?
— Господин Ра ожидает в кабинете. Прошу… Первым шагнул один из четырех телохранителей, появившихся в холле вместе с Елаксом. Ноэль покачал головой:
— Только вы, Рудольф Казимирович. Охрана останется здесь.
— Невозможно, — буркнул телохранитель.
— Где повар? — в третий раз повторил Елакс.