— А что по «Двине»? — Устинову понравился темп, и он не хотел его терять.
Шелепин вспомнил, как загонял в лузу шарик в «Tetter» на мобильном телефоне попаданца. Сравнил с реальным экраном РЛС, помехами, важностью слаженной работы расчета в режиме ручного ведения цели…
— Вот смотри, как примерно должен выглядеть дивизион ПВО…
На крохотную страничку лег рисунок С-300 и его краткое описание, каждый пункт которого Александр Николаевич постарался подробно обосновать. Пусть это было сделано по художественным фильмам две тысячи десятого года, для шестьдесят пятого казалось существенным прорывом. Разработка С-300 была начата в 1967 году, в эксплуатации система с 1978 года. Но первые варианты были мало похожи на современные изделия.
— Ого! — Устинов оценил замысел. — А мы сможем такое сделать?
— Должны! Нет, к черту — мы обязаны получить подобную технику на вооружение как можно раньше!
Шелепин полистал блокнотик.
— Вроде все, остальное мелочи, ты и сам о них слышал. И вообще… Пойдем лучше спать, завтра с утра в Ханой, да в Москву пора.
Наверное, коммунисты ненавидели праздники. Особенно католические. Ну, чем еще можно объяснить рождественский вопрос-подарок от Шелепина, ради которого он не поленился в пятницу двадцать четвертого декабря лично приехать в НИИ? Тема была простенькая — обеспечить к середине марта следующего года (то есть через три месяца) подарки для делегатов двадцать третьего съезда партии. Естественно, это не значило, что я сам должен посуду под хохлому расписывать или выпиливать лобзиком фанерку. Вся промышленность СССР готовилась принять участие в этом ответственном мероприятии. Нужна была сущая мелочь, а именно — приличная идея.
Причем на выходе копирования артефактов пока не просматривалось. В технологии производства печатных плат еще конь не валялся. По элементной базе дела обстояли ничуть не лучше, да и что с нее толку, конденсатор или разъем даже доярка за подарок не примет. Жидкокристаллические индикаторы до стадии лабораторных образцов не дошли, что-то не ладилось у товарища Барника с химией.
Лучше всего в «Пульсаре» обстояли дела с микросхемой из парктроника. Судя по ноябрьскому докладу, обещали сделать первый образец еще в этом году, если успеют установить какой-то очередной заморский чудо-станок. Станок покупали через Румынию, вывозили на тачанках по степи, отстреливаясь из пяти пулеметов от летающих лыжников КОКОМа. Впрочем, винить ученых нельзя, почти полгода работали в две-три смены, день и ночь без выходных. Но до сих пор материальных результатов не имелось.
Что остается? Макет автомобиля будущего в натуральную величину? Новый фильм из жизни гномов, эльфов и прочих сказочных… полуросликов? Каждому участнику по персональной фотографии орка! Вождям чучела назгулов! В общем, хватит бредить, вспомним, что вообще принято дарить на подобных мероприятиях? Из хайтека можно представить радиоприемник, часы, калькулятор, телефон, магнитофон, видеоплеер. До ноутбуков и мобилок КПСС не дожила [113] .
Из всего этого самым приятным виделся калькулятор. Вот только со светлой идеей упразднить логарифмические линейки у инженеров и заменить их электронными настольными машинками я уже пытался вылезти. До сих пор уши краснеют, когда диалог со своим сотрудником вспоминаю. Одно хорошо: позорище за стены НИИ не вылезло, а откровенная тупость директоров при социализме никого особо не удивляла.
После того как Федор-хиппи успешно спаял и отладил переходник с COM-порта на Consul, я попросил его сделать что-то типа ЭВМ на четыре арифметических действия. Уж очень меня утомило считать на бумажке столбиком. Не бегать же каждый раз к ноутбуку? Волосатый «электрик» спорить не стал, и через день принес эскизный проект. Вот тут-то и выяснилось, что для аппаратного перемножения одного четырехбитного числа (от 0 до F, или от 0000 до 1111) на другое требуется сущая чепуха, а именно, восемьдесят восемь транзисторов. Плюс целая горсть резисторов и плата гетинакса размером с пиццу. Так как таблица умножения в железе никому особо не нужна, паять необходимо хотя бы 16х16 двоичных разрядов. А лучше сразу 32х32, как на привычных мне восьмизначных калькуляторах [114] .
Если все делать «в лоб», то количество транзисторов будет расти пропорционально квадрату разрядности и покажется разумным только для процессоров двадцать первого века. Можно пойти путем сдвига и сложения с запоминанием результатов в триггерах, тогда количество элементов для варианта 32х32 окажется близким к 1000. Но система будет работать катастрофически медленно, так как количество операций сложения пропорционально множителю. Поэтому в шестидесятых принято использовать специальные методы аппаратного ускорения. Применение алгоритма Бута — Уолеса (уменьшение количества частных произведений плюс их параллельное сложение) для случая 8х8 даст восемьсот пятнадцать транзисторов при 22 тактах, на 16x16 — две тысячи девятьсот тридцать девять при 24 тактах, а 32х32 — девять тысяч девятьсот шестьдесят пять при 30 тактах [115] .
Таким образом, пока количество элементов в кристалле не вырастет хотя бы до сотен, о настольном калькуляторе проще забыть [116] . Радиоприемник лучше существующего MICRO не сделать. Аналоговый телефон уже доведен до совершенства. Электронные наручные часы за оставшиеся три месяца явно не потянуть, а настольные «гробы» с газоразрядными трубками мало кого удивят. Хотя…
Эврика! В панели приборов RAVчика имелись встроенные часы, причем не ЖК, а какие-то старомодные люминесцентные, с зелеными секторами. При первоначальной разборке я про них совершенно забыл, польстившись на большой и современный индикатор магнитолы. Но это упущение исправить не долго и не сложно.
Через три часа у меня на ладони лежал пустотелый стеклянный параллелепипед длиной сантиметров в пять, с выводами контактов по бокам. На вид ничего слишком технологичного, наоборот, никогда не думал, что в моей машине ездит древняя «радиолампа». Были бы мозги — вытащил бы девайс еще летом и отдал бы в производство [117] .