Мотор визжал, бурлаки хрипели, но вместе, сантиметр за сантиметром, отвоевывали пространство. У Ивана перед глазами плясали цветные искры, а кровь в ушах шумела так, что он не слышал даже рева двигателя. Он просто тянул. А потом вдруг в глазах потемнело, мертвая потрескавшаяся земля прыгнула вперед и больно ударила Ваню по лицу.
Позади победно сигналила «буханка».
Чтобы не сорваться и не закричать, Володя изо всех сил сжал зубы и постарался не шевелиться, притворяясь спящим. Сквозь прищуренное веко он видел, как, тяжело переставляя ноги, в шалаш вернулась Мария. Девушка повалилась на травяную подстилку, повернувшись к мужчине спиной, и свернулась калачиком. Владимир видел, как вздрагивают ее плечи, а тело сотрясает дрожь — девушка беззвучно плакала.
«Скоты! Какие скоты!» — ненависть к быдлу и жалость к девчонке мутили разум. Злоба, переполнявшая его, заставляла полупустой желудок конвульсивно сжиматься, гоня остатки съеденной на ужин рыбешки из горла. Он не любил эту женщину, но за последнее время Володя привык считать Машу своей собственностью, а «своим» бывший банкир ОЧЕНЬ не любил делиться. Мужчина глубоко вздохнул и постарался успокоиться — завтра предстоял очередной тяжелый день.
В прошлом Владимир Романов был типичным представителем «золотой молодежи». Родившийся и выросший в престижном районе столицы, в богатой и успешной семье, он всегда получал что хотел. До четырнадцати лет жизнь его была легка и непринужденна. Все изменилось в тот день, когда его отца, владельца одного из первых частных коммерческих банков, застрелили по дороге на работу. Сразу со всех сторон посыпались неприятности, всплыли непонятные кредиторы, и начались «наезды» налоговых служб. Деньги закончились, и его мать, женщина умная и осторожная, продала почти все имущество, сохранив лишь небольшую квартиру на окраине Москвы, в свое время доставшуюся им за долги. Там, в спальном районе, Володя Романов и заканчивал обычную среднюю школу.
Кроме этой квартиры, от отца юноше достался невысокий рост, цепкий ум и упрямый характер. Местная шпана, получив в соседи новенького «ботаника», начала активно его «прописывать». Походив месяц с синяками, парень пошел в секцию самбо, работавшую при школе, и через год, собрав приятелей из спортзала, отловил и зверски избил своих мучителей, искалечив некоторых на всю жизнь. Дело замяли, потому что все потерпевшие давно состояли на учете в милиции, а виновный был сиротой, круглым отличником и единственным победителем всевозможных олимпиад в своей не очень престижной школе. Блестяще сдав вступительные экзамены, юноша поступил на финансово-экономический факультет, решив пойти по стопам отца. Мать плакала и уговаривала Вову «не лезть в этот гадючник», но парень, закончив институт с красным дипломом, устроился работать рядовым менеджером в небольшой, но перспективный банк.
С тех пор жизнь Володи устаканилась. Рос его банк, а вместе с ним и росла карьера Владимира — через десять лет он стал самым молодым членом правления, отвечающим за работу филиалов банка по всей стране. Молодой и богатый мужчина притягивал к себе женщин, как огонь мотыльков. К тридцати годам он успел трижды «побывать замужем» и трижды развестись. Вдобавок к этому он увлекся дайвингом, спортивными автомобилями, путешествиями по экзотическим странам и — побывав в Бразилии — капоэйрой. [6]
В командировку в Новосибирск, на семинар, устраиваемый для сибирских и дальневосточных филиалов, Владимир захватил с собой свою новую секретаршу — Машеньку. Девочкой она была очень красивой, да еще и неглупой, хотя и выглядела как классическая блондинка. Был, правда, с ней один закавык — на это место ее пристроил сам председатель правления, так что Романов пока не рисковал подбивать к секретарше клинья. Но тут подвернулась эта командировка, и Володя, состроив самые невинные глазки, велел Машеньке заказать два авиабилета.
На самом деле ничего у Марии с САМИМ не было. Тот просто не смог отказать ее отцу, с которым он когда-то давно вместе учился. Впрочем, Маша в свои двадцать лет и сама прекрасно понимала, что вечно рассчитывать на помощь папы нельзя, и что ни ее школьная золотая медаль, ни оконченная с отличием музыкальная школа, ни хорошая учеба на заочном в универе в этой жизни никакой роли не играют. А вот роскошное холеное тело фотомодели, длиннющие ноги и выдающийся бюст — еще как смогут помочь ей устроиться в жизни. Поэтому уроженка маленького уральского городка свою первую поездку с шефом расценила как замечательный шанс перевести их отношения на новый уровень. Да и вообще, чем черт не шутит, приглядеться насчет замужества.
Жрать хотелось так, что сон не шел. Глядя, как во сне дрожит и стонет Маша, Владимир постарался собраться и привести мысли в порядок. Тренированный и изобретательный ум банкира лихорадочно искал выход из сложившейся патовой ситуации и не находил никаких вариантов, кроме совершенно самоубийственных. Устав тыкаться в глухую стену в поисках выхода, Володя вылез из палатки и, слушая как один из его «ассистентов» зычным голосом отдает команды «бомжам», припомнил недавнее прошлое.
Когда выехавший из загородного дома отдыха автобус, битком набитый «семинаристами», провалился неизвестно куда, и со всех сторон в окна хлынула вода, Владимир не растерялся. Схватив в охапку впавшую в столбняк Машу, он выбил окно и выпрыгнул из тонущего автобуса. Не успев удивиться соленой морской воде и возникшему в полусотне метров пляжу, Романов отбуксировал девушку на берег. Над водой там и сям торчали головы выплывших. Люди ошарашенно крутились на месте, поблизости от торчащего из воды краешка крыши автобуса. Проорав им, чтоб плыли к берегу, Володя поплыл к месту катастрофы. Тогда он помог выбраться пятерым. Шестой и седьмой уже не дышали, когда он вытащил их из затопленного салона автобуса. Искусственное дыхание не помогло. На восьмого у него просто не хватило сил. На пустом берегу, считая Владимира, собралось всего двадцать пять человек. Никто ничего не понимал, телефоны не работали. Сбившись в кучу, люди громко обсуждали происшедшее, временами срываясь на истерику. Две небольшие группы молодых мужчин ушли за помощью, разойдясь по берегу в разные стороны. Больше их никто не видел. Володя, скорее всего, тогда ушел бы с кем-нибудь из них, но наглотавшаяся воды Маша лежала пластом, и бросить ее он не смог.
Владимир вздохнул — первый день был адом. Не было ничего. Ни воды, ни еды. Даже зажигалки — и те промокли. Отчаявшись найти источник, он решил выкопать в распадке с густым камышом яму и, о чудо, всего на глубине полутора метров нашлась мутная водичка. А ночью пришли собаки. Отошедших за чахлые камыши «по делам» двух женщин свора растерзала прямо на глазах обезумевших от ужаса людей. К счастью, к большой группе, сидевшей возле костра, твари не отважились подойти. Рыба ловилась через пень-колоду, в иной день не получалось поймать ничего… море было пустым и бедным на живность. Немного выручали змеи, которых некоторые банкиры здорово наловчились жарить, и ящерицы, коих в окрестностях водилось великое множество.
Через неделю к обитавшим в шалашах людям вышли еще пятеро — четверо едва переставляющих ноги мужиков и шмарообразного вида девица, волокущая за собой пустой пластмассовый бак для воды. Новенькие оказались бригадой электриков откуда-то с Алтая, выехавшей на пикничок и прихватившей с собой местную синявку. Про то, куда делась их машина и как они тут оказались, мужики плели что-то совсем невнятное, ругая какого-то Ваську, который, после переноса, предложил им выпить. Куда подевался сам Васька — никто не знал.