С другой стороны, Станиславу нравились допотопные стулья, стоявшие вокруг овального стола, такую мебель он видел в столовой отца Гурова, диван не сверкает, садишься - не утопаешь, кожа под тобой не скользит, шершавая, местами протертая.
Вчера Станислав не удержался, как бы в шутку сказал:
- Ваша квартира, Олег, напоминает склад забытых вещей, словно вы их в старой комиссионке покупали.
- Я скупердяй и консерватор, когда братан стал миллионщиком и все начали квартиры обустраивать, я поселился здесь, где мы родились, провели детство, и предупредил, мол, если кто на мою старину позарится, башку оторву. И здесь сверчок живет, вы в их квартирах какую-нибудь живность видели? - Но сегодня вступление и закончилось.
Олег был не в духе, рассказав о квартире, заявил:
- Простите, господин полковник, но мне недосуг вести пустопорожние разговоры. Вот вам чашка кофе и вываливайте свои вопросы.
- Да у меня, собственно, никаких вопросов не имеется, - тоскливо произнес Станислав.
- Тогда пейте свой кофе и прошу, мне надо в милицию, ОВИР, ГАИ, черт бы вас всех побрал! - раздраженно сказал Олег.
- Случилось чего? Может, я могу помочь? - спросил Станислав.
- К Илье кланяться пойду, он позвонит. Сделают все мгновенно, но мне у брата одалживаться - нож острый, оттого и злюсь. У меня вчера сумку со всеми документами сперли. Два паспорта, водительские права, технический паспорт на машину.
Станислав отчетливо почувствовал фальшь. Что-то в поведении Олега было неправильное. Сумки с документами крадут, к сожалению, дело обычное. Но если у человека такое произошло, то он говорит об этом по телефону, заехать не предлагает, отправляется решать возникшие проблемы. Да и встретил гостя хозяин нормально, без раздражения, а потом словно вспомнил о вчерашней потере. "Что у него якобы украли? Водительские права и два паспорта - простой и выездной. А от чего он хотел избавиться? Только от выездного. Я его вчера видел, и въездной штампик мне не понравился. Игоря убили шестого, Олег вернулся якобы седьмого. Но он же не дурак, должен понимать, что дату его возвращения легко проверить через компьютер погранзаставы. Все так, но что-то не так".
- Олег Ильич, вы прекрасно понимаете, и мы не скрываем от вас, что убийца скорее всего находится в окружении вашей семьи. Возможно, в очень дальнем окружении. - Станислав достал из кармана бумажку, развернул и назвал приметы двух мужчин, чьи данные были уже установлены.
Олег открыл настольную записную книжку, прочитал фамилию, имя и отчество, а также телефон одного, сказал:
- О Виталии вы вчера спрашивали.
- Спасибо, запамятовал. Имя Сергей вам ничего не говорит?
- Сергей Новожилов мой близкий друг...
- Простите, Олег Ильич, - перебил Крячко. - Новожилова я прекрасно знаю и говорю не о нем. Сергей. Высокий парень, брюнет, вашего возраста.
- Сергей? - повторил Олег. - Кажется, его звали именно так, не поручусь. Я с ним встречался у покойного Игоря однажды. Я о нем ничего не знаю. Да и в имени не уверен. Записная книжка Игоря, кажется, у вас? Посмотрите...
- Спасибо. Извините за беспокойство, - Станислав откланялся.
* * *
Станислав поехал в Шереметьево. Вчера, просматривая паспорт Олега Турова, оперативник обратил внимание, что штампик пограничного контроля, свидетельствующий о возвращении Олега из Швейцарии, поставлен несколько нечетко, определить дату прохождения пограничного контроля трудно. А ведь это очень важно, вернулся человек шестого августа, то есть до убийства, или седьмого. Конечно, можно было попросить паспорт на сутки, и эксперт мгновенно определил бы истину, но не хотелось обострять отношений, тем более, что Станислав в вину Олега абсолютно не верил. Однако, признался себе сыщик, был бы человек не из клана Туровых, а "рядовым" гражданином, Станислав паспорт обязательно бы забрал. Признайся себе, полковник, ты обыкновенный перестраховщик, не захотел лишней выволочки на "ковре", а что Олег пожаловался бы, сомнений не вызывало. Теперь пиляй в Шереметьево, объясняйся с пограничниками, проси, чтобы они заглянули в компьютер и уточнили дату возвращения Турова. Да еще на кого попадешь, могут запросто потребовать официальную бумагу Министерства, словно ты выспрашиваешь какой-нибудь государственный секрет.
Но опасения оперативника оказались напрасны. Веселый молодой майор-пограничник посмотрел удостоверение Станислава, козырнул, бодро сказал:
- Выпейте кофейку, товарищ полковник, сейчас уточним.
Олег Туров прошел погранконтроль седьмого августа. А утверждает, что шестого. Что бы это значило? Увидел, что штамп в паспорте смазан, а с самолета завернул к девице, еще и о смерти брата не знал. Чтобы не объясняться, никому ничего не доказывать, ляпнул, что прилетел седьмого, решил, никто и разбираться не будет. Так могло произойти? Вполне! Но возможен и иной вариант. Сейчас Олег Туров попадает в число подозреваемых.
Станислав вспомнил квартиру Турова, манеру одеваться, машину и чертыхнулся: "Ерундой занимаюсь, время жгу, этому человеку деньги не нужны. Глупости, деньги всем нужны. Но Олегу Турову, конкретно, вполне хватает денег, что старший брат дает. Это не пустяк, не конкретный факт, который можно истолковать в ту или иную сторону. У Олега отношение к вещам, к жизни совершенно иное, он не то что за деньги не убьет, он руки за ними не протянет. Бытует пословица, мол, денег всегда не хватает. Так Олегу Турову денег хватает. А вот соврал, может, из-за ерунды соврал, а теперь я обязан в прокуратуру доложить, и ты будешь отмываться".
* * *
Станислав Крячко был крайне зол и, припарковываясь у Министерства, чуть не помял бампер.
Вечером он встретился с Екатериной. Элегантная, со вкусом одетая, модно причесанная, с хорошо сделанным маникюром, она совершенно не походила на уличную девку, которую много лет назад встретил оперативник, кое-как отмыл, приодел и пристроил на работу.
Они зашли в скромное кафе, присутствующие немногочисленные мужчины повели себя неприлично, забыв о спутницах, они, словно по команде, повернулись, уставившись на Катюшу.
- Не обижайся. Катя, ты еще не гуровская половина, но находишься на правильном пути.
- Сравнил, - Катя смущенно фыркнула. - Там настоящая норка, я только подделка под овцу. Марии даже вдупель пьяный определенного предложения не сделает. А я порой такое услышу...
- Все-таки бытие определяет сознание, - заметил Станислав, - а не наоборот.
- Извини, Станислав, я тебя по-своему даже люблю, но как ты был опером, так и остался.
Подошел официант, Крячко взял кофе, Катя заказала джин с тоником.
- Я спиртное нынче не употребляю, но сейчас вздернутая слегка. Так о бытии и сознании. Ты с Львом Ивановичем одинаковую форму носишь, но вас не спутаешь. Понял? Теперь о деле. Хозяин меня видел один раз, кивнул, прошел мимо. К Елене без конкретного дела не подъедешь, с норовом бабенка. Братец Олег, мужик обыкновенный, зависит от количества выпитого. Могу сказать, что у него серьезный роман, который Олег почему-то скрывает.