— Что бы вы хотели починить в первую очередь? — спросил Конрад.
— Лицо, — с готовностью ответил Кратов. — Меня уже пробовали… гм… чинить. Но, как видите, без особого успеха.
— Пробовали! К вам даже не прикасались! К вам даже близко не подходили!
— Отчего же, прикасались, — из чувства справедливости возразил Кратов, вспоминая Лолиту. Конрад негодующе зашипел, и он счел за благо сменить тему: — А что у меня еще не в порядке?
— Легкий разрыв внутренних тканей в области «плиты Геркулеса», — пояснил Конрад и шлепнул его по животу. — Множественные растяжения сухожилий всех конечностей. Если не исправить, завтра вы будете передвигаться в раскорячку, будто краб или этот… Грозоездник. Растяжение портняжной мышцы…
— А есть такая? — благоговейно спросил Кратов.
— Еще и не такая есть, — сказал Конрад. — А теперь прикройте глаза и молчите.
Он щелкнул пальцами, и в потолке разверзлась щель, откуда на Кратова стала опускаться вогнутая панель с обилием светящихся глазков, трубок и присосок и еще каких-то страшноватых на вид приспособлений. Кратов тотчас же зажмурился.
Понтефракт, со смесью любопытства и опаски наблюдавший за манипуляциями Конрада, крякнул и осведомился:
— Можно я закурю?
— Можно, — кинул Конрад через плечо. — Если хороший табак. Не повредит.
— Это «Луга Ахеронта», — осторожно сказал Понтефракт.
— Сойдет. То немногое, что умеют делать на этой дурацкой планете.
— Вообще-то я здесь родился и живу, — заметил Понтефракт уязвленно.
— Я тоже родился здесь, — пробурчал Конрад. — Но живу поближе к профессионалам.
Понтефракт раскурил сигару и выпустил несколько затейливо перевитых клубов тугого дыма. Кратов сквозь смеженные веки проследил, как они всплыли к потолку, меняя форму и цвет, и там сгинули в вентиляции.
— А что, Грозоездник тоже посещает ваш салон? — осведомился он.
Понтефракт захохотал, а Конрад с раздражением сказал:
— Рыбные ряды он посещает на Морском базаре, вот что! Скупает всех карараков и паукрабов, а потом втайне оплакивает и хоронит на территории своего посольства…
— Вы готовы слушать, доктор Кратов? — строго спросил Абель Агбайаби. — Возможное отсутствие ваших реплик поможет мне изложить все в связной и компактной форме.
— На моих устах печать внимания, учитель, — смиренно промолвил Кратов.
— По вашей просьбе я подобрал наиболее любопытные сведения об эхайнах из своей коллекции. Те, что могли ускользнуть из нашего общего поля зрения.
Агбайаби поерзал в необъятном, напоминающем затейливо взбитую перину кресле, умащивая свое дряхлое тело поудобнее. Слабым движением включил лежащий на краю стола архаичного вида мемограф. Кратов, затаив дыхание, следил за его манипуляциями. Он сразу вспомнил, что во времена его юности такие штуковины ласкательно-уничижительно назывались «мемками». А сам мэтр уже тогда был мэтром.
— Ну-с, так, — задумчиво проурчал Агбайаби. — С чего бы и начать… Предысторию наших контактов с эхайнами, полагаю, можно смело опустить… Что нам известно об эхайнах в данный момент. Пять звездных систем, двенадцать полностью заселенных планет и какое-то количество колонизированных. Каждая система по причине значительного удаления от метрополии культурно и экономически обособлена, что не мешает им с гордостью сознавать себя частью единого великого этноса или, как они себя называют, «Рукой». В итоге мы имеем странноватый организм, состоящий из головы-метрополии и четырех различной длины и мускулистости рук. Означенный организм называет себя Эхайнор и весьма агрессивен по отношению к сопредельным этносам, его руками не являющимся.
— Это я знаю, — ввернул Кратов.
— Еще бы… Столицей Эхайнора является мегаполис Эхайнагга, что находится на планете-метрополии Эхайнуола. Там, собственно, и зародилась цивилизация эхайнов, оттуда пошла распространяться по Галактике эта чума.
Эхайнуолу и звездную систему, которая именуется опять-таки Эхайнор и включает четыре обитаемых планеты, населяют так называемые Красные Эхайны, самая многочисленная этническая группа. Она же самая консервативная и, как представляется, выступающая в качестве катализатора звездной экспансии. Там расположены главные военные производства, лаборатории, а также Генеральный штаб и вообще все основные органы управления Эхайнором.
На вершине административной иерархии находится квинквумвират, то есть пять соправителей мужского пола. На «эхойлане», языке Красных Эхайнов, он называется «Георапренлукш», что способен выговорить далеко не всякий земной эксперт по Эхайнору… Титул каждого из великолепной пятерки — «гексиам», что можно перевести как «император»… если согласиться с мнением некоторых исследователей, что Эхайнор по своему социальному устройству не конфедерация, как, например, скромно полагает ваш покорный слуга, а империя. Достоверно известно, что власть любого из гексиамов-императоров безусловна в каждой из Рук. Явиться, принять знаки поклонения, казнить и помиловать — самое обычное дело… В то же время был прецедент, когда верховный правитель одной из Рук, а именно — Светлой Руки, не подчинился распоряжению гексиама, и ничего экстраординарного не произошло.
— Это любопытно. — пробормотал Кратов.
— А уж как нам-то было любопытно! К сожалению, подробности прецедента до нас не дошли… Так вот, указанный высший орган управления Эхайнором из соображений терминологического единообразия и… гм… экономии фонетических усилий решено было именовать Империумом. Хотя, повторюсь, есть аргументы как «про», так и «контра». Например, похоже, что никто из Императоров не состоит в родстве друг с другом. Но должность эта явно не выборная… Теперь о Руках. Их четыре… это я уже говорил. Черная Рука, чья столица Эхайнетт располагается на планете Эхитуафл. Светлая Рука, со столицей Эхайнанн на планете Эхлиамар…
— Обязательно, чтобы начиналось на «э»? — вскинул брови Кратов. — Как в паршивом бульварном романе!
— А обязательно перебивать старших?! — поморщился Агбайаби. — Ведь есть еще Лиловая Рука, со столицей Гхагуашк на планете Гхакнэшк. И, наконец, Желтая Рука, столица — Маккиол на планете Маккиутьефе…
— Тоже не подарок, — проронил Кратов.
Агбайаби сделал вид, что не расслышал.
— Основной характеристикой Руки как социума является прежде всего этническая однородность, — продолжал он. — Разумеется, и там существуют народы, народности и даже племена, но разброс расовых признаков в пределах одной Руки весьма невелик. То есть не сравним с той картиной, какую мы имеем удовольствие лицезреть на Земле и даже в пределах этого помещения. Всякий эхайн, окинув беглым взглядом собеседника, мгновенно определит его принадлежность к той или иной Руке, хотя может попасть в заблуждение относительно его субэтнических корней.
— Цвет кожи? Лепка лица? — спросил Кратов.