— Все так.
— Да нет, все не так, т'гард.
— Отчего же? — нахмурился Лихлэбр.
— Для начала сообщу, что мы принципиально не поддерживаем мятежников. Внутренние распри — не наше дело. Мы всегда разговариваем с официальной властью. Вы можете сражаться за правое дело или быть оголтелым террористом, мы можем даже сочувствовать вам и разделять ваши убеждения — хотя к вам это, безусловно, не относится! Но пока вы противостоите власти как мятежник — вы для нас не существуете. И даже курьезно говорить о вооруженной поддержке. А уж если вы одержите верх — ну, тогда мы к вашим услугам.
— Политика трупоедов…
— Есть дела внутренние и есть дела внешние. Мы давно уже научились отделять котлеты от мух. А вы? Эта ваша блошиная возня на крохотном клочке суши, которую вы называете военными действиями… Неужели вы серьезно собирались требовать от Федерации, от Галактического Братства участия в этом балагане?!
Лихлэбр, грозно сопя, не отвечал.
— Эти ваши механические динозавры, — Кратов обвел рукой теснившиеся вокруг громады бронемехов. — Эти ваши боевые лазеры… какие-то смехотворные энергоразрядникн… «шершни»… С этим дерьмом вы собирались противостоять Галактике? Драд-двегорш, да это нам на один зуб! Если дойдет до дела — вас сомнут и не заметят. Как только станет ясно, что Озма не на Эхлиамаре, а на Юкзаане, ее мгновенно освободят. Мгновенно! Сию же секунду! И никто не примет в расчет ваши замечательные прожекты и самонадеянные претензии на престол. Быть может, мы стоим здесь и болтаем о пустяках, а все уже началось…
Лицо т'гарда не дрогнуло, но эмо-фон выдавал его с головой.
— Что с вами? — напористо спросил Кратов. — Есть нечто, о чем я не знаю? Все уже и впрямь началось, а?
— И тем не менее, вы у меня в руках, — прошипел Лихлэор. — Не знаю, как насчет Озмы, но вас никто не успеет освободить…
— Неприятное положение, правда? — недобро засмеялся Кратов. — Ничего, сейчас я попытаюсь его исправить.
Он сделал несколько быстрых шагов назад и оказался один на свободном пятачке между бронемехами.
— Чем не рыночная площадь? — спросил он, переходя на эхойлан. — Как вы полагаете, т'гард? Конечно, нет положенных трех тысяч квадратных шагов, но ведь машины могут немного сдать назад, не так ли?
— Он сошел с ума, — брезгливо проронил Лихлэбр. — И то — поганый этлаук в стане эхайнов. Убрать его!
Охранники ходячими монументами двинулись вперед. Кратов попятился.
— Я, Константин Кратов, временный гражданин города Тритоя, что на планете Эльдорадо, — завопил он во все горло, — напоминаю тебе, гнусный мятежник, что ты был вызван мной на Суд справедливости и силы! Три дня истекли, то ты, вместо того, чтобы явиться, трусливо сбежал. И, укрывшись за броней своих танков, предпочел разрешить наш спор мятежом против законного властителя!
— Прекратите балаган, яннарр Кратов! — крикнул Лихлэбр на интерлинге. — Я просто убью вас. Я пошевелю пальцем…
— Вы не можете просто убить меня, как бы ни желали! — возразил Кратов на «эхойлане». — Потому что даже я, этлаук, нахожусь под защитой Статута справедливости, а вы подло и клятвопреступно его попираете!
С лязгом распахнулись люки. Эхайны выглядывали наружу, некоторые спрыгивали на землю, чтобы поспеть в первые ряды зрителей. Закопченные грубые физиономии с блестящими от любопытства янтарными глазами…
Т'гард зарычал.
— Я готов! — рявкнул он. — Прямо здесь, прямо сейчас! Кратов посмотрел на «Горний гнев», все еще болтавшийся в его руке. И отшвырнул его в сторону.
— Мне не нужно этих побрякушек, чтобы доказать свою правоту! — крикнул он. — Я могу убить тебя голыми руками. А ты, вельможный засранец, способен на такую доблесть?
Один из «рэйлгагов», украшенный тем же родовым символом, что был вышит на рукаве т'гардского мундира, с готовностью прянул навстречу хозяину.
— Я раздавлю тебя, как слизняка! — прогремел Лихлэбр. — Статут справедливости на моей стороне!
Кратов залился самым отвратительным смехом, на какой только был способен.
— Ваш т'гард — трус! — выкрикнул он в толпу. — Он боится меня, маленького этлаука. Он боится остаться со мной один на один. Вы слышите, эхайны? Вами командует трусливый говнюк!
Сразу два бронемеха проворно сдвинулись вперед, преградив дорогу венценосной машине.
— Т'гард, — сипло сказал сидевший на броне эхайн. — Вы и впрямь уступите этлауку в доблести?
— Хха! — гаркнул Лихлэбр и плюнул себе под ноги. — Хха! — И он отшвырнул свою трость. — Я разорву его пополам, а потом каждую половину — еще пополам. — Он содрал с себя мундир и не глядя метнул прочь — один из телохранителей ловко подхватил его на лету. — И сожру его сердце!
— Хочешь сожрать мое сердце? — Кратов снова обидно захохотал. — Ты подавишься одними словами о моем сердце, стервятник!
На лужайке, небрежно облокотившись о лоснящийся бок Рыбы-Кита, Спирин втолковывал сидевшему перед ним на травке Торренту:
— Сообщения такого рода принципиально не могут быть нечитаемыми! Какой смысл отправлять письмо, которое никто не сможет прочесть? Давайте договоримся, что никому не станем отказывать в здравом смысле!
— Даже среди людей в понятие здравого смысла зачастую вкладывается разное содержание, — иронически ухмыляясь, возразил Торрент. Перед ним стоял портативный мемоселектор с мигающим экраном, по которому весело скакали загадочные фигурки. — Иногда самое фантастическое. Вам не доводилось рассуждать о здравом смысле с шизофрениками?
— Да вот только что, — съязвил Спирин. — Если мы хотя бы на миг допустим, что имеем дело с существами, безумными или даже ограниченно дееспособными по нашим меркам, тогда уж точно — все наши последние дела, слова и намерения лишены упомянутого здравого смысла…
— Почему существами? — пожал плечами Торрент. — Вы их видели? Щупали? Обоняли? Может быть, мы столкнулись с неким упорядоченным процессом, который всего лишь развивается по неведомым нам законам природы и вызывает экзометральные возмущения, которые мы в силу органически присущей нам узости восприятия интерпретируем как попытку контакта? Да может, и процесса никакого нет, а есть случайное стечение обстоятельств, отягощенное параноидальным бредом. Массовый психоз. Истории известны примеры таких психозов. «Летающие тарелки». Второе пришествие…
— Этак вы договоритесь до того, что и «длинного сообщения» никакого нет! — взъярился Спирин.
— А что же, и договорюсь, — хладнокровно подтвердил Торрент.
— Но информационная перегрузка ментальных структур ертауловского мозга подтверждена авторитетным специалистом, которому, кажется, даже вы со своим подростковым нигилизмом склонны доверять!