— Около двадцати двух тысяч, как предполагается, обгорели или получили другие повреждения, делающие опознание невозможным.— Хотя молодому ученому, как и всем его коллегам, приходилось каждый день иметь дело с подобной информацией, легче ему не становилось. Шестьсот… тысяч… Это не поддавалось никакому разумению.
Что касалось двадцати двух тысяч пропавших без вести, они не входили в официальные списки погибших. По ним не отслужат заупокойную, и памятник на их могиле будет безымянным. Ли видел уцелевшие записи, картины и рисунки в школах и домах. Лица погибших чередой проплывали перед ним: открытые глаза ни в чем не повинных людей, не ведающих, какая судьба им уготована. Тяжесть от осознания их смерти была огромна.
Внезапно ему захотелось убежать отсюда. С него хватит. Пусть кто-нибудь другой поиграет в героя. Пусть великую загадку откроет кто-то более проницательный, чем он, обретя тем самым великую славу. С трудом встав на ноги, Ли посмотрел на трудолюбивого транкса, который методично продолжал свою работу.
— Все. С меня хватит. Я сделал все, что мог. Я собираюсь подать заявление об уходе. Не могу здесь больше находиться,— сказал Ли. Вид работающего транкса помогал ему не видеть окружающего хаоса и разрушений, не слышать возникающих в его сознании криков умирающих и не видеть перед собой их лиц, беспомощных и испуганных.
Релдмуртинджек оторвался от работы. Сердцевидная голова транкса повернулась в сторону человека, оглядев его с ног до головы. Хитиновое тело ученого тускло поблескивало в свете, проникающем через разрушенные перекрытия.
— Соседство с душами погибших начинает на тебя воздействовать?
— Что-то вроде.— Ли, оглядевшись, не смотрит ли кто-нибудь из работающих поблизости коллег-землян, понизил голос: — Я надеюсь, ответ найдет кто-нибудь из ваших. Из транксов.
Релдмуртинджек жестом выразил удивление, хотя знал, что человек, по всей вероятности, недостаточно знаком с языком жестов, присущим транксам, чтобы понять смысл движения.
— Почему? Какое это значение имеет по сравнению с собственно решением проблемы?
— Потому что я не хочу думать, будто это сделал кто-нибудь из вас. Даже воображаемая группа фанатиков. Потому что мне понравилось общаться с тобой и твоими соплеменниками. Потому что, в отличие от моих ни в чем не уверенных и всех подозревающих коллег, друзей и родственников, я хочу, чтобы отношения между нашими расами развивались,— он протянул руку к гладкой, блестящей голове инсектоида.— Потому что ты мне нравишься.
Развернув свое негибкое тело настолько, насколько мог, Релдмуртинджек коснулся человеческой руки усиками. Это был жест приветствия и прощания, получивший распространение среди общающихся между собой млекопитающих и инсектоидов. Он позволял компенсировать простительную для людей нехватку сенсорной чувствительности. Улыбнувшись, Ли развернулся и пошел в сторону землян.
Релдмуртинджек еще мгновение смотрел на него, затем вернулся к работе. Как всегда, труд был монотонным, утомительным и безнадежным, но он понял, что ему как транксу он дается легче.
Неуклюже вывалившийся из плюс-пространства рядом с Аргусом-7 небольшой потрепанный корабль выглядел весьма неказистым с точки зрения современного космического кораблестроения. Параболический отражатель плюс-пространственного двигателя был установлен из рук вон плохо, что говорило о низком техническом уровне изготовившей его цивилизации. Признаки борьбы творцов аппарата с нехваткой соответствующих технологий усматривались и на корпусе. Корабль в подметки не годился любому из тех, что изготавливали земляне, транксы или а-анны.
Но он не был заброшенным. Он двигался, им управляли его создатели, которые имели право гордиться достижениями своей науки. Маленьким, но вполне ощутимым успехом своей цивилизации.
Аноп-пата не пользовались широкой известностью среди рас, освоивших межзвездные перелеты. Они населяли одну-единственную звездную систему, называя свое солнце Анатой, по имени Высшего Существа, которое, по легенде, было их предком. Они не имели снаряжения для исследований в глубоком космосе и запускали не более одного-двух кораблей одновременно, чтобы поддерживать отношения с куда более могущественными разумными существами, населяющими этот рукав Галактики. Люди знали о них, по большей части, от транксов, которые поддерживали отношения с аноп-пата уже около ста лет.
Аноп-пата не отличались высокомерием и не представляли ни для кого угрозы, считая поддержание даже формальных взаимоотношений с другими расами слишком обременительным для своих сил и ресурсов. Хотя они могли бы стать легкой добычей для таких агрессивных существ, как а-анны, весь их мир и его окрестности не стоили усилий, которые пришлось бы потратить на его завоевание. Такая очевидная никчемность стала залогом их независимости.
Временами они посылали один из немногих имевшихся у них межзвездных кораблей в исследовательские полеты. Они не искали ресурсов, которые все равно не смогли бы разрабатывать, или миров, которые не в состоянии были бы заселить. Просто, как и все разумные существа, они отличались любопытством, пусть и несколько боязливым. Привал заинтересовал их не потому, что с колонией землян на этой планете случилась беда, а просто потому, что мир находился в пределах ограниченного радиуса действия их кораблей. Конечно, они знали о произошедшей здесь катастрофе. Любая раса, овладевшая техникой перемещения в плюс-пространстве или минус-пространственной связью, знала о случившемся.
Прибытие аноп-пата не осталось незамеченным. Один из двух военных кораблей землян, остававшихся на орбите Привала, зарегистрировал их появление. Аналитикам на борту «Чаки» потребовалось несколько секунд, чтобы определить принадлежность корабля.
Как только наладилась связь и команду инопланетника опознали как аноп-пата, прилетевшим разрешили действовать на свое усмотрение. Посещение поверхности не запрещалось, но заранее оговаривалось, что любая команда, намеревающаяся высадиться, должна пройти проверку и получить разрешение от военных экспертов «Чаки». Аноп-пата с готовностью подчинились всем требованиям, не имея ни малейшего желания конфликтовать со значительно превосходившими их в могуществе землянами. На небольшом кораблике не было практически никакого оружия, и единственной защитой аноп-пата служила их очевидная беспомощность. Тем не менее за всеми их действиями следила высокоточная аппаратура на обоих кораблях землян. Хотя с момента гибели колонии на Привале прошло около года, все помнили, что одним из главных факторов успеха неведомых агрессоров стала полная неожиданность. Пусть аноп-пата и их жалкое суденышко выглядели абсолютно безвредными, люди все-таки решили внимательно следить за ними до тех пор, пока они не покинут систему или не перейдут в плюс-пространство.
Аноп-пата предпочли воздержаться от посещения планеты. Их шаттл имел возможность совершить ограниченное количество подобного рода путешествий, и они решили не тратить ресурсы на непосредственный осмотр планеты, об ужасной судьбе которой столько слышали. Вместо этого перешли на низкую орбиту, минимально возможную для их корабля, и провели наблюдения оттуда, хотя сочли климат отличным, а гравитацию — небольшой.