– Я не с неба свалился, умею с такими людьми разговаривать.
«Не первый день «синдином» торгую, а раньше без тебя справлялся».
– Может, и умеешь, – не стал спорить Алоиз. Однако его тон не оставлял сомнений в том, что Хан считает главным себя. И только себя. Точка. – Но от тебя, дружище, за километр Поэтессой воняет.
– Не надо так шутить.
– Извини, пусть не воняет – пахнет, сути дела это не меняет. Люди вроде Зазы машинистов не уважают. Считается, что вы не способны ни на что серьезное, и даже ваши dd в этом никого не убедили.
– Только вот dd во всем мире известны, а Заза твой…
– Заза – человек с положением и репутацией, – перебил Шмейхеля Хан. – А в dd крутыми делами занимаются другие ребята, машинисты только сетевое прикрытие обеспечивают. Разве не так?
– Так.
Трудно не согласиться с чеканно высказанной правдой.
– Поэтому не пыжься, партнер. Нормально с Киприотом только те говорят, в ком он силу чует. Кто ему голову откусит и костью не поперхнется. То есть я буду говорить, понятно?
Недовольный Шмейхель отвернулся, уставившись на яркую вывеску соседствующего с «Воротами» стриптиз-клуба «Скрытые помыслы»: «Транссексуальная неделя! Для вас танцуют очаровашка Саввина и ее дрессированные тролли!»
«Интересно, а как Хан относится к транссексуалам? По-военному или ничего не имеет против?»
Дурацкая, совершенно неуместная мысль…
В салоне «Ауди» пахло искусственной кожей и оружейной смазкой. Алоиз успел рассказать, что не доверяет новомодным пушкам из суперпрочного пластика, предпочитая добрую сталь, за которой нужно ухаживать, ухаживать и еще раз ухаживать. Чертов наемник!
Хотя… голову он на самом деле кому угодно откусит.
– Я буду нем как рыба.
– Запомни это обещание, – серьезно попросил Хан. – Потому что если испортишь встречу, я твою печень съем.
И запах оружейной смазки бесстрастно подтвердил: съест.
– Заза, пожалуйста.
– Заза, всего две дозы.
– Наличные, ребята, мне нужны наличные.
– Сегодня не получилось.
– Полицаев полно… Мы хотели, но их много… Заза!
Сьюзи и лопоухий парень (его имени Киприот не помнил) промышляли на улице. По мелочи, естественно, промышляли – на серьезные дела наркоманов не подписывают. Обирали пьяных, рвали сумочки у тех, кто их еще носил, выламывали из мобилей электронные блоки. Зарабатывали мало, иногда – и вовсе ничего, а на «синдине» сидели уже третий год. Пропитались им насквозь, а значит, три дозы в неделю хочешь – не хочешь, а найди.
– Заза, мы отработаем.
– Уже отрабатывали, – припомнил Киприот.
– Разве плохо?
– Да как сказать…
В прошлый раз парочку поставили на сцену – трахаться на потеху клиентам, заводить публику. Потом отправили в номера. В целом получилось нормально, без проблем, однако и восторженных отзывов не было. Отдавались ребятки технично, но без огонька. Не отдавались, а отрабатывали.
– Пожалуйста!
Пальцы дрожат, губы дрожат, в воспаленных глазах – робкая надежда. Оба тощие, с немытыми волосами, опустившиеся… Но шмотки хорошие. Грязные, немного рваные, но видно, что когда-то стоили дорого. И говорят правильно, когда не под кайфом, видно, что образованные. Как же вас на «синдин» занесло-то, а? Из машинистов, что ли? Увлеклись да переборщили?
Такое случалось сплошь да рядом. «Синдин», он ведь не только цифровой ветер в башке разгоняет, он еще и добавки требует. Те, кто поосторожнее, особо этими капельками не увлекаются, только по работе, так сказать. А вот фанатики безбашенные срываются частенько и быстро деградируют до уличного уровня.
– Сделаем так, – принял решение Киприот. – Подружка твоя никого не возбуждает, поэтому отправится чистить сортиры. Ты, лопоухий, принимай душ и дуй в номера. Там тебе вдуют. – Заза хохотнул, но тут же посерьезнел: – Утром получите по дозе.
– Спасибо!
– Спасибо!
«Уроды!»
Киприот отвернулся – смотреть на то, как охранники отгоняют торчков от столика, он не собирался – и поправил полу пиджака.
Избавиться от подобных визитов нетрудно, закрыть для опустившихся придурков двери клуба, и все дела, однако Заза хотел слыть «добрым». Человеком деловым, но «понимающим». Стоило это недорого, зато пользу приносило – торчок, он ведь за дозу на что угодно пойдет. А за дозу и хорошее обращение – даже больше, чем на что угодно. Торчки материал расходный, но и ему применение есть: подставиться где-нибудь, в опасное место зайти, сплетню принести, которую умные люди при себе оставят или вообще забудут…
Заза глотнул воды – он не употреблял ни алкоголя, ни наркоты, даже не курил, если кому интересно, – промокнул толстые губы салфеткой и негромко осведомился:
– Пришли?
– Да, – подтвердил телохранитель.
– Веди.
«Ворота в рай» находились в албанском квартале Штутгарта и числились за Хашимом Чеку Живоглотом – человеком, держащим под контролем почти весь запад Баварского султаната. Рэкет, проституция, азартные игры, торговля наркотиками – сфера интересов Живоглота не отличалась оригинальностью. Киприот в организации занимал место «менеджера среднего звена», являлся одним из двух штутгартских оптовиков. Выше не лез, потому что не албанец, ниже не опускался, потому что не дурак, и был весьма доволен жизнью.
– Хан?
– Да.
Руки Заза не подал, поэтому Алоиз просто уселся за стол и дружелюбно улыбнулся:
– Добрый вечер, Заза.
Шмейхель пристроился рядом.
– Я о тебе слышал.
– Хорошее?
– Мало, – ответил Заза, имея в виду, что рекомендации у Хана недостаточны для делового разговора.
Однако Алоиз понял его по-своему. Или сделал вид, что понял.
– Да, я человек не самый добрый.
Киприот хмыкнул, отметив, что собеседник ему достался не сообразительный, и поинтересовался:
– С чем пришел?
– Путешествовать надоело.
Алоиз не сомневался, что Заза прекрасно знаком с его биографией.
– Подыскиваешь жилье?
– И работу.
– Могу замолвить за тебя словечко.
– У меня есть на примете бизнес.
– Интересный?
– Любопытный, – уточнил Хан. – А если найдутся хорошие партнеры, он станет просто замечательным. Надежным и высокодоходным, как акции «Науком».
«Какой же бизнес смог раскопать наемник?»
Киприот поерзал, удобнее устраивая объемистое пузо, и поинтересовался: