– Передай Малику мое искреннее почтение, – попросил Киприот.
– И мое тоже, – добавил Хан, раскуривая затушенную Зазой сигару. – Я Путника очень уважаю и все такое прочее.
Прозвучали слова Алоиза без должного почтения, но Отмычка делать замечание не стал. Пообещал:
– С удовольствием. – И вернулся к делам насущным. – Однако, насколько нам известно, не все у вас так хорошо, как хотелось бы.
– Период становления, – махнул рукой Хан. – Мы преодолеем.
– Жаль, что вам приходится наказывать людей… – Отмычка с улыбочкой покосился на приговоренного пушера. Йо-Йо гыгыкнул. – А ведь они ничего не сделали. Всего лишь хотели заработать пару лишних динаров.
– Бизнес… – пролепетал бедолага.
Хан медленно подошел к пушеру и аккуратно вставил ему кляп.
– Они работают на нас.
– Замечательная фраза, – оценил Отмычка. – Малик любит, когда люди понимают вложенный в нее смысл.
А смысл простой: большая рыба собралась пообедать. Малик Путник хотел воспользоваться междоусобицей, которая должна была возникнуть на обломках империи Живоглота, и подмять под себя весь Баварский султанат. Однако появление шустрого ветерана Иностранного легиона спутало уважаемому старику карты.
– Работать на кого-то – это значит зависеть от кого-то, – задумчиво протянул Хан.
– Ты умный человек, Алоиз, – деловым тоном польстил Отмычка. – Ты был военным и наверняка знаешь слово «субординация». Выражаясь понятным тебе языком, Малик – фельдмаршал.
– А я?
– Можешь стать генералом.
– Малик оказывает тебе услугу, – решил поучаствовать в разговоре Йо-Йо.
– Малик деловой человек и видит, каких успехов ты добился за столь ничтожное время. Малик ожидал, что смерть Живоглота приведет к долгой и никому не нужной войне, от которой серьезно пострадает бизнес, и обрадовался, когда услышал о тебе. – Отмычка разливался соловьем. – У Малика лучшие цены в султанате, и он с удовольствием помогает хорошим людям. Ты заработаешь гораздо больше, если станешь получать весь товар, подчеркиваю – весь, с наших складов. Во всем остальном – полная автономия.
Щедрое предложение. Безумно щедрое, если учесть, что у Хана нет ни авторитета, ни по-настоящему крепкого положения. Алоиз одержал первые победы, однако ему только предстоит занять место Живоглота, окончательно замкнуть на себя всех пушеров западных провинций. Предлагать Алоизу подобные условия, это…
«Западня!» – понял Киприот.
Хан слаб, но он продемонстрировал потенциал, и каждый новый день прибавляет ему сил. А потому Путник прикинется другом, предложит встретиться лицом к лицу и уничтожит опасного конкурента.
– Я даже представить не мог, что Малик относится ко мне с таким уважением, – растерянно пробормотал Хан.
– Малик видит людей насквозь и понимает, кто из них достоин стоять рядом, – твердо произнес Отмычка.
– Невероятно.
– Ты просто не знаешь Малика, – добавил Йо-Йо.
Они видели то, что хотели: глуповатый вояка размяк. Они понимали, что сначала показались выскочке посланцами смерти, что Алоиз ожидал тяжелого разговора, возможно, ультиматума, а услышал необычайно лестное предложение. Его взволнованность выглядела настолько искренней…
– Малик хочет сам изложить условия партнерства, – мягко произнес Отмычка. – Ты не собирался в Берлин?
– С удовольствием приехал бы, – растерянно протянул Алоиз. – Но я давным-давно пообещал маме не заезжать дальше Мюнхена. Может, встретимся там?
– Можно и там, – кивнул Йо-Йо. – Малик бывает в столице.
И улыбнулся.
Люди неразумные – а ветераны Иностранного легиона именно такими и были – отчего-то считали, что в Мюнхене не принято устраивать шумные разборки. Султан не раз демонстрировал крутой нрав, а потому складывалось впечатление, что крутые ребята решали проблемы далеко от столицы. Люди неразумные не понимали, что ключевым словом являлось не «разборка», а «шумная». Убивали в Мюнхене часто, но тихо, не тревожа понапрасну Европол.
– Когда тебе удобно встретиться?
– Через пару-тройку дней… – Алоиз опомнился: – Когда будет удобнее уважаемому Малику, тогда и встретимся. Я готов приехать в Мюнхен в любое время.
Посланцы переглянулись и поднялись из-за стола.
– Очень хорошо.
– Мы рады знакомству.
– Мы видим – Малик в тебе не ошибся.
На этот раз мужчины рукопожатиями обменялись.
* * *
Территория: Россия
Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13
Кодовое обозначение – «Станция»
Зоркие глаза хороши только в том случае, если они работают на тебя
– Господин Щеглов! Черт! Пустите! Господин Щеглов!!
Мишенька остановился, обернулся, прищурился.
«Клюев? Ну да, Клюев».
Вшитая в «балалайку» программа идентификации уже опознала кричащего и даже выдала запрос: «Извлечь досье? Да. Нет».
«Да», – решил Мишенька, и в левом верхнем углу наноэкрана открылось «окно».
– Господин Щеглов!
Безы перехватили верзилу в трех шагах от Мишеньки, аккуратно взяли с двух сторон и не отпускали, ожидая приказаний. Руки не ломали, сильно не давили. Не забывали смотреть по сторонам – вдруг верзила только внимание отвлекает? Для безов из внутренней безопасности авторитетов не существовало.
– Все в порядке, – кивнул телохранителям Мишенька. – Пропустите. – И вошел в кабинет. – Чай? Кофе?
– Почему они…
Верзила и сам был офицером СБА, причем не самого низкого ранга, потому и удивился такому к себе отношению.
– Вы слишком быстро ко мне приблизились. – И плюхнулся в кресло. – Это запрещено.
– А-а… – Клюев бросил взгляд на дверь, убедился, что массивные безы остались в коридоре, и осторожно присел на краешек стула. – Что еще нельзя?
– Делать резкие движения, держать руки в карманах, пытаться прикоснуться ко мне… – перечислил Мишенька. – Вы об этом хотели поговорить?
– Э-э… не только.
– В таком случае давайте перейдем к делу.
Клюев возглавлял контрольно-ревизионное управление администрации строительства – небольшое подразделение, состоящее из двух аудиторов и одного секретаря, необходимость которого была вызвана чисто бюрократическими соображениями. Верхолазы, недовольные тем, что их не подпускают к секретам новой технологии, требовали детальных докладов, заставляли отчитываться за каждый вложенный динар, за каждую присланную деталь, и Клюев исполнял роль экзаменатора, проверяя подготовленные отчеты до того, как те будут отправлены в Цюрих.