Попадание следовало за попаданием! Снова и снова. В промежутках, необходимых для перезарядки главного калибра «Колосса», выпускаемые им росчерки малокалиберных снарядов заканчивались на нижних конечностях «Дракона». Все сильнее разрушая их. Датчики показывали уже сорокапроцентное повреждение шагающего шасси. Еще немного, и машина просто не сможет двигаться! Кроме того, попадания очередей артавтоматов заставляли моего меха содрогаться, не позволяя уверенно захватить в прицел все так же шатающуюся от неумелых движений пилота машину противника. Новый разрыв пришелся точно в центр корпуса «Дракона». Среди желтого общего фона среднеповрежденной лобовой брони появились первые оранжевые пятна. Следующий снаряд взорвался прямо напротив пилотской кабины. На расстоянии вытянутой руки от меня. От участи быть разорванным на куски меня спасла прочная броня. Но от ее внутреннего слоя отслоилось несколько осколков. Один из которых глубоко рассек мне скулу. А мех противника опять качнулся в сторону, пытаясь удержать равновесие после неосторожного рывка.
Однако приступ боли наконец-то прочистил мне мозги. Достаточно, чтобы понять главное. Мой противник — не просто НЕ новичок в управлении своим «Колоссом». Он — матерый профессионал. В данный момент очень умело и грамотно выполняющий маневр уклонения от ответного огня. «Качать маятник», вот как это называется. Именно этому методично пытаются обучить моих пехотинцев инструкторы центра, заставляя курсантов буквально вертеться волчком под огнем стационарных огневых точек. Уходя в сторону от прицельного огня противника. Именно таким образом полковник Этер Варго показал однажды истинный размер пропасти, отделяющей свежеиспеченных выпускников от ветеранов, чье призвание — управление мехом. Демонстративно победив на тренажере сразу дюжину курсантов выпускного курса. Расстреляв их, как на полигоне, и не получив в ответ ни одного попадания. Не совсем понятно, куда смотрел Моор, но в этом бою я сражался вовсе не с пехотинцем лейб-гвардии, а с пилотом элитарного уровня. Для которого пилотирование сверхтяжелого меха так же привычно, как для меня — ношение полевого комбинезона.
Именно поэтому ставки на исход поединка, заявленные майором Ламасом, были столь велики. По мнению этой суки, а также тех, кто за ним стоит, победа в данной схватке обязана достаться вызывающей стороне. А вслед за этим — и все трофеи. Другое дело, что, в отличие от моего противника, я еще не раскрыл все свои козыри. Ты ошибся, майор, считая, будто у тебя одного спрятана парочка тузов в рукаве. У меня тоже имеется кое-что. Посмотрим, как тебе понравится мой ма-аленький сюрприз, который давно уже пора пустить в ход!
Раз! Мой «Дракон» с более чем серьезно поврежденной лобовой броней корпуса, которую бортовой компьютер раскрасил уже в оранжевый цвет с проблесками красного, подгибает едва действующие нижние конечности и буквально падает основанием корпуса на грунт. Все равно я уже едва двигаюсь. Так зачем сбивать самому себе точность наводки?
Два! Убедившись, что, несмотря на выход из строя части приборов наблюдения, ИИ «Дракона» по-прежнему имеет информацию о местонахождении противника с точностью «до миллиметра», легкими касаниями пальцев активирую установки залпового огня. Находящиеся на задней части корпуса моего «Дракона», они полностью исправны.
Три! За моей тяжело поврежденной, но все еще смертельно опасной боевой машиной поднимается столб огня и пыли. Первая дюжина ракет вылетает с направляющих одним залпом. Разрыв очередного снаряда на броне, добавляющий красного цвета в повреждения, заставляет меня покачнуться в кресле. Но удивления или страха я не ощущаю. Из всех чувств мною владеет только раздражение на себя, любимого. За то, что не выложил козыри на стол в самом начале смертельно опасной игры. Умнее всех себя считал, видите ли! Решил сэкономить, позабыв, что скупой платит дважды. Но сейчас все изменится.
Оставляя за собой шлейфы дыма, управляемые бортовой ЭВМ ракетные снаряды движутся к намеченной цели, хаотично меняя курс. Выходя на заданную траекторию атаки вражеского «Колосса». Ты — труп, Ламас! Просто ты этого еще не понимаешь. Но жить тебе осталось — всего ничего. Пока перезарядка эрэсов на направляющих не закончилась. Уж больно прочная у твоего меха броня. С одного залпа не пробьешь. С двух — возможно. А вот с трех — гарантированно.
Я живо представил себе, как мой противник с удивлением, смешанным с презрением, смотрит на мои жалкие потуги нанести ему ущерб. Системы противоракетной защиты входят в обязательный комплект вооружения шагающих монстров. Именно поэтому реактивные снаряды — оружие, предназначенное исключительно для добивания тяжело поврежденного боевого механизма. В противном случае, по достижении вражескими эрэсами запрограммированной дистанции, установки ПРО немедленно открывают огонь. Давая практически стопроцентную вероятность поражения цели. Хоть для обычных ракет, хоть для управляемых… А неизбежно образующиеся при взрыве осколки способны лишь отколоть несколько чешуек краски с толстой брони.
В тот момент, когда первый реактивный снаряд пересек незримую черту, сработали системы защиты вражеского меха. Головной ракетный снаряд разлетелся на куски… И вспыхнувшая на открытом воздухе термосмесь из размещенных в боеголовке капсул огненным дождем обрушилась вертикально вниз. На верхнюю часть корпуса «Колосса». Содержимое поврежденных шариков, разумеется, сгорело еще в полете. Но те, что уцелели, рухнув на броню противника (а также — на приборы наблюдения и жалюзи вентиляции), зажгли на броне первые кляксы огня. А ведь всего в залпе у меня двенадцать ракет! Обрушивающихся сейчас на врага вниз по вертикали. Одна за другой. С минимальными интервалами. А перезарядка направляющих — уже закончилась. Второй залп. Получай без сдачи!
Идея заменить начинку реактивных снарядов со взрывчатки на термосмесь, используемую в пехотных «Инферно», в данной ситуации оказалась достаточно безумной, чтобы сработать. Получив еще два попадания 150-мм орудия вражеского меха, я в ответ уже на третьем залпе управляемыми ракетами добился сразу четырех попаданий сверху в машину майора. Мех противника пылал факелом. Горящая масса намертво прилипла к броне, эффективно прожигая металло-керамо-пластиковый композит. Верхняя часть корпуса «Колосса» осталась без систем защиты и средств наблюдения. Так что мой следующий залп поразил мех Ламаса всей дюжиной ракет, покрыв пылающей термосмесью уже лоб и борта его машины.
Дальнейшая стрельба была уже бессмысленной тратой дорогих и редких боеприпасов. Потому что при новом залпе «Колосс», якобы управляемый командиром пехотного батальона лейб-гвардии Его Величества, вдруг накренился и рухнул на грунт неряшливой пылающей массой. Бортовая ЭВМ мгновенно среагировала на это событие, изменив траекторию движения ракет, накрывших борт и одну из «ног» поверженного «Колосса». Похоже, вместо трофейного меха мне достанется только куча оплавленного металла и горелого пластика!
Потратив некоторое время, чтобы поднять «Дракона» в полный рост, я сбросил с корпуса своего меха уже пустые кассеты из-под реактивных снарядов и двинулся вперед. Обходя по кругу своего поверженного противника. В то, что в этом костре остался кто-то живой, мне не верилось. Но, если я ошибаюсь, и благородный Мивен Ламас, или кто там сражался со мной от его имени, все еще жив и сейчас опять попытается вступить в бой на своем шагающем монстре, гораздо легче будет поразить его машину со спины. Где броня «Колосса» чуть ли не вдвое тоньше, чем лобовые бронеплиты корпуса.