Жили там огромные ящеры и черепахи, водились крокодилы размером с небольшой корабль. Обитали хищные кошки — пумы, ягуары и оцелоты, гигантские муравьеды и совсем уж странные существа, несущие яйца и выкармливающие детенышей молоком, или покрытые чешуей летающие змеи. По равнинам и лесам бродили создания, похожие на огромных кроликов и медведей, гигантские сумчатые гиены, соперничающие со стадами нелетающих птиц-великанов, тилацин — сумчатый волк, и древесный тилаколео — сумчатый леопард, соперничающий с до жути похожим на него ягуаром на северных берегах. А еще исполинские ящеры длиною в два с лишним десятка футов и здоровенные — с матерого вепря — броненосцы с хвостами в виде костяной булавы.
Были тут и душные джунгли, и темные буковые рощи горных дебрей, и прозрачные пустые леса, пропитанные камфарным духом, дающие целебные масла — на границах с дальними южными степями, и знакомые по Староземью сосны и акации. Когда отряды добрались до холодных южных окраин, им предстояло увидеть удивительные араукарии и прохладные леса исполинских древовидных папоротников.
А вот людей не встретили ни разу — ни похожих на черных и белокожих обитателей Старых Земель, ни подобных краснокожим и смуглым туземцам Иннис-Тона. И стало ясно, что в замыслах Элла было оставить эту землю ненаселенной до времени. Иногда, правда, из джунглей выбирались уцелевшие воины разведочных партий — похожие на живые скелеты, покрытые язвами и трясущие в лихорадке — и рассказывали то о прекрасных городах, что видели в тумане, то о женщинах-воительницах, прекрасных и нагих, и непобедимых в бою, то о зловещих карликах, что готовят в пещерах черное колдовство против рода людского… Но даже те, кто выжил, потом вряд ли пребывали в здравом рассудке.
Чтобы народ проникся важностью дела, переселенцам взяли да и запретили возвращаться обратно.
И дело пошло — вот уже начали разводить столь любимые в Старых Землях пряности; кстати пришлось открытие того, что одна из местных пальм дает отменно сладкий сок, превращающийся в отличный сахар — а при перегонке еще и в крепкий и ароматный напиток. В лесах росла ценная древесина — красное и черное дерево, камедь, кедр…
Тут само собой на запах звонкой монеты стали слетаться купцы и ростовщики, росли города. Тут и церковь подоспела — а как же без нас?
А в благодарность за помощь и в знак милосердия попросили святые отцы о маленькой привилегии: пусть всякие тайные язычники, еретики и богохульники не отправляются на костер и в тюрьму, а искупают свою вину трудом на благо духовного сословия в их поместьях…
Но вот тут выяснилось, что новые края не так уж благостны и удобны для жилья, как показалось вначале. Да, земля давала по два-три урожая в год. Да — море изобиловало рыбой, а фрукты, какие в Старый Землях ели лишь дворяне да короли, тут росли сами по себе — протянул руку и сорвал.
Но ко всему этому прилагался целый букет болезней, которые было непонятно как лечить. Вечная жара, так радовавшая поначалу новых жителей — тут ни разу не выпадал снег! — быстро стала невыносимым проклятием. Люди болели от незнакомой пищи, гибли от укусов ядовитых пауков и многоножек, в море их подстерегали гигантские ядовитые медузы, спруты-скорпионы и акулы. Появились и вообще жуткие, неведомые раньше болезни. Лекаря лишь разводили руками, давая им названия — желтая, гнойная, серая лихорадка — в зависимости от того, как выглядели умершие от очередной заразы. Как-то в одном гарнизоне после мучительной смерти половины солдат лекарь выпросил у коменданта и капеллана разрешение — вскрыть труп нового умершего, ибо в те времена церковь это не слишком одобряла.
Когда мертвое тело бедолаги было взрезано, медикус — между прочим пять лет проведший на войнах — рухнул в обморок: требуха и мозг покойника были буквально изъедены какими-то гнусными червями синего цвета… Еще полтора века «синий червь» был самым жутким бичом Дальних Земель, пока какой-то ссыльный алхимик не сумев сварить нужный декокт, помогавший, правда, лишь в самом начале болезни.
Корону, впрочем, это волновало лишь по одной причине — золотые и серебряные рудники, изумрудные копи и плантации требовали рабочих рук. А пленники и каторжники быстро кончились: в новых владениях они стали уж слишком быстро умирать. Вновь поплыли за океан тюремные корабли — но на этот раз уже повезли не разбойников и убийц, а сперва воров, проституток, мошенников, затем неоплатных должников и конокрадов… наконец, что было вообще неслыханно для Эгерии — мелких воришек и даже похитителей овец, на которых вообще в этом королевстве смотрели снисходительно. Позже, когда и этой публики не стало хватать, на каторгу начали посылать даже простых бродяг — ну, а имея в виду, что за каждого пойманного бродягу канцелярия Дальних Земель выплачивала стражникам премию, в бродяги стало очень просто угодить.
Тут уж встрепенулись остающиеся в метрополии дворяне и купцы — этак ведь весь народ можно вывезти да уморить. Верно, решили в Эскориало, лучше прикупим-ка мы рабов у соседей! И вскоре следом за переселенцами двинулись через океан невольничьи корабли.
Вначале рабов приобретали у амальфийцев — тамошние торговцы отлично освоили это ремесло еще во времена империи. Но патриции тамошних городов-государств слишком уж задрали цены, думая, что никто кроме них не сможет продать нужный товар. Ан смогли.
Послы эгерийцев при разных дворах предложили тамошним королям выгодную сделку — они из человеколюбия готовы избавить Святые Земли от воров и разбойников — и не то что даром, но даже приплатив.
Так за море вновь поплыли преступники, но уже из других стран — от Хойделла до Хелмии, которых заморское золото спасало от топора и петли. У лихих людей Старых Земель этот вид наказания получил ехидное название — «сухая плаха».
Дальше больше — в колонии стали отправлять сирот или детей бедняков, купленных у родителей в самых разных странах — редко кто из них жил дольше года, умирая от непосильного труда. Зато вышло изрядное облегчение военачальникам. Прежде те прямо-таки не знали, что делать с пленными. Отпустить? Но ведь они, скорее всего, вернутся к врагу! Запереть в тюрьме и кормить до конца войны? Тут не всегда и для своих хватает еды, да и до крепости их еще надо довести. Вот и приходилось даже убивать бедолаг, вопреки заповедям Элла и Анахитты — иногда целыми тысячами.
А теперь все стало проще некуда — за каждым войском шли обозы торговцев рабами, везя телеги колодок и цепей. И пред Создателем чист, и деньга опять же в кармане звенит.
Прибрежные пираты тоже весьма обрадовались — так что даже ходящих на промысел рыбаков кое-где начали сопровождать военные галеры.
Но спрос на живой товар не падал. Рыцари ордена Золотого Щита, обосновавшиеся за Сурьянским морем, в землях диких западных леттонов, из нужды в деньгах продали работорговцам за какой-то десяток чуть ли не всех своих крепостных. А когда выяснилось, что гнуть на них спину почитай некому, двинулись в поход на Сурию, думая захватить ее земли и обратить в холопов живущих на них пахарей — заодно продав излишки на сторону. Но сурийские князья не только разбили наглецов, но и с большим войском явились в орденскую область, взяв их города и комтурии.