Даже хитрая и мнящая всерьез себя королевой Изумрудного моря Миледи Ку прислала четыре пинасы под командой своих «пасынков» — двух крепких мулатов не первой молодости.
Но вот наконец флот собран. Три десятка кораблей, загруженных провиантом, порохом и ядрами. Две тысячи готовых на все головорезов горели желанием скорее выйти в поход.
Как шутил Йунус, теперь Рагир может вполне поднять на «Разящем громе» сине-белый вымпел таиф-реиса или даже амир-аль-бахра — но Рагир со смехом отнекивался. Ссорится с главой пиратов соплеменников, таиф-реисом Иманом, он не собирался — пока…
Во всей этой многоязычной разношерстной толпе только Йунус, Корр о-Данн и сам Рагир Морриганх точно знали, что именно предстоит им. Никому не было известно, куда они поплывут и с кем будут драться. Людей привлекло имя Морриганха, и его обещание неисчислимой добычи.
Тудела если и упоминалась, то с недоверчивым смешком.
То говорили об атаке казначейского флота, то — об охоте на лимасский транспорт, то о походе на северный материк, а некоторые предполагали что Рагир хочет пойти по стопам знаменитого Хейга и растрясти города Золотого Ожерелья.
Так шли разговоры, а Рагир не торопился. Кто-то ушел, но большинство осталось.
Лишь когда корабли были проконопачены, окренгованы, днища их очищены от ракушек, все паруса починены, пушки начищены и проверены, а трюмы загружены вяленой рыбой и черепахами, только тогда Рагир Морриганх созвал своих капитанов, чтобы подписать консорт.
Они собрались в адмиральской каюте — тридцать капитанов, приведших свои корабли на место встречи.
Каюта в панелях из темного дуба, со стенами, чуть закругленными кверху, походила на парадную гостиную. Потолок пересекали мощные балки, увитые резными лозами с изящными листьями.
Капитан Морриганх сидел за широким столом с резными ножками в форме львов, а вокруг него на табуретах расселись командиры его флота. Был там и Эстебано Серый Кот — почти старик, согбенный, но еще крепкий, со стальным крюком на месте левой кисти. Святоша Антис, Хольберт-Фриз, и Тенья, и Марун-Танисская Лиса… Все люди известные и уважаемые.
— Кхе-кхе, — прокашлялся капитан Балом и решил взять быка за рога. — Итак, адмирал, ты, наконец, скажешь нам, зачем мы, Хамиран подери, здесь собрались?!
Рагир кивнул и просто молвил:
— Мы отправляемся брать Туделу.
Воцарилось долгое молчание.
— Побойся Элла, Рагир! — опомнившись первым, заверещал Антис. — Туделу?! А почему сразу не Сеговезу? Или не Толетто?
— Ты сошел с ума? — возопил один из мулатов Миледи Ку.
Остальные дружно вторили ему:
— У них шестьдесят сорокафунтовых стволов!
— Взять Туделские форты? Ха!
Маг молча наблюдал за происходящим, и его внимательный взгляд медленно скользил по лицам, как бы взвешивая, чья возьмет. Он благоразумно дал всем высказаться, и постепенно шум стал стихать.
И тогда, улыбнувшись, Рагир изрек с нарочитым недоумением:
— Что случилось, ребята? Я созвал сюда вольных капитанов, а теперь думаю, может, вместо себя вы прислали каких-то трусливых скопцов? Скажите на милость, опасное дело?! И поопаснее бывало! И потом… Чем меньше людей, тем больше добычи достанется каждому!
Почему-то эти негромко сказанные слова утихомирили сборище.
— Так-то оно так… — сказал Сокис. — Но ведь и впрямь опасно, очень опасно… Хотя и куш поистине велик, — добавил он.
— Золото? Так они там по нему гуляют. Я слышал, что один кузнец-силач как-то унес слиток, и никто не хватился…
— Но лес непроходим. Да и форты…
— А что об этом думает Эстебано Однорукий?..
Взоры обратились к Серому Коту, оставившему свою руку на галерах эгерийского короля вместе с цепью, намертво склепанной на его запястье.
— Ну, я не был там, — хрипло бросил эгериец, — но уже в дни моей юности говорили, что Тудела — чудесный город…
* * *
Тудела была и в самом деле чудесным городом — могущественным, процветающим — и по праву носила название Золотой Сундук.
Город этот собирал все сокровища западного вице-королевства Эль-Керру, был построен эгерийцами почти полтора века тому для защиты своих караванов, перевозящих сокровища из Инниса в Эгерию — после того как лорд Хейт прошелся по побережью Бескрайнего океана огнем и мечом. Красивый город защищала мощная крепость и многочисленные форты, под прицелом пушек которых находилась также бухта, где эгерийские корабли могли спокойно и безопасно разгрузиться.
Тудела была красивейшим городом Дальних Земель. Не самым большим, но уж точно самым богатым и, видимо, самым красивым. Место политических интриг и романтических приключений. По центральной улице города, Лас-Коронас, проходили отряды солдат, чинно прогуливались прекрасные сеньоры. Город был полон беглых рабов, искателей приключений, монахов и купцов. В городе был построен первый в Дальних Землях кафедральный собор Элла, первый суд и первая школа.
Отсюда отправлялись в поисках сокровищ и неведомых стран все знаменитые покорители этой земли — немного их вернулось из мрачной сельвы и диких песков Аль-Атамы.
Никакое другое селение во всех Дальних Землях не могло сравниться с Туделой ни красотой, ни богатством. Губернаторский дворец и построенные из кедра дома были обставлены вычурно и роскошно — мебель и предметы искусства специально выписывались из Арбонна, Эгерии и Амальфии.
Церкви кафедральный собор Анахитты и восемь монастырей кичились изобилием драгоценной утвари.
Склады ломились от золотых штабелей, ожидавших каравана в Эгерию. Иногда на улицах складывались поленницы серебряных слитков, не уместившихся на складе. Впрочем, тяжесть надежно предохраняла их от воров.
А городок тем временем вырос и оделся великолепием. Богатства употреблялись на постройку тысяч роскошных домов с красными крышами и небольшими внутренними двориками, где росли редкостные цветы.
Купцы прятали в свои сундуки драгоценные камни и золотые слитки, строили дома из кедра, крытые розовой черепицей. Своих женщин они рядили в заморские шелка, а на улицах каждого сопровождала огромная свита дворовых и рабов.
В городе обосновалась компания амальфийских работорговцев, которые построили огромный сарай для своего товара. Там в расположенных ярусами клетках сидели вперемешку белые и темнокожие невольники, пока их не выводили на свет и покупатели, хорошенько ощупав каждого и рьяно поторговавшись, не ставили на купленной двуногой скотине свое тавро и не уводили клейменные караваны по всем трем дорогам, ведущим из города.
Две тысячи великолепных домов из кедра располагались вдоль главных улиц, а дальше стояли более скромные жилища приказчиков, королевских нотариусов со стряпчими и офицеров. По вечерам жители города прогуливались под музыку вывезенного из Толетта оркестра в сотню музыкантов.