— Ну, мужики, давайте, что ль, по машинам! — наконец скомандовал Анохин.
И колонна особой рейдовой группы сил самообороны двинулась вперед, в неизвестность.
Дорога шла гористой местностью, мимо скал, словно бы сложенных или обточенных руками человека. В горах росли березы, тополя, ели.
И солдаты, и даже местные жители с любопытством озирались, потому как местность по сторонам дороги была совсем непривычной. Горно-лесная полоса с возвышающимися среди леса скальными останцами. Их окружал вполне среднерусский лес — березы и сосны, можжевельник, густой и пахучий (у зампотеха аж слюнки текли — это ж сколько скипидара, на целую танковую дивизию нагнать можно!). Огромные тюльпаны — шафранно-красные, с цветком в две ладони.
Дальше были предгорья, пышные луга с осыпями и зарослями остролиста. Дорога шла по гористой местности, покрытой хвойным лесом. Масса грибов — груздей, рыжиков, боровиков, волнушек, лисичек. На полянах куртины земляники и сосны под три десятка метров высотой.
(Дрова! А у них даже с углем проблемы.)
Заросли крепкого самшита — железное дерево, тонущее в воде, как камень, незаменимый материал для луков и осей кибиток. За один ствол такого кочевники платят десять баранов. Это при том, что девочку брачного возраста, не самую красивую, конечно, можно купить за сорок.
А рядом со всем этим северным великолепием, в тугаях по долинам речушек произрастали миндаль и дикий виноград.
Следопыты не успевали докладывать про живность. Архары, их мелкие собратья козлики-елики, маралы, медведь, лисицы, барсуки, дикобразы, кабаны…
Воистину было бы чудесно перебраться сюда из сухого и ветреного Тхан-Такх, да только как это все организовать?
Но вот они покинули предгорья и вновь двинулись жаркой сухой степью. Четыре часа марша, привал с техосмотром и профилактикой и вновь в путь до следующего привала. Правда, останавливались чаще. То дряхлая покрышка лопнет, то карбюратор не выдержит сражения с дрянной топливной смесью, то сдохнет многократно уже чиненная система зажигания.
И вновь путь среди обрывистых сопок.
По пути почти не попадалось ни селений, ни даже кочевок — лишь протоптанные идущими тысячи лет караванами пути, запутанные тропы, ведущие к редким водопоям.
Колонна все чаще останавливалась, штабная группа рылась в картах и кроках маршрута, пытаясь найти редкие ориентиры вроде «двугорбого черного холма» или «старой башни с круглой крышей». Вот так башня — вроде она, но крыши на ней нет — то ли все-таки не та, то ли крыша провалилась.
Но вот, наконец, на пятый день пути на горизонте появились кое-как подновленные стены города Тордайгыр — центра одноименного оазиса.
Оазис тонул в зарослях кустарников, усыпанных белыми, розовыми, нежно-фиолетовыми и огненно-красными цветами. Укрытый от палящего зноя пушистыми кронами изумрудных сосен, раскинувшийся в долине Тордайгыр дал отдых измученному взгляду путников, уставших от однообразного степного пейзажа.
Впрочем, вблизи город оказался не столь уж красив… И явно, как бы это сказать, неприветлив.
Тордайгыр встретил их пустынными улочками и закрытыми духанами — как будто население города в одночасье вымерло. Даже бродячие собаки, имевшие привычку выбегать к караванам и лаять в надежде на подачку, в этот день куда-то исчезли. Грязные улицы, глинобитные дувалы, ишаки и верблюды в качестве основной тягловой силы. На улицах немноголюдно, совсем не видно женщин.
Неподалеку от въезда в город, в проломе стены, из-за полуразрушенного дувала выполз древний старец в рваном чапане на голое тело, в остроконечной шапке, увешанной пожелтевшими костями. Выкрикивая какие-то непонятные фразы и размахивая над головой высохшими кулачками, он попытался преградить дорогу головному БТР. Водитель, само собой, не думал останавливаться (ну какой же дурак полезет под стальную нетварь чужаков?) и едва не задавил старикашку. В самый последний момент тот, проявив несвойственную его возрасту прыть, отскочил в сторону и принялся бросать в шедшие мимо него машины пригоршни земли, что-то выкрикивая, вертясь и приплясывая.
Сидящие на броне земляне взялись дружно гоготать, кое-кто демонстрировал хрычу известный жест, одинаковый, наверное, во всех мирах, где живет вездесущее племя человеков.
А вот местные отнюдь не смеялись. Они плевались сквозь зубы, делали охранные знаки от зла, некоторые тянулись к стволам.
Затем старик резко остановился, вытаращив глаза на проезжающих мимо него чужаков, сдернул с себя рваные штаны, повернулся и выставил в сторону колонны морщинистую задницу.
Сидевший рядом с Бобровым солдат-абориген вырвал из-за пояса ракетницу, и если бы Глеб не перехватил его руку, то старый козел получил бы ниже спины добрую порцию чугунной картечи.
— Ты чего, сдурел? — выкрикнул старлей. — Без команды не стрелять!
Из сбивчивой речи бойца выяснилось, что этот старец не просто сумасшедший, а бывший жрец Шеонакаллу, которые после того, как были повергнуты их алтари и разрушен проклятый Лабиринт под Сарнагаром, не только лишились силы, но и начали лишаться рассудка. Причем чем выше было положение в иерархии, тем глубже было безумие.
Тем не менее рейдгруппа без происшествий пересекла город.
На окраине виднелся недостроенный храм. Причем не из сооружений прежней зловещей веры, большинство из которых стояло пустыми и растаскивалось аборигенами на кирпичи.
То, что это храм, было понятно, хотя по всем признакам грандиозная стройка была прекращена в самом начале: виднелись лишь фундамент и первые ряды циклопической кладки. Глыбы отесанного камня, достигавшие двух человеческих ростов, да внутренние недостроенные помещения со стенами из базальтовых плит с очень сложным расположением. По бокам возвышались десятка два исполинских колонн, подпиравших несуществующий портик. И в длину и в ширину сооружение простиралось метров на двести.
Бобров слышал об этих руинах. Перед походом весь комсостав был коротко проинструктирован купеческим старшиной Октябрьска Родиром Соной насчет краев, куда они идут.
Стоит, мол, в Тордайгыре с незапамятных времен строение, но кому посвящено было да кто сооружал — неизвестно. Однако же жрецы Черного Солнца, что старались извести все культовые сооружения старых времен и богов, с чего-то его не тронули.
Но вот летописи говорят, что еще когда первые таггаты имперцев пришли на эти земли, Аггар-Тааш (так на древнем забытом языке звучало имя этого храма, а может быть бога, которому тут молились) уже был легендой.
Научная группа ОГСВ сюда, естественно, не добралась, но вот побывавший тут уже после исчезновения дромоса Костюк написал в донесении, что сооружение чем-то похоже на храмы Юкатана.
От ворот недостроенного храма на восток уходила прямая магистраль, мощенная гладкими каменными плитами. Она упиралась в городские ворота — такая необычная в этом мире кривых улочек и пыльных караванных троп.