Наступило то самое мгновение ночи, когда властвуют тишина и покой.
Никто в стане беженцев не видел и не слышал, как две тени мелькнули в лунном свете и бесшумно исчезли на тропе, ведущей в пески.
Когда кончились тугаи и под лунным светом завиднелись очертания барханов, один из путников остановился.
— Все. Возвращайся, Турлан. Помни, ни один из этих псов не должен уйти к шатрам Ильгиз или, того хуже, в город Сантора-Чужинца. Ступай! Помни, ты должен еще более приблизиться к Инкаю. Держись ближе к нему, выполняй его волю, иди вместе с ним в Сар-Арку, узнай, что замышляют проклятые псы. Великий Ундораргир наградит тебя. И твои дети будут живы, а когда все кончится, у тебя будет шелковая юрта и сотня лучших кобылиц. Ступай!
— А ты, господин?
— Мне не до пустяков, — отрезал старик. — Скоро я разожгу такой огонь, что он будет виден отовсюду.
— Ох, сказочник, верно, немало крови ты выпил, — вдруг произнес Турлан. — Если бы зло награждало чинами и титулами, ты был бы нойоном… Странно, что ты уделяешь такое внимание этому жалкому кочевью.
— Ты прав, человечек, — хихикнул бродячий сказитель. — Ты прав и неправ, как это обычно бывает даже с самыми умными людишками… Я и в самом деле старый темный мастер. Я прошел по многим странам, видел многих владык. Иных из них сам столкнул в пропасть. Но я не гордился и не заносился, ибо предан тому, кому служу. А Ему… Ему виднее, как мной распорядиться. И грех и слава — удел тех, кто направляет стрелу… Тетива натянута не мной, — спокойно и твердо сказал Сабан. — А хозяином Бездны! Возвращайся назад…
Турлан молча исчез в тугаях.
Москва. 198… год
Очередное совещание спецгруппы «Прометей» (она же в/часть 10003) прошло, как принято было говорить в перестроечных газетах, в сугубо деловой и конструктивной обстановке.
Первым пунктом в повестке значились, как обычно, «Текущие вопросы», вторым — «Доклад генерал-лейтенанта Н. Н. Тихомирова относительно хода мероприятий по плану „Парабола“».
Полковник Алексей Савин, и. о. командира части, зачитал недолгий сухой доклад.
Он сообщил об успехах сотрудников в деле предотвращения различных ЧП.
Отметил и майора Снегирева, лишний раз похвалив за безупречно выполненную работу в Чернобыле и выразив дежурные сожаления по поводу безвременной смерти старшего лейтенанта Василия Гойды. Также он обтекаемо сообщил, что круг решаемых задач значительно расширился, в общие работы опосредованно вовлечено около сотни академических институтов и различных НИИ.
Снегирев слушал вполуха, украдкой изучая собравшихся.
Тут было человек сорок, почти весь актив «Прометея». Те, кто видел будущее прежде или видит его до сих пор. Отсутствовало еще с десяток человек, бывших в командировках, да Миша Галузинский, вызвавшийся сопровождать гроб с телом Василия на родину — в Белую Церковь.
Половина были одеты в форму самых разных войск — больше, конечно, пограничников (а в чем еще ходить чекистам), но имелись и связисты (любят почему-то у нас в армии напяливать на контрразведку их эмблему с молнией), медики, десантники. Наличествовал даже один моряк — лейтенант Басов. Когда его зачисляли в «Прометей», вчерашний ефрейтор стройбата попросил дать ему флотское звание — он с детства, оказывается, мечтал о море.
Вторая половина сидевших была облачена в костюмы с галстуками. Причем, несмотря на вполне вроде гражданский фасон, при одном взгляде на собравшихся было ясно, что люди эти на службе, словно на их плечах проступали невидимые погоны. Демаскировка, однако. Порекомендовать надо бы особнякам, чтобы приказали сменить фасон прикида — пусть джинсы носят с пуловерами, бейсболки там. Хоть пиджаки малиновые, что ли, раньше времени в моду ввести?
На этом фоне ярким пятном — богемного вида узкие зеленые брючки и рубаха в индейском стиле с бахромой — выделялся Асситалл Ранто — бывший вольный маг, один из трех вывезенных с той стороны аборигенов Аргуэрлайла. Он с самым разгильдяйским видом развалился в кресле в уголке и играл в «Ну, погоди», нагло игнорируя дисциплину и правила внутреннего распорядка. Но ему было можно, он штатский, да в довершение всего — сильнейший из их магов, у которого от его двенадцатой ступени осталось все же немало…
Сидит себе да играет в электронную игру — средневековый чудотворец, млин.
Снегирев невольно усмехнулся.
Асситалл отказывался ездить в метро («Если бы вы знали, с чем пересекаются ваши подземные дороги там, на глубине».) и пару раз, когда заболевал его водитель, добирался до работы на пяти автобусах. Он терпеть не мог самолеты («Не надо объяснять, сардар, я не тупой, и мой разум понимает, как они летают, но сердце говорит мне, что железо не может парить в небесах».). Даже хорошую квартиру в Ясенево он отверг, предпочтя старую «хрущобу», потому что там была газовая плита («Готовить еду на силе молнии? Нет, кусок в горло не полезет».). Но вот всякие ЭВМ маг просто обожал, даже не пожалел денег и купил себе «Спектрум»…
Да, вот с кем надо будет поговорить… Если б еще знать, как начать разговор!
— Еще мне очень приятно сообщить о ряде крупных успехов, — пробубнил Савин в зал, — достигнутых с нашей помощью в Афганистане в ходе операции «Магистраль».
Майор Снегирев не сдержал огорченной гримасы. Вопреки первоначальным планам и добавляя головной боли ребятам из отдела обеспечения секретности, специалисты в/ч 10003 активно работали «за речкой». Подчиненные Тихомирова вскрывали тайные минные поля боевиков, определяли местонахождение их секретных командных пунктов, направления террористических атак. Но мало этого, рискуя потерей и, хуже, пленом, сотрудники выезжали и на операции. Вот и эта операция… Но что поделать — успешная деблокада Хоста почти на год раньше должна была, по мнению специального уполномоченного ЦК КПСС и Совета министров СССР «по вопросам сопряженных пространств и связанных с ними проблем» Антона Карловича Мезенцева, сильно повысить акции «Прометея» в глазах военных, для которых (за редчайшим исключением) он был всего лишь подразделением «Конторы», занятым экстрасенсами и прочей мистикой.
Большинство же сотрудников полагало, что это скорее уж могло повлечь за собой утечку с, как принято теперь выражаться, «непредсказуемыми последствиями».
Но тут Тихомиров, обычно находившийся в контрах с «чекистским бурбоном», как он назвал однажды Мезенцева в разговоре со Снегиревым, вдруг ни с того ни с сего сыграл с ним в четыре руки.
— Пользуясь полученной от нас информацией, — монотонно продолжил Савин, — части Ограниченного контингента советских войск в Афганистане и афганской армии практически без потерь деблокировали город Хост, сорвав тем самым планы врага по созданию там альтернативного исламского правительства Афганистана и почти полностью уничтожив осаждавшие его силы Гульбуддина Хикматияра. Как подтверждают наши источники в Пакистане, Хикматияр и его правая рука, Джалаллуддин Хаккани, убиты…