Союзники с охотой взялись сориентировать землян, что и где находится в осажденном городе и куда следует направить огонь в первую очередь. Сейчас трое из них, лучшие «чуйные», какие только нашлись среди степняков, расположились у стола и указывали время от времени места, где творились опасные чары.
После чего артиллеристы быстро вычисляли координаты, и капитан-чеченец передавал их на батареи. Те же выпускали десяток или полсотни снарядов по вражеской столице — городу Того, Чье Имя Не Смеют Осквернить Уста Смертного.
Одно из преимуществ артиллериста на войне (если вообще на войне можно говорить о том, что кому-то бывает здесь лучше) является то, что он не видит тех, кого убивает. Для него война в идеале сводится к математическим расчетам и ряду операций с механизмами.
И вот сейчас старший лейтенант Сергей Михнов лишился этого преимущества.
Он уже достаточно знал о местных магии и колдовстве и не должен был бы удивляться вдруг обретенным способностям. Сергей и не удивлялся, ибо то, что представлялось его внутреннему взору, напрочь отбивало все посторонние мысли. Он механически отдавал команды и выполнял распоряжения, еще ухитрялся покрикивать на подчиненных, но картины ужаса и смерти все больше заполняли его мозг.
— Цель номер двенадцать. Дистанция четыре двести, взрыватель на касание, беглым…
Одна за другой падают в стволы мины — шестнадцать килограммов четыреста граммов, семь двести взрывчатки…
…Выстроившиеся на площади перед храмом вольные маги, выслушивающие одного из жрецов, успевают почувствовать летящую с неба смерть, но вот помешать…
На площади — кровь, вопли, посеченные осколками тела, дергающиеся в агонии.
Крупный план: совсем юная девушка в смешном уборе с зелеными ленточками целительницы, пытающаяся вдохнуть воздух разрубленным горлом.
Жрецы, кстати, совсем не пострадали…
…Вот по улице бежит человек в плаще чародея, тащит за собой плачущую женщину и нескольких ребятишек. Этому человеку явно нет дела до войны, он всего лишь пытается спрятать своих близких в надежном месте. Никто не стал бы целиться в него специально.
Но, увы, есть такая штука, как эллипс рассеивания.
Из-за нее одна из мин, выпущенных по группе жрецов, отчаянно пытающихся в двух улицах южнее смастерить дальнобойные смерть-чары, должна упасть именно там, где остановились передохнуть чародей и его семья. Мужчина пытается остановить летящую мину, скрестив над головой руки, и падает мертвым с хлынувшей изо рта и ушей кровью. Оно и к лучшему. Чародей не видит, как спустя мгновение взрыв обращает в фарш всю его семью…
…Вот беспорядочная толпа вооруженных людей собралась на бывшей базарной площади (еще кое-где стоят покинутые дощатые прилавки и навесы). Это городские ополченцы. Вид их, неуклюже сжимающих в руках оружие, в неказистых, старых доспехах, не подогнанных по фигуре, в разномастной одежонке, вызвал бы улыбку. Если только не знать (как откуда-то знал Михнов), что перед тобой вчерашние лавочники и ремесленники, огородники и ткачи, каменотесы и учителя. Жители страны, на земле которой уже век не было войн, взявшие оружие лишь несколько дней назад.
Пожалуй, их можно было бы оставить в покое, но на суконном языке уставов это называется «скопление противника» и подлежит обработке артиллерией. На всякий случай. Что с того, что их оружие кажется смешным человеку эры реактивных самолетов и межконтинентальных ракет? В уличных боях копье и арбалет иногда немногим безопаснее автомата. А значит — огонь!
Очень хороший результат — почти все мины легли в заданном квадрате, убив две трети из собравшегося на бывшем овощном базаре отряда. Несколько мин, правда, улетели черт-те куда, прикончив десяток коз и отчаянно старающегося загнать их в хлев подпаска, но это уже мелочи. Остатки отряда разбегаются в разные стороны, затоптав нескольких пытавшихся их остановить командиров…
…Еще одно скопление противника. А вот это уже серьезнее. В толпе кроме копейщиков и пращников стоят аж двадцать магов, в руках у которых огненные метатели. Раза в два побольше того, что доводилось видеть старлею раньше…
— Цель номер тридцать восемь… Беглым — огонь!..
…Лишь полдюжины мин падает рядом с отрядом, а все остальные вываливаются на дома и сады. Ни одного стрелка из колдовской огнестрелки, кстати, даже не задело…
— Цель номер…
…Обломки камня и глины взлетают ввысь, и среди них несется тельце новорожденного младенца…
— Цель номер…
…Девочка лет десяти пытается запихнуть обратно внутренности, вывалившиеся из разорванного живота…
— Цель…
Михнов не стал биться в истерике, кричать или пытаться остановить стрельбу. Он просто нашарил кобуру на поясе, вытащил показавшийся легче пушинки «Макаров». Спокойно поднес к подбородку, сдвигая предохранитель, и так же спокойно нажал на спуск.
Артподготовка еще продолжалась, а к стенам Сарнагара, повинуясь отданной по радио команде, двинулись три извивающиеся стальные колонны. И в каждой среди бэтээров и танков выделялась ярким канареечным цветом одна машина, которой было явно не место среди них, ибо предназначалась она не для разрушения, а для созидания.
К стенам двигались краны японской фирмы «КАТО»: вылет стрелы 47 метров, максимальная высота подъема груза — 36 метров, мощность — пятнадцать тонн. Во всем Союзе их было три штуки. Именно эти три боевые единицы и шли сейчас в атаку. Со стороны это выглядело, наверное, так же нелепо, как, например, клоуны, строем марширующие по плацу под военный оркестр.
Идея эта пришла генералу Тихомирову сразу, как только он увидел снимки Сарнагара, оценил высоту его стен и ширину пробитого в камне рва.
Он тут же потребовал эти машины, заставив Мезенцева послать запрос прямо в Москву. Поскольку проект «Порог» все еще имел высший приоритет, краны выделили, хотя Тихомиров и опасался, что не успеют утрясти это дело до начала штурма.
У каждого «КАТО» на крюк подъемника была подвешена наскоро сваренная из стальных балок рама, с которой свисали тросы с крючьями поменьше.
И когда атакующие приблизились вплотную к стенам, стало ясно, зачем.
Два бэтээра стали вплотную аккурат под раму, затем крючья зацепили за скобы на броне, и две стальные коробки быстро, хотя и с натугой, поползли вверх.
Вот первый кран пронес их над стеной и начал опускать вниз. Бэтээры уже наполовину скрылись за гребнем, когда из-за стены ударила молния и пережгла трос.
Бронетранспортеры, коротко лязгнув железом, рухнули вниз, на городские улицы.
На минуту и наблюдавшее за происходящим начальство, и солдаты штурмовой колонны замерли в растерянности. Затем за стеной раздалась длинная пулеметная очередь, потом что-то блеснуло и с грохотом выплюнуло сдвоенное дымное облако. Еще несколько секунд трещали рвущиеся боеприпасы, потом все стихло.