— Любопытно, любопытно, — пробормотал Талтус, еще один маг из ковена Холми, прибывший в лагерь землян недавно.
Отчего-то он жутко не нравился Дарике. Невольно неприязнь к нему передалась от жены к Артему.
— Надо бы обследовать, — предложил чародей, обращаясь к замполиту как старшему по званию. — Вдруг да чего полезное раздобудем.
Лыков посмотрел на Серегина. Тот пожал плечами: дескать, поступай, как считаешь нужным.
Семен с детства увлекался романами Вальтера Скотта, Стивенсона, Рива Паласио. Потому, естественно, загорелся идеей рассмотреть вблизи «всамделишный» замок. Что там может быть такого страшного? Уж если он в Лабиринт отправиться не побоялся, то какие-то древние руины его и подавно не испугают.
— Мы только снаружи осмотрим, — оправдывался он.
Кайтур лишь головой покачал. Молодо-зелено. Перечить «царевичу» все же не стал. Даже чуток зауважал за храбрость.
Сказать, что башня Артему не пришлась по нраву, — значит не сказать ничего.
Было в ней нечто такое, что сразу же заставляло насторожиться, испытать невольное удивление и страх.
Приблизившись на десяток метров, младший лейтенант наметанным глазом строителя определил, что камень, слагающий ее стены, — не что иное, как лабрадорит. Черный с радужной прозеленью, очень твердый камень, отполированный до зеркального блеска.
А подойдя вплотную, Серегин убедился, что отсутствие видимых швов между камнями объясняется вовсе не искусством неведомых каменщиков. Башня оказалась непонятным образом выточена из цельной скалы.
Ему припомнилось прочитанное где-то, что лабрадорит поддается только пилам с алмазным напылением и у камнерезов считается едва ли не самым трудным для обработки.
— Как это было построено? — спросил он. — Даже у нас такое наверняка бы не смогли воздвигнуть.
— У нас тоже, — проговорила Алтен. — Древние владели маной, позволяющей не только поднимать такие скалы, но и метать их на десятки лиг, давя врагов, как человек давит жуков сапогом.
— Башня одинаково прохладная даже в самые жаркие дни, — добавил Талтус. — Говорят, лет триста назад игрисский шарчаган Фиддах пытался расколоть камень, разведя вокруг башни гигантский костер из горного угля. Полгода караваны его возили сюда, и шесть дней горел огонь. А толку?
Что верно, то верно. Такой твердыне наверняка ничего не страшно.
Но главное заключалось не в этом. Бог с ним, с материалом и техникой изготовления башни. Раздражение вызывал отчего-то сам воздух, окружавший Санташ-Сар. Словно он был наполнен какими-то ядовитыми веществами.
Это, вероятно, передалось спутникам Серегина, потому что они стали настороженно переглядываться, нервно поправлять оружие.
— Смотрите! — ткнул куда-то вверх пальцем Лыков.
Из окна на третьем этаже высовывался человеческий скелет. Даже неопытному взгляду было понятно, что он достаточно древний. Кто знает, сколько проторчал здесь этот остов. Двести лет, триста или все пятьсот?
— Славный малый этот дворецкий, — неуверенно пошутил замполит. — Только интересно, что он сторожит?
— Поглядим? — предложил Талтус.
Артем хмыкнул.
Про себя он решил, что своих солдат внутрь не пустит, пока союзники там все не обшарят. Пусть первыми идут эти чароеды… тьфу, чародеи… с ними ничего не случится.
Он побарабанил пальцами по металлу двери.
Замка на ней не было, но за столько лет она успела врасти в землю, а створки, похоже, прихватило чем-то напоминающим сварку.
— Похоже, автоген нужен, — констатировал лейтенант.
— Это митрил, — заявила Алтен. — Материал крайне редкий и притом невероятной прочности. Например, чтобы сделать гравировку на клинке с третью митрила, нужен год работы. А сколько резцов изломается!
— Тогда один выход, — по-простецки подмигнул замполит. — Подорвать, на фиг! Пару толовых шашечек заложим — и поминай, как звали!
— Не стоит испытывать судьбу, тоан, — положил ему руку на плечо Кайтур. — Зачем спешить? Придем сюда с сардаром и остальным войском. Вдруг чего…
Он не договорил, но все поняли.
— Если я открою дверь, уважаемый, — вкрадчиво вмешался маг, — ты позволишь нам забрать ее?
— Разумеется, в счет оказанных вами услуг, — обронил Лыков и тут же добавил: — Но только после того, как ее изучат наши специалисты.
— Разве может быть иначе? — Талтус осклабился той самой медоточивой улыбкой, какой в сказочных фильмах усмехаются богатые купцы и хитрые злодеи, и, чуть поклонившись, отошел к дверям.
Глядя ему вслед, замполит только пожал плечами. И почему-то осматривать башню сразу расхотелось.
Маг подошел к самой двери и возложил на металл руки. Лыков вспомнил, что точно такие пассы проделывал Аор, когда им надо было проникнуть в подземелья Сарнагара.
Кайтур был явно озабочен всем происходящим. Да и Алтен не одобряла прыти собрата по ковену. Разве не чувствует он, как усилились в воздухе флюиды опасности?
Талтус, ни на что не обращая внимания, продолжал свое дело. Не башня Санташ-Сар и не ее содержимое интересовали его больше всего.
Главное — попытаться пробраться туда, куда никому не удавалось проникнуть более полутысячи лет. Если выйдет, то это будет только начало. В мире масса мест, куда уже давно никто не добирался, но попасть куда мечтали многие.
Катакомбы подземелий Хиц-На… Гиблые чащобы Черного леса с их альфарскими могильниками… Затонувшие города Синего берега…
И конечно, Гиперборея.
Створки дверей подались и с жутко противным скрипом открылись вовнутрь башни. С нескрываемым высокомерием и превосходством глянул Талтус на широкоплечую фигуру степного богатыря, спрятавшегося в тени башни. Потом небрежно кивнул Алтен и уже затем повернулся к чужинским сотникам.
Сколько еще полезных вещей для Холми и пути помогут добыть эти пришельцы! И как они наивны, думая, что чародеи служат им. Истинный чародей не служит никому, кроме себя и своего ковена. Впрочем, чем дольше их, ха-ха, «союзники» не будут этого знать, тем лучше. А в идеале — вообще никогда. Во всяком случае, до тех пор пока…
Но тут маг резко оборвал себя — хотя читать мысли пока вроде никто не научился, но ведь не зря говорят, что уши есть у всего, даже у Судьбы.
— Дело сделано, тоаны, можно начать осмотр.
Он стоял спиной к полуотворенной двери и не заметил, как оттуда показались три фигуры в черных одеяниях. Но не привычного и уже знакомого даже землянам покроя, а в каких-то старомодных и причем очень ветхих, едва не рассыпающихся.
— Берегись! — предупреждающе крикнул Лыков, но опоздал.
Синяя вспышка — и от дерзкого, осмелившегося потревожить многовековой покой башни Санташ-Сар, осталась лишь жалкая кучка пепла. Он даже не успел толком понять, что с ним произошло.