— Заметано. Пусть уходят — дальше мое дело. Встретимся после.
Обрадованный Иван отправился домой.
Как же отправить посудину на дно — причем так, чтобы люди не пострадали? Можно пробить топором борт, но стук топора услышат и всполошатся, тем более что пробоина должна быть велика, и сомнительно, что мне позволят беспрепятственно махать топором. Надо, чтобы выглядело натурально — вроде несчастного случая. А что может быть лучше бревна-топляка? Полузатопленное, не всегда видное, при ударе в подводную чаек, — пробоина внушительная, редко какое судно останется после столкновения на плаву. Ежели сделать крушение недалеко от берега, так и совсем хорошо: и судно затонет, и люди спастись успеют. Наверное, так и поступлю.
Я нашел в сарае маленький топор, наточил. После завтрака утречком отправился на пристань.
Интересующее меня судно уже ушло. Скатертью дорога.
Я оседлал коня и выехал из города, поскакал по берегу. Вот и оно, недалеко ушло. Конечно, встречное течение и отсутствие ветра сыграли свою роль — команда работала веслами. Меха — груз объемный, но легкий — корпус судна высоко сидел в воде.
Я прикинул, сколько они пройдут по реке до вечера, и помчался вперед. Угадать бы с местом стоянки. Торговые суда на ночевку останавливались обычно в знакомых местах, где был удобный подход, небольшая полянка для костра, деревья поблизости для очага и вдали от селений. Не любили торговцы чужих глаз — либо грабить попытаются, либо разбойников наведут. Места стоянки угадывались сразу — по выжженной кострами земле, следам от носа судна на береговой глине.
Пожалуй — где-то здесь. Если я ошибусь, то не намного.
Привязав коня, я стал подыскивать подходящее дерево. Причем мне нужно было дерево, растущее у реки, желательно — сосна. Ведь предстояло срубить его, очистить от ветвей, заострить конец и столкнуть в воду. Я решил сымитировать столкновение судна с топляком — такие неприятности на реках случаются. Плывет себе дерево, сваленное бурей или упавшее в воду от старости, намокает, почти скрывается под водой, лишь иногда можно увидеть сучья. Прямо айсберг, и горе впередсмотрящему, если он проглядит такой таран. Если судно идет вверх по течению, встречный удар от плывущего топляка бывает очень силен. Ломаются доски обшивки, иногда — на значительной площади, если топляк большой и старый. И повезет, если судно недалеко от берега и кормчий опытный успеет направить судно к суше.
А бывает, что вода с шумом врывается в пробоину, и кораблик, набрав изрядную порцию водного балласта, идет ко дну. Если еще и груз тяжелый — железные изделия, бочки, то все это добро смещается в сторону крена, и печальный конец наступает еще быстрее, только успевай прыгать за борг.
Времени у меня до вечера было много. Я обошел прибрежный лес и, выбрав-таки подходящее дерево, принялся за работу. Неудобно, конечно, рубить маленьким топором, но и большой топор тащить на себе тоже неловко.
Когда большая часть ствола уже была перерублена, я подставил толстую жердину, чтобы дерево упало к реке. Упади оно в другую сторону — мне придется искать и рубить другое дерево, одному мне его в воду не стащить. Еще несколько ударов топором — и дерево с шумом, ломая молодую поросль, падает. Очень удачно падает — большей частью в реку.
Я посрубал большие сучья — они будут тормозить движение, да и управлять бревном в реке станет затруднительно, а второй попытки у меня не будет. Накинув на хлыст веревку, я привязал его к стоящим деревьям. Не хватало еще, чтобы бревно поплыло раньше времени.
Я упал на землю, в густую траву. Надо передохнуть, перевести дыхание — солнце уже давно перевалило за полдень. Отдохнув, топориком заострил срубленный конец. Все, таран был готов.
Оставив топорик на берегу, я прошел назад по течению реки вниз. А вот и суденышко. Значительно дальше, чем я предполагал. Все-таки тяжело идти на веслах. Хоть бы ветерок подул — и мужикам идти под парусом приятнее, и мне сплавлять бревно удобнее, не так далеко будет.
Я вернулся к месту предполагаемой стоянки. Постоял немного, решая — снимать одежду или лезть в воду прямо в ней? Все-таки снял. Хотя вечером придется плыть в одежде, провести остаток дня в мокрой и липнущей к телу рубашке и штанах не хотелось.
Я посмотрел вокруг — никого. Раздевшись, положил одежду под куст и полез в воду. Хорошо! Вода теплая, дно песчаное, поплавать бы всласть да позагорать ради собственного удовольствия, но дело прежде всего.
Я обошел предполагаемую стоянку, обшарил все дно. Складывалось неплохо — буквально в трех метрах от берега глубина уже выше человеческого роста, дальше — еще глубже. Если корабль получит пробоину и пойдет ко дну, над водой останутся только мачты.
Решив так, я вдоволь поплескался в воде, понырял. Эх, сейчас бы на берег Черного моря, куда-нибудь под Сочи или Дивноморск. Только нынче это не наша земля — там адыги, и Сочи еще не существует.
Я полежал на берегу, обсыхая. Дрема напала под ласковыми лучами солнца — чуть не уснул. Но стряхнул с себя сонное оцепенение, встал, отряхнул с тела песок, оделся. Взобравшись на дерево, стал осматривать реку.
Широка Волга, летом так и шныряют по ней лодки рыбаков, степенно проплывают суда. Иногда с дерева видно сразу два-три. Все — сплошь торговые, пузатые, тяжело груженные: осадка от края борта до воды — метр, а то и меньше. Дорог летний день — крестьяне в поле не разгибаются, торговый люд на судах да в обозах товары перевозит. Надо успеть скупить местные товары да продать с выгодой подальше, где цена повыше — тем и богатеет купец.
Ага, по-моему, показалась знакомая посудина — да и пора, солнце уже к закату бежит.
Я слез с дерева, по берегу поднялся выше по течению, устроился в кустах.
Через час, когда край солнечного диска уже коснулся земли, корабль ткнулся носом в берег. Не теряя времени, матросы сбросили трап, сошли на сушу и разбрелись в поисках валежника для костра. Все, встали на ночевку, пора и мне за дело.
Я отошел подальше и вскоре увидел у берега свое бревно. Посидел еще немного, дожидаясь полной темноты. Нужно выждать, пока сварится похлебка, и матросы поедят и улягутся спать. Останется лишь бодрствующий дозорный, который будет следить больше за берегом, опасаясь разбойников.
Так и получилось.
Я сунул топор за пояс — пригодится еще, оттолкнул бревно от берега, сошел в воду сам. Ухватившись руками за бревно, направил его подальше от берега. Течение подхватило бревно и понесло по волнам. Еще и ветер попутный помогал. Не проглядеть бы кораблик в темноте. Нет — вон уже и костер виден, двое устроились рядом на земле, беседуют.
Я подправил бревно, направив его в черную тушу корабля. Лишь бы лупа не выглянула. Корабль ближе и ближе. Бревно острым концом шло точно в средину корпуса. Сейчас будет удар. Я бросил бревно и поплыл в сторону. Почти тотчас раздался глухой удар, треск ломающихся досок обшивки, шум хлынувшей в трюм воды.
На борту раздались крики — не поняв спросонья, что произошло, матросы бросались за борт и выбирались на берег. В отблесках костра на берегу я видел, как судно стало крениться на правый борт и, выпустив из пробоины крупный воздушный пузырь, затонуло. Все произошло быстро.