Князь перевел дыхание и положил на стол набросок местности — подобие карты. Мы нагнулись, разглядывая бумагу: изгибы реки Великой, Опочку, Псков.
Князь пояснял:
— Как сообщил наместник, стан гетмана Острожского стоит в десяти верстах от Опочки, при нем рать небольшая. Все силы — у крепости, там же и наряд пушечный. Мыслю — сначала разбить рать гетмана надо, а затем в тыл ляхам у крепости ударить.
Бояре согласно закивали головами.
Князь продолжил:
— Одно плохо — Опочка от порубежья совсем рядом, а в Литве король Сигизмунд силы имеет до тридцати тысяч сабель. Коли управимся с гетманом быстро, Сигизмунд помощь послать не рискнет. А если затянем — не миновать войны на два направления. К тому же осаждены ляхами не только Опочка, но и Белья и Воронич. Силы распылять придется. Здесь у Лук будем большое войско сбирать, как ратники московские подоспеют: отсюда — дорога на Волгу Верхнюю, и Тверь, и Москву, потому застава крепкой должна оставаться. А у Опочки — на вашу рать полагаюсь. Держаться и со всех сторон неприятеля теснить, пока войско государево подойдет!
Бояре зашумели, переговариваясь между собой.
— Посему решил я — завтра малой ратью выступать следует, тянуть не можно. Построение в походе: впереди яртаул с воеводой Михайловым, — князь Ростовский указал на меня. — Коли бой завяжется, от него гонцы помощь могут попросить, исполнять немедля. Далее Передовой полк идет, с воеводою Иваном Лятцким, за ним — Большой полк под рукою князя Федора Оболенского. Опосля — полки Правой руки и Левой руки, и замыкает колонну Сторожевой полк. Князя Федора Васильевича главным воеводой ставлю. Такая планида. Все ли понятно?
Бояре закивали головами. Ростовский повернулся к Лятцкому:
— Проверь, Иван Васильевич, переправу — ноне разлилась Ловать от дождя, если надо — мастеровых людей из города возьми.
Возвращался в лагерь с Федором, обдумывая ситуацию. До Опочки — несколько десятков верст по худой дороге. Надо тщательно продумать сбор яртаула — подстраховать будет некому, а обоз подтянется не сразу.
В лагере уже вовсю дымили костры, из котлов шел пар.
После завтрака я собрал сотников и Василия, рассказал о плане князя Ростовского. Дел на сегодня немало: снаряжение и оружие проверить, у коней подковы осмотреть, стрелы-порох-свинец — ничего нельзя упустить… Связался с кошевыми людьми князя. Здесь тоже вовсю готовились к походу. То неудивительно — служба на заставе предполагает и такие ситуации.
Я думал о превратностях судьбы: быть может, уже завтра боевые навыки яртаулу в сражении применить придется. Что ж, мы готовы!
Так в приготовлениях к выступлению летел День. Князь Ростовский поспевал везде, проверяя сбор войска.
Наступила тревожная ночь. Сон не шел. «Как там братья-славяне? Удержатся ли?» — пытался я представить положение гарнизона в Опочке.
Вспомнился сон, как мы с матерью ветхий мост переходили. От чего она меня предостерегала?
Утром лагерь напоминал растревоженный улей. Вели коней, бегали посыльные, ратники, обжигаясь, доедали кашу из котлов. И все говорили, кричали, коротко взревывали трубы. Шум стоял неимоверный. Поскольку мы должны были выступать первыми, я построил всадников.
Первой по дороге пошла сотня Матвея Снегиря из Великих Лук. Они местные, знают все пути-броды — кому как не им и вести войско. За их сотней — я со своими двумя десятками и знаменем, дальше уже — остальные сотни, общим числом шестьсот всадников.
Миновали мост через Ловать. Дорога шла вдоль реки и затем свернула в лес. Хорошо хоть подсохла после дождя. Шли резво, значительно опережая главные силы. В середине второго дня ко мне прискакал гонец.
— Лукские на разъезд ляхов наткнулись, всех их посекли. Сотник спрашивает — что делать?
— Только вперед!
Дорога шла по скошенному полю, и я дал сигнал покачиванием знамени влево и вправо, сдублировав его двумя взревами трубы — рассыпаться в лаву.
Псковская сотня стала уходить вправо и выстраиваться в линию, вяземские — влево. Остальные сотни — за ними. Мы начали понемногу разгоняться. В конном бою скорость — это все. Движущаяся масса сминает любого противника, если только он не засел в укреплениях, вроде «гуляй-поля».
Впереди раздались крики, звон оружия. Тут же примчался гонец — столкнулись с ляхами!
— Сколько их?
— Сотник сказал — около тысячи.
— Продолжать бой!
Посыльный ускакал.
Сотня Снегиря рубилась отчаянно, мы вступили в схватку тоже. Над полем раздавался звон оружия, конское ржание, русский мат и польская ругань. Движение вперед было остановлено встречным польским ударом. Да и немудрено — поляков вдвое больше, чем нас. К тому же кони у них сытые, застоявшиеся, а наши измотаны переходами.
Наступил момент, когда я должен был принять решение — посылать за подмогой или трубить отвод.
Я направил коня на небольшой холмик, оглядел поле брани. Ешкин кот! Куда ни кинь взгляд, одни поляки в своих шлемах. Надо послать ясаула — доложить воеводе Оболенскому о столкновении и трубить «отвод», иначе без толку полягут все.
Ясаулом послал Федьку-занозу, с наказом — найти князя и все ему рассказать. Бумаги писать было некогда.
Я выждал несколько минут и дал знак трубачу — «Отвод».
атака. Отвод — не беспорядочное бегство, и русские его применяли часто: врага заманить в ловушку — привести его под удар главных сил или под пушки.
Сотни отбивались от наседавших ляхов и отходили. Невдалеке начинался лес, который мы проехали недавно.
Я подскакал к сотне боярских детей.
— Вот что, сотник, мы постараемся ляхов у леса придержать. Дорога в лесу поворот делает, вот с этого поворота и уводи свою сотню в лес. Да затихаритесь там. Мы мимо пройдем, за нами — поляки. Развернуться для атаки им будет негде, лес помешает. Окажешься у них сзади. Как сигнал дам — ударишь им в тыл. Понял?
— Понял! — прокричал сотник.
— Выполняй!
Сотня вырвалась вперед и вытянулась на лесной дороге. Мы же у леса развернулись, организовав оборону. Сотня за сотней рысью втягивались на лесную дорогу. Обойти нас по лесу было нереально.
Я уходил с третьей сотней.
Едва вырвавшись через пару верст из леса, я скомандовал:
— Разворот!
Мы описали полукруг и остановились метрах в двухстах от леса.
— Лучники и пищальники! Товсь!
Лучники доставали из саадаков стрелы и накладывали их на тетивы, пищальники соскочили с коней, положили стволы пищалей и мушкетов поперек седел, проверили порох на полках.
Через пару минут с лесной дороги высыпали ляхи и стали разворачиваться в конную лаву. Пошли в атаку, выставив вперед коротенькие пики.