Винтовка же скорострельностью не обладает, в траншее с ней не развернёшься, зато на расстоянии в триста метров в цель попасть, если стрелок имеет навык, вполне реально.
Звонко хлопали выстрелы трёхлинеек, и немцы стали нести потери. Солидно громыхнул выстрел из ПТР — это Федотов улучил момент. Ещё один бронетранспортёр получил повреждение и встал. Но машина не загорелась, и этим воспользовался её пулемётчик — он продолжал стрелять. Пользуясь огневой поддержкой, немецкая пехота упрямо шла вперёд.
Саша откинул складной приклад и короткими — на два-три патрона — очередями стал стрелять по набегающим фигурам. Он отчётливо понимал, что если так и дальше пойдёт — сомнут их немцы.
— Федотов, по транспортёру бей! — крикнул Саша бронебойщику.
В треске выстрелов услышал его бронебойщик или сам догадался, но он прицелился и выстрелил в пулемётчика. Даже издалека было видно, как крупнокалиберная пуля снесла немцу голову.
Это момент стал переломным для боя. У немцев оставался ещё один транспортёр, но, видимо, водитель его испугался — дал задний ход. Пулемётный огонь стих, и наступающие оказались без огневой поддержки.
Саша расстреливал немцев, пока не услышал, как клацнул вхолостую затвор. Патроны закончились, мать их так!
Саша присоединил другой магазин, последний. Надо патроны экономить. Неплохая машинка, однако патронов взять негде. Он перевёл переводчик огня на одиночные выстрелы. Один выстрел, второй, третий… И каждый выстрел сопровождался попаданием. Убит противник или ранен — не столь важно, главное — выведен из строя.
Немцы дрогнули, побежали назад.
— Прекратить огонь! — закричал Саша, высунувшись до половины из окопа. Патроны следовало экономить. Немцы — народ упорный, полезут в атаку снова.
Саша выбрался из окопа и переполз к бронебойщику.
— Как ты, Федотов?
— Жив! — радостно ухмыльнулся тот.
— Молодец! Кабы не ты — смяли бы нас.
— Пусть утрутся. У меня патроны ещё есть.
— Ты себя береги, не рискуй зря.
Саша пополз к другим окопам.
— Все живы? Раненые, убитые есть?
К немалому его удивлению, все оказались живы. Как в поговорке: «Новичкам и дуракам везёт». Но при опросе выяснилось, что с патронами совсем худо. У кого обойма в запасе была, у кого — две.
— Рядовой Безменко!
— Я!
— Приказываю ползти к ротному, пусть патронов даст — хоть один ящик, хотя бы «цинк».
— Слушаюсь!
— И ползком!
Солдат уполз.
Над позициями повисла напряжённая тишина. День катился к вечеру. По сумеркам немцы атаковать не будут, они днём воевать привыкли. Вот только не вырезали бы ночью наших. «Надо дозорного вперёд выдвинуть, — подумал Саша. — А кого? Кроме Федотова и меня — один молодняк».
Безменко вернулся уже в темноте. Он полз, волоча за собой тяжелый ящик с винтовочными патронами.
— Бойцы, ко мне!
Все собрались у окопа Безменко, вскрыли ящик и оба «цинка». Саша раздал патроны бойцам. Кто-то подставлял пилотки. Патроны ещё на заводе были снаряжены в обоймы.
— Патроны беречь! Стрелять только по цели! — строго напутствовал бойцов Саша.
Ящик быстро опустел. Саша подошёл к окопу бронебойщика. Тот сидел на земле, свесив ноги в окоп, и хрустел ржаным армейским сухарём.
— Жрать охота — сил нет! — пожаловался он. — От перловки только брюхо болит, никакой сытости.
— Как думаешь, полезут немцы завтра? — спросил Саша. Ответ он и сам знал, просто хотел посоветоваться.
— Это как пить дать! Вот позавтракают и попрут.
— Нет у меня надежды на бойцов с их винтовочками. Пулемёт бы нам, — посетовал Саша.
— Попроси у ротного.
— Был бы у него — уже дал бы, — махнул рукой Саша.
Он помолчал, потом спросил:
— Ты не видел — немцы, когда уходили, пулемёт с бронетранспортёра сняли?
— Ты чего удумал, взводный? Не ходи туда — в одиночку нельзя. А от пацанов толку мало, только мешать будут.
— Не будет пулемёта — не устоим завтра. У тебя гранаты есть?
Бронебойщик помолчал, потом сказал нехотя:
— Найду одну лимонку.
Он нырнул в окоп, достал из ниши гранату «Ф-1», прозванную за округлую форму «лимонкой». Граната оборонительная, мощная, с большим разлётом осколков.
— Держи, сержант.
— Пойду я. Спасибо, — обернулся уже на ходу Саша.
Саша решил пробраться к подбитым бронетранспортёрам и снять пулемёт. Конечно, неизвестно, ушли немцы из бронетранспортёра или дозорного оставили, но другого выхода он не видел.
Александр перебросил через плечо автомат. В магазине его едва ли десяток патронов остался, а всё же выручить может. Достав из кармана, проверил наган.
Федотов заметил, ухмыльнулся.
— Из него только застрелиться.
— Я из него двух фрицев уложил. — Саша встал и направился к подбитым бронетранспортёрам.
Темнота была хоть глаза выколи. Спотыкаясь на неровностях, он прошёл большую часть поля, потом лёг и дальше двигался уже ползком, на ощупь. Пару раз он натыкался на трупы убитых немцев.
Вот и массивная туша первого бронетранспортёра. Этот точно не годится, от него горелым пахнет — резиной, железом. Там явно нечем поживиться.
Саша попытался припомнить, где стоял другой, подбитый и неподвижный, но не горевший бронетранспортёр. По всей видимости, пуля ПТР в двигатель угодила. Выходило, что он стоял правее и дальше. К нему Саша и пополз.
Память не подвела Александра — бронетранспортёр оказался там, где он и думал. Саша прислушался. Ни звука вокруг, только цикады трещат.
Он забрался в бронетранспортёр через распахнутую дверь. Воистину — железный гроб. Броневые стенки под наклоном, только крыши нет. На перекладине поперёк кузова — пулемёт, на полу — убитый пулемётчик.
— Дострелялся, сволочь! — позлорадствовал Саша.
Только он снял пулемёт с опоры, уложил его на пол и собрался пошарить в поисках коробок с лентами, как раздались голоса. Немцы! Саша вытащил из кармана револьвер.
Немцы подошли к бронетранспортёру, к его заднему борту. Вспыхнул синим маскировочным светом фонарик, загремело железо. «Чего они там делать могут?» — удивился Саша.
Ответ он получил тут же. Заревел мотор, и довольно быстро звук приблизился. К подбитому бронетранспортёру подошёл другой. Фары он не включал, ориентируясь на свет фонарика.
Бронетранспортёр встал совсем рядом, снова загремело железо.
Саша осторожно приподнял голову над бортом. Немцы цепляли к подошедшему бронетранспортёру буксировочный трос.