Из соседней комнаты через дверной проём, по-деревенски задёрнутый занавеской, доносился могучий храп. Там должен быть ещё один, а может — и двое.
Алексей приготовил нож, помедлил. В бою он убивал — но спящего? В его представлении это было, с одной стороны, как-то не по-людски, так настоящие воины не поступают. А с другой стороны, немец — враг, и как ты его убил, никого не волнует.
Внезапно немец заворочался, видимо — почувствовал рядом с собой присутствие человека. Не дай бог откроет глаза и заорёт с перепугу!
Алексей ударил его ножом в сердце. Немец дёрнулся и затих. Алексей вытер нож о простыню. Искать карту и другие трофеи можно потом, а сейчас нужно убить второго немца. Он выглянул из-за шторки.
На деревянной кровати спал долговязый и худой немец. Рядом с кроватью, на стуле лежал аккуратно сложенный мундир и фуражка. На спинке кровати висел ремень с кобурой, причём клапан кобуры был расстёгнут.
Немец лежал на животе, поэтому Алексей с ходу ударил его ножом под лопатку. Немец выгнулся, засучил ногами, и Алексей был вынужден ударить его ножом ещё раз.
Немец затих. Алексей вытер окровавленные руки и нож о постельное бельё, нож сунул в ножны. Осмотрев комнату, он узрел небольшой чемоданчик, поставил его на подоконник. Всё равно света в комнате нет, зажечь его нельзя, и чемоданчик он потом, в лесу посмотрит.
Он уже хотел перейти в другую комнату, как вдруг заметил — из сложенной формы торчит узкий ремешок. Алексей потянул за него, и в руках у него оказалась офицерская сумка-планшет. Он надел ремешок на себя, потом вытащил из кобуры немца пистолет, запасную обойму и всё засунул в карман — пригодится для Саши.
Вернулся в переднюю комнату. И тут ему на глаза попался саквояж. Ну да, не ранец же из телячьей кожи офицеру носить — ими только солдаты пользуются. Он прихватил и его.
Из дома выбрался прежним путём — через окно. Спрыгнув на землю, прислушался. Тишина. Никто не всполошился, не поднял тревогу.
Через калитку он вышел на улицу, поставил чемоданчик и саквояж на землю, опустился на четвереньки, разрезал ножом поясной ремень убитого часового и стянул с ремня магазинную сумку. Автомат у Саши есть, теперь будут патроны к нему. Держать всё это в руках было затруднительно, но Алексей считал, как в поговорке — своя ноша не тянет.
Прячась в тени забора, он прошёл до угла улицы. Шел, остерегаясь, ведь немцы вполне могли пустить по улицам патруль. Но обошлось.
Алексей завернул за угол последней избы. Где-то здесь должен был быть Саша.
— Эй, ты где? — окликнул он бойца.
— Здесь, — негромко ответил тот.
— Помоги, — Алексей отдал Саше магазинную сумку. — Надень на ремень, всё не в руках нести.
Шлёвки от подсумка были широкими, под немецкий ремень, и сумка наделась без проблем.
— Винтовку мою давай, а чемоданчик возьми.
— Что там?
— Откуда мне знать? Идём, пока тревогу не подняли.
Они направились к рощице, где оставили корзину с харчами, и несколько минут искали её в темноте. Бросить бы, время уходит, но еду было жалко. Голод — не тётка, утром есть захочется.
— Пошли отсюда подальше. Если утром немцы собаку по следу пустят, нам худо придётся, поэтому надо за ночь убраться. Хорошо бы ручей найти.
— Зачем?
— По ручью пройдём с полкилометра, собаку со следа собьём.
— Понял.
Алексей шёл первым, за ним Саша. Чемоданчик вроде бы и небольшой, однако нести его было неудобно, ручка резала ладонь.
Когда из-за туч вышла луна, Алексей объявил привал. Тут же отщёлкнул замки и поднял крышку. Вроде бельё, только почему так тяжело? Он потянул на себя тряпку и обнаружил, что в ней была завёрнута бутылка.
В чемоданчике оказалось шёлковое бельё, три бутылки французского коньяка, бритвенный прибор, стопка чистой бумаги и несколько пачек сигарет.
— Саш, ты куришь?
— Не баловался.
— Тогда табаком следы посыпать будем, чтобы собака след не взяла. Открывай саквояж.
В саквояже вообще ничего полезного для них не было: шерстяной шарф и такие же носки, бритва и множество мелочей вроде зажигалки. Её Алексей сунул в карман — пригодится. Из другого кармана достал трофейный пистолет и запасную обойму.
— Держи, это тебе.
— Спасибо, — Саша сунул оружие в карман.
— Давай коньяку хлебнём по паре глотков, — предложил Алексей.
— Я его не пробовал никогда, — как-то сразу сконфузился Саша.
— Вот и попробуем.
Они открыли бутылку, и Алексей глотнул прямо из горлышка. На вкус коньяк был приятен, но чувствовалась крепость.
— Глотни, — он протянул бутылку Саше.
Тот отхлебнул и сразу же выплюнул.
— Тьфу ты, клопами пахнет.
— Дурной ты, Сань! Немцы его из Франции, может — из самого Парижа привезли. Какие клопы?
— По мне наша водка лучше.
— Не хочешь — не пей.
Бутылки переложили в саквояж, предварительно всё из него вытряхнув. Да и нести саквояж было удобнее — ручка по руке.
Они пошли дальше. Алексей теперь периодически крошил сигареты, рассыпая табак по следу.
За ночь успели пройти километров десять, и наступивший рассвет застал их на лесной опушке. За лесом тянулся луг, пересечённый поперёк оврагом.
— Давай день в овраге отсидимся, — предложил Саша.
— Нельзя. Если немцы нагрянут — постреляют, как перепёлок. Надо в лес за оврагом.
— Обходить далеко.
— Ничего, целее будем.
Дав круг, они обошли овраг стороной и, войдя в лес, расположились на опушке. Отсюда хороший обзор, и сами в случае опасности уйти по лесу в любую сторону могут.
— Давай поедим и поспим немного, — предложил Алексей.
— Давно пора, желудок уже сосёт.
Они доели всё, что было в корзине. Алексей ещё коньяка граммов двести выпил. Расслабившись, оба придремали.
Вскинулись от шума мотоциклетных моторов. Оба схватились за оружие. Вдоль оврага, с обеих его сторон, периодически постреливая из пулемётов по густым зарослям кустарника на дне оврага, ехали немцы. Один раз они даже швырнули в овраг гранату.
— Учись, салага, где прятаться надо. Если бы сейчас в овраге были — хана бы пришла.
— Да, — только и выдавил из себя Саша.
Немцы прочесывали на занятой территории места, где могли прятаться окруженцы — в лес они пока не совались. На мотоциклах там делать нечего — не проедешь. А цепью лес прочесать — слишком много солдат надо. Вот и проверяли немцы места укромные, но легкодоступные.