— Аркадия, покажи лекарю его комнату.
Никита встал, сказал «спасибо».
Комната оказалась угловой, небольшой — топчан да сундук для вещей. Более чем скромно. Одно радовало: на топчане — пуховая перина и пуховая же подушка. Хоть спать будет удобно.
— Мы после обеда отдыхаем, — сказала на прощанье Аркадия.
Никита намёк понял. Он разулся, разделся и лёг в постель, утонув в мягкой перине. Неплохо купцы живут!
Однако сон не шёл. В голове крутились одни и те же мысли — чем заняться, на что жить? Купцу спасибо, приютил на первое время. Никита ничего в жизни не умел — только лечить, для этого учился. Все остальные умения, вроде вождения автомобиля, здесь были напрочь не нужны. Вот он и решил остановиться на своей профессии. Деньги только на первое время нужны — инструмент купить, избу какую-нибудь снять. К тому же в ней и жить можно, не стесняя Куприяна. Гость хорош, когда он вовремя уходит. Эх, не расспросил купца, есть ли в городе какие-то лекарки, а не только базарные травники. И у купца деньги просить придётся в долг — тут без вариантов, иначе просто дело не осилить. У самого гроша ломаного в кармане нет.
Дом затих. Незаметно уснул и Никита.
Проснулся он через час отдохнувшим, по коридору были слышны тихие шаги домочадцев. Никита поднялся, оделся-обулся и вышел.
Куприян сидел в трапезной и пил горячий отвар иван-чая — была такая травка на Руси. Настоящий чай из Китая позже придёт, но доступен будет только людям состоятельным — больно доставка дорога.
Увидев Никиту, Куприян молча показал на лавку — садись, мол.
— Баранки будешь? Свежайшие!
— Возьму одну, — не отказался от угощения Никита.
Баранки на самом деле оказались вкусные, с маком.
— Куприян, просьба у меня к тебе.
— Если смогу.
— Денег мне в долг дать.
— Не вопрос. Сколько и надолго ли? Сам понимаешь, деньги крутиться должны, прибыль приносить.
— Даже не знаю. Избу снять надо, желательно — ближе к бойкому месту, инструменты купить.
— С избой помогу. Правда, в самом центре дорого будет, лучше недалеко от торга. Хоть и не центр, но место бойкое. Насчёт инструмента — тут я тебе не помощник. Пройдись по торгу, приценись. Не найдёшь — так у кузнецов заказать можно, они за деньги что хочешь сделать могут. Есть такие искусные — о!
— За подсказку и помощь спасибо. Завтра с утра и начну.
— И я насчёт избы завтра обскажу.
Вечером, уже при свечах, они выпили яблочного узвара с бубликами — вроде ужина — и легли спать.
— Чего глаза при свечах портить? — резонно рассудил Куприян.
Вставали рано, едва свет в слюдяных окошках забрезжил. По улице уже прогромыхала первая телега.
Сначала помолились всей семьёй у иконы в красном углу, затем завтракать сели. Варёные яйца, вчерашний узвар с бубликами вволю.
Никита направился на торг. В кармане звенели медяки — целый алтын дал Куприян на инструменты. Много это или мало, Никита не представлял.
Торг был многолюден и оглушил его криками зазывал, шумом торгующих.
Никита шёл по рядам, присматриваясь. Вот пошли лавки кузнецов и оружейников. Ножей полно — длинных боевых, коротких обеденных, из плохонькой стали и из отличной шведской, немецкой или испанской. Но все они не годились, так как имели рукояти из дерева, рога, или наборные, из кожи. Такую рукоять простерилизовать невозможно. Двое ножниц купил, а с ножами — никак. Устав от бесплодных поисков, он спросил в одной лавке:
— Ножик хотел бы заказать. Сможете сделать?
— А эти чем плохи? — оружейник повёл рукой в сторону прилавка.
— Мне не такие надобны.
Никита объяснил.
— Лезвие всего вершок? — удивился оружейник.
— Да, и рукоять железная. Лучше всего из шведской стали.
— Чудно. Да таким даже хлеба не нарежешь.
— Я им не хлеб резать буду. Лекарь я.
— Понял, кровь отворять. Ланцет называется. Слыхал про такой, но сам никогда не делал и не видел. Сделаю в лучшем виде. Приходи через три дня, только задаток оставь.
Они сговорились о цене.
Никита купил на торгу белёного полотна. Распустит на полосы — будут бинты. Спирта бы купить, на худой конец — самогона, но на торгу такой товар не продавался.
Он заявился к Куприяну домой:
— Куприян, подскажи. Мне нужен спирт, водка — не знаю, как назвать. Вроде вина, только очень крепкое, даже гореть должно.
— Ужель такое пьёшь?
— Нет, мне для работы.
— Болящих поить-увеселять хочешь?
— Я что, сам на больного похож? Для дезинфекции.
Куприян не понял:
— Слова у тебя какие-то мудрёные. Вроде, если я правильно понял, тебе перевар нужен? Где-то был у меня. Супружница суставы им натирает, когда болят. Сейчас поищу.
Куприян вышел, вскоре вернулся с небольшим глиняным кувшином и вручил его Никите. Тот вытащил пробку, и в нос шибануло дрянным самогоном. Сплошная сивуха! Как есть самогон — мутноватая жидкость с резким запахом.
— Это и есть перевар?
— Он самый, — подтвердил Куприян.
— А где она его берёт? Мне много надо, и желательно почище.
— Да разве этот грязен? Не нравится — пропусти через тряпицу. А перевар у корчмарей бывает. То ли сами гонят, то ли берут где.
Главное — Никита понял, что самогон есть, остальное — детали. В медицине много чего ещё потребно. Иглы ещё нужны, шовный материал. Про кетгут речь не идёт, тут хотя бы шёлк найти. А ещё — чем обезболивать. Нерешенных вопросов много.
Оставив у себя в комнате белёное полотно, Никита снова отправился на торг. Теперь он искал травников — в углу торга их был целый ряд. Для обезболивания травники предлагали целый набор готовых снадобий: дурман-траву, настои и отвары мака, корень мандрагоры.
Однако такие травы Никита брать побоялся. Точно отдозировать их невозможно, последствия такого, с позволения сказать, «наркоза», неизвестны. А ведь в медицине ещё со времён Гиппократа главный постулат — «Не навреди!». А вот иголок, как прямых, так и кривых, купил, хоть и не надеялся. Кривыми работали шорники, изготавливающие упряжь для лошадей, сапожники и рыбаки для пошива парусов. И шёлковые нити нашёл — там же, где сами шёлковые ткани продавали.
На обратном пути в корчму зашёл, спросил про перевар.
— Тебе простой или покрепче, дважды сваренный?
— Покрепче. Только покажи сперва.
— Даже попробовать дам.
Корчмарь достал горшок, вытащил деревянную пробку и немного плеснул в кружку.