— Накрывают весь город. Я думаю, работают классные операторы непосредственно от Источника.
— Они прячут магические следы, но не способны скрыть свое физическое присутствие, — усмехнулся Кортес. — Попросим комиссара провести поиск по генетическому коду. Нам ведь не нужен конкретный рыцарь или дружинник. Просто вычислим, сколько их в городе и где прячутся.
— И что?
— Пусть Сантьяга решает — что.
* * *
Отель «The Westin Excelsior»
Италия, Рим
17 декабря, пятница, 20.12 (время местное)
Несмотря на то что старинный кинжал, спрятанный в простых кожаных ножнах, остался на конспиративной квартире под охраной наемников, Треми постоянно чувствовал его Зов. Его шепот, проникающий в самую душу. Мягкий, но властный приказ, повторяющийся снова и снова: «Возьми меня! Пройди Церемонию, соединись с одним из великих Амулетов, возвысься, превратись в живую легенду. Перестань быть таким, как все».
Захар знал, что справится с Амулетом. Знал, что кинжал не просто призывал его — кинжал почуял будущего хозяина. Кровь Силы Треми и Агаты Луминар породила выдающегося масана, воина, полководца, и даже Драконья Игла с трудом сдерживала нетерпение: Амулет чуял, что этот властитель сполна воспользуется своим могуществом. Что последуют великие битвы, достойные настоящих драконов, что кровь будет литься рекой, удовлетворяя вечную жажду старинного артефакта.
Кровь в обмен на власть. Кровь в обмен на могущество.
Амулет не понимал, почему медлит этот странный масан. Почему не принимает предначертанную ему судьбу. Чего ждет? Амулет шептал, Амулет требовал, Амулет обещал…
А Захар до сих пор не вынул клинок из ножен.
Амулет рассказывал, как легко и просто пройти Церемонию: «Надрежь правую руку, смешай свою кровь с кровью жертвы. Прочитай заклинание… я подскажу слова… ты не знаешь, как правильно найти и подготовить жертву? Для Церемонии подойдет любая, ведь ты только знакомишься, ты только приносишь клятву… нет, нет, конечно, не клятву. Ты ведь не раб мне, а повелитель. Это я служу тебе, а ты лишь кормишь меня… Я тоскую без хозяина… Я должен принадлежать воину. Решительному. Бесстрашному. Ты решительный, Захар Треми? Ты не испугаешься моей силы? Или испугаешься? Надрежь правую руку…»
Впереди победы. Впереди кровь. Устоять невозможно.
«Не каждый день ты оказываешься на вершине. Подумай об этом».
Захару было что сказать, но он сдерживался. Ни разу не ответил Амулету. Понимал: начнешь диалог — не остановишься, не выберешься из омута льстивых фраз и картин грандиозного будущего. Сам не заметишь, как окажешься на вершине.
Один.
«Боишься стать другим?»
Это Яна. Несколько часов назад, еще в Нью-Йорке, когда Инга ухаживала за Артемом, а Кортес уединился с Фридрихом.
«Мне много лет. Я не изменюсь».
«Ты в это веришь?»
«Нет».
«Тогда зачем сказал?»
«Чтобы ты отстала».
«Титул истинного кардинала — венец масана. Выше только звезды».
«Искушаешь?»
«Напоминаю».
Пауза.
«Мне с детства внушали, что рано или поздно я заберусь на эту вершину». Горькая усмешка. «Меня родили для этого. Иногда я думаю, что отец не так уж и любил мать. Ему нужна была сильная кровь Луминар, и он ее получил. Он бредил Амулетом».
«Он хотел для тебя великого будущего».
«До сих пор я оправдывал его ожидания».
«Титул истинного кардинала принципиально отличается от того, чего ты достиг своим умом, силой и волей. Другая лига, Захар, другая лига».
«Другой взгляд на мир?»
«В том числе».
«Другие приоритеты?»
«Это будет зависеть от тебя».
«Простые слова».
«А зачем усложнять? Ты такой, какой есть, и без твоего собственного желания никто и ничто не сможет тебя изменить. Поддашься — проиграешь. Скажешь „нет“ — заставишь всех играть по своим правилам. Борись, и тебя поддержат, меня ведь поддержали, помнишь? Тебе помогут смести преграды, помогут пройти. Но только помогут: рвать жилы никто не станет и через преисподнюю на руках не понесет. С тобой встанут рядом. Но не вместо…»
— А ты пунктуален.
Захар среагировал молниеносно: плащ полетел на пол, в правой руке появилась катана, в левой — готовый к активизации «протуберанец». Шаг в сторону — позади была дверь, теперь стена, никто не ударит в спину. Боевая стойка.
И только в следующий миг Треми понял, что фразу произнес барон. Опустил меч, но не вернул его в ножны: в отеле должна была появиться Клаудия, а не ее отец.
— Я вижу, ты до сих пор не соединился с Драконьей Иглой, — спокойно произнес сидящий в кресле Бруджа.
Барон не смотрел на изготовившегося к бою Захара, не пошевелился, остался сидеть, как сидел: старик, утонувший в глубоком кресле и не сводящий взгляд с экрана выключенного телевизора.
— Не волнуйся, епископ, это не ловушка.
— Я не ожидал увидеть тебя.
— Я пришел вместо дочери.
— Что с Клаудией?
У Александра дернулся правый глаз. Одно-единственное нервное движение, малюсенький признак слабости. И вновь — непроницаемая маска. Старческая маска. Захар вдруг подумал, что барон выглядит отнюдь не так, как обычно. Лицо Бруджи изменилось, обрюзгло, словно расстегнулся корсет, и тщательно скрываемый живот свесился через ремень. Барон постарел на глазах.
Но голос его по-прежнему оставался тверд. Сухие листья продолжали шелестеть в осеннем лесу:
— Почему ты не провел Церемонию? У тебя было достаточно времени.
— Не хочу торопить события.
Александр усмехнулся и ленивым жестом указал на снаряжение епископа:
— Ты мог бы забыть об этих игрушках.
Треми спрятал артефакт, вернул меч в ножны, поднял плащ, отряхнул его и повторил:
— Я не ожидал увидеть тебя здесь.
— Жаль, что ты испугался принять силу Амулета Крови, — без издевки, но с едва заметным высокомерием прошелестел барон. — Мне бы пригодился выдающийся воин.
— Хватит говорить загадками! Почему пришел ты? Где Клаудия?
— У Густава.
Несколько секунд Захар непонимающе смотрел на Бруджу, затем нахмурился:
— Объясни.
— Не беспокойся, епископ, я не веду двойную игру. Все гораздо проще. — Впервые с начала разговора Александр посмотрел в глаза собеседнику: — Густав похитил мою девочку.