— Конечно нет.
— Не знаю, утешит ли вас, но мое сочувствие было искренним.
— Я в этом не сомневался.
— Меня не проинструктировали. Наверное, тут Чистец виноват: не предупредил, что отдельные темы под строгим запретом. Хотя, думаю, он врал вам так долго, что привык. — Я пожал плечами. — Или сам я виноват — болтаю лишнее, суюсь куда не следует. Однако уверяю вас: в первую очередь Линия заботилась о вашем спокойствии, а не оправдывала свою ошибку.
— Уничтожение целой цивилизации — ошибка?
— Мы спасли сотни цивилизаций, — парировал я. — Понимаю, звучит жестоко, но такая позиция единственно верная. Трагедию это не уменьшает, и вы имеете полное право злиться…
— «Злиться» — очень мягко сказано. Я думал, у тебя, шаттерлинг, достаточно здравого смысла, чтобы это осознавать.
— Господин посол…
— Я надеюсь, все вы понимаете, что лгать мне больше не нужно.
Посол развернулся, шлепая плоскими ступнями, дряблая кожа под броней висела отвратительными складками. Угарит-Пант ушел к себе в апартаменты. Я посмотрел ему вслед, а потом в поисках утешения взглянул на пустой бокал.
— Ты воплощение такта и дипломатичности, — сказал я себе. — Запиши на свой счет очередной блистательный успех.
Той ночью мне снова приснилась Минуарция. Во сне я был в комнате для сканирования, лежал на кушетке, а Минуарция выдавила себе на ладонь механогель и сделала из него сетку. Только вместо того, чтобы держать ладонь у меня над головой и сканировать мои воспоминания, Минуарция пригладила мне волосы и наклонилась так низко, словно хотела поцеловать в щеку.
«Я всегда тебе нравилась, — зашептала она мне на ухо. — А ты всегда нравился мне. Сейчас я прошу тебя об услуге. Будь внимателен и осторожен».
Тут я проснулся.
Наутро я перехватил Калгана, пока он не сел завтракать. Когда я потянул его за рукав, он взглянул на меня с таким видом, словно ожидал утренний поцелуй возлюбленной. Секундой позже от его оптимизма не осталось и следа.
— Ты идиот! — процедил я, глядя ему в здоровый глаз.
— Не рановато для оскорблений? — спросил Калган, растерянно хлопая веками. — Выкладывай скорее, потому что мне сегодня в патруль, — выпью кофе и поднимусь на «Полуночную королеву».
Я утащил его подальше от остальных:
— Вчера вечером я классно поболтал с Угарит-Пантом. Ну, ты знаешь, с послом, который не должен знать, что его цивилизация уничтожена.
— А, с этим…
— Похоже, ты позволил ему покопаться во Всеобщем актуарии.
— Посол хотел понять, как он работает. Разобраться в социометрических моделях, в статистических методах и так далее. Все абсолютно безобидно.
— На самом деле Угарит-Пант разыскал данные о Содружестве Тысячи Миров.
— И что? — Калан провел пальцами по жестким белым волосам.
— Данные не отредактировали, вот что! Они не соответствуют местным космотекам. Теперь послу доподлинно известно о случившемся. Вероятность существования Содружества в будущем Актуарий оценил в ноль процентов, потому что его уже не существует.
Калган беззвучно выругался — до него дошло, что он натворил. Он глянул в сторону стола — шаттерлинги занимали места. После вчерашних похорон все были в черном. По традиции Линии черными были даже фрукты, выпечка и напитки.
— Кто еще в курсе?
— Понятия не имею. С послом мы разговаривали тет-а-тет. Утром я поделился с Портулак, но она болтать не станет. А вот с кем еще общался Угарит-Пант, я не знаю.
— Нужно с ним потолковать.
— С Чистецом или со слоном?
— Не знаю. Наверное, с обоими. Вот дерьмо!
— В самом деле, дерьмо.
— Слушай, Лихнис, у тебя самого рыльце в пушку. Все шло гладко, пока ты не посочувствовал несчастному уродцу.
— Меня не предупредили. Считай меня дураком, но не сумел я расшифровать мысленные сигналы, которые посылали вы с Чистецом во главе. — Калган мертвенно побледнел, и я смягчился. — Стучать на тебя я не стану. Ошибка непреднамеренная, каждый мог так облажаться.
— Да я просто не сориентировался. Думал, что Актуарий синхронизирован с космотеками. Конечно, нужно было сперва проверить, но… вот дерьмо! Как тебе Угарит-Пант? Он сильно нервничал?
— По-моему, он больше раздосадован.
— Нельзя, чтобы он совершил самоубийство при нас. Не знаю, говорил ли тебе Чистец, но сородичи посла любили носить в себе бомбы. Если Угарит-Пант здесь взорвется…
— Не взорвется, он вполне адекватен.
— Но неизвестно, как на него подействует новость. Где он сейчас?
— Даже не представляю. — Я прижал палец ко лбу и якобы рассеянно добавил: — Эх, в буйстве эмоций не прикрепил к нему маячок.
— Кому-то нужно поговорить с Чистецом. — Страх на лице Калгана перерос в ужас. — Лихнис, я не могу! Чистец скажет… Ну почему я? При чем тут я? Теперь меня накажут. Нет, хуже.
— Можно определить, что твоим Актуарием пользовались?
— По-моему, нет. Если только мы с послом не признаемся.
— Тогда с Чистецом потолкую я. Когда и так в опале, вряд ли сделаешь себе хуже.
Калган, похоже, не поверил в мою искренность:
— И что ты скажешь?
— Что посол, с его же слов, сам догадался. Ни об Актуарии, ни о тебе не заикнусь.
— Вдруг Чистец разыщет посла и Угарит-Пант сам ему разболтает?
— Боюсь, тут я бессилен. Но даже если такое случится, полагаю, тебе бояться нечего. Ты совершил глупость, но сглупил непреднамеренно.
— Да, конечно. — Калган слегка порозовел. — Спасибо, Лихнис. Ты прав, я идиот. Головой надо было думать, но клятый слон умеет убеждать.
— Наверное, раз мы здесь стоим, господин посол не намерен себя взрывать, по крайней мере сегодня.
— Понимаю, ты хочешь приободрить меня, только…
— Пошли, нас завтрак ждет! — Я похлопал Калгана по спине. — Вид у еды что надо.
— Мне очень жаль Минуарцию.
Тотчас вспомнился сон и шепот: «Будь внимателен и осторожен».
— Нам всем ее жаль.
Я так и не сел за стол рядом с Портулак (она разговаривала с Горчицей) — меня задержал имирский чиновник.
— Лихнис? — осведомилось миниатюрное создание.
— Да, — отозвался я.
— Прошу прощения, шаттерлинг, но вас ожидают в кабинете магистрата Джиндабин.
Портулак, увидев, что происходит, встала из-за стола и стряхнула черные крошки с черной блузки.
— Есть новости?
— Не могу сказать, — ответил имириец. — Я просто должен проводить вас к магистрату.