Атака началась в пять часов утра. К удивлению обороняющихся действовали татары весьма организованно. Орда разделилась на штурмующие и прикрывающие отряды. Такая тактика определенно имела бы успех против обычных войск семнадцатого века. Но здесь татары столкнулись с оборонительными сооружениями, при возведении которых использовался весь богатый опыт истории. Первая атакующая волна наткнулась на скрытые в высокой траве заграждения из колючей проволоки. К чести татар, они сумели быстро разобраться в обстановке и в нескольких местах преодолели заграждение. Но здесь их ждал новый сюрприз — минные поля. К тому же вся эта зона была заранее пристреляна артиллерией русских. Дождавшись, пока секторы обстрела заполнит побольше врагов, пушки открыли огонь шрапнелью. Первоначально достаточно стройные ряды татар смешались. Прошло совсем немного времени, и вот уже между оградами из «колючки» мечется потерявшая всякую дисциплину толпа людей. Отойти удалось очень немногим.
Потеряв в первой схватке около десяти тысяч человек, татары тем не менее начали готовиться к повторному штурму. Теперь они нацеливали удар на фланги. Судя по действиям противника, ордой командовал опытный и настойчивый человек. Он гнал свои войска в бой, не считаясь с потерями.
Около полудня, отряд тысяч в пятнадцать, зайдя со стороны Камышовой бухты, попытался прорваться вдоль берега, по самой кромке воды. Проволочные заграждения татар не остановили, а минных полей на этом участке не было. Не взирая на жестокий фланговый огонь русских батарей, конница, оставляя на гальке сотни трупов людей и лошадей, всё-таки прорвалась к окраинам города. Там их встретил взвод морской пехоты, вооруженный автоматами. Но кинжальный огонь в упор не смог остановить наступательный порыв. Отдельные всадники и целые группы ворвались на улицы. Основная же масса татар продолжала клубиться на узкой прибрежной полосе. На их ликвидацию были подняты оба турболета. Три корвета, насколько позволяли глубины, подошли к самому берегу. Через несколько минут после начала массированного обстрела, татары, избиваемые с моря и воздуха, стали откатываться назад. Прорвавшихся в город частично перестреляли, частично взяли в плен. От пленных, допрошенных на месте, узнали, что последнюю атаку возглавлял сам Ибрагим-мурза, по прозвищу Ворон. А общее командование осуществлял старший сын хана — Корбан-Гирей.
Но и этот жестокий урок не пошел татарам впрок. Собрав разбежавшееся по степи, деморализованное войско и проведя перегруппировку, Корбан-Гирей решил возобновить штурм. Часов в шесть вечера орда снова пошла в лобовую атаку. Но действовали они теперь вяло и нерешительно. Пыл татар явно иссяк. И эта атака была отражена с большими потерями для нападавших. До самого заката простые воины, понукаемые своими командирами, старательно имитировали атаки, стараясь близко не подъезжать к русским позициям. С наступлением темноты татары начали стихийный отход, перешедший в паническое бегство после появления турболетов. «Совы» ходили над самыми головами, прицельно выбивая всадников из седел. Применять более тяжелое оружие пилоты опасались. Сохранялась большая вероятность, что воевода Иванов жив и находится где-то среди татар.
Уже в полной темноте турболеты прекратили преследование, ограничившись исключительно наблюдением. Татары отходили на Ак-Мечеть [20] .
Подводить итоги дневного боя русские начали сразу. К полуночи Мария получила доклады от всех командиров подразделений. Безвозвратных потерь не было вообще. Среди морских пехотинцев и солдат комендантского взвода было несколько легкораненых. Ранения они получили во время второго штурма, когда татары сумели прорваться на улицы. Рапорты от офицеров сводились в основном к перечислению количества боеприпасов, израсходованных в процессе боя. Прямо посреди вороха этих бумажек Мария и заснула. Измученная волнением и непосильными для женщины хлопотами Маша проспала несколько часов. В шесть утра её деликатно разбудил Торопец, сообщивший, что в бухту входит эскадра, вернувшаяся из Керчи.
Через полчаса в Адмиралтейство ворвался злой, взъерошенный Гарик. Он с порога начал расспрашивать о подробностях последнего боя Иванова и перипетиях вчерашнего штурма. Мария, как смогла, удовлетворила его интерес.
— Черт, я даже не знаю, что делать! — вздохнул Горыныч, нервно расхаживая по кабинету. — Генератором идей у нас всегда был именно Серега. Помнишь, Машка, когда пропал Бэтмен, и мы столкнулись с новгородцами, Серега с ходу сделал несколько предложений? А у меня сейчас мозговой ступор! Я как представлю, что наш «Сказочник» в плену у татар… Хочется схватить пулемет и скакать в степь! И как назло — Мишка в Мраморном море, Андрюха со своими морпехами остался в Керчи. Что делать то, Машка?!
— У нас в плену оказалось сотен шесть татар, — ответила Мария. — Я отдала приказ Торопцу пристроить их к уборке трупов. Надо отобрать среди них бывших командиров, десятников, сотников, может быть попадутся и тысячники. Если Сережка действительно попал в плен, кто-нибудь из этих должен знать хоть что-то!
— Я лично займусь этим! — воскликнул оживившийся Горыныч. — Сейчас только кофейку дерну, всю ночь ведь не спал!
— А я, пожалуй, поднимусь в наш терем, — сказала Маша. При слове «наш», на глазах девушки навернулись слезы, но она моментально взяла себя в руки. — Хотя бы душ приму, беда бедою, но распускаться не следует! Да и Мотьку покормить надо. Если будут свежие новости, ищи меня дома!
Гарик проявил чудеса настойчивости, разыскав в массе пленных шестерых десятников и двух сотников. Но их допрос показал, что они ничего не знали о русском воеводе. Помог случай — уже после полудня, при разборе гор трупов на берегу бухты, был найден Ворон. Тяжело раненый, потерявший много крови, он был немедленно доставлен в Адмиралтейство. Но ни угрозы, ни посулы не помогли. Ворон упорно молчал. Ситуацию сумела переломить Мария. Узнавшая о находке важного «языка», Маша прибежала в Адмиралтейство и разъяренной фурией вцепилась в татарина. Испуганный самим видом растрепанной, с горящими безумными глазами девушки, Ворон признался, что некий человек, опознанный как барон Винтер, действительно был подобран на поле боя. Начав «колоться», Ибрагим-мурза уже не останавливался. Он подробно рассказал все обстоятельства находки, опознания, чудесного исцеления и наглого поведения русского воеводы.
— Узнаю старого друга Серегу! — смеясь, сказал Горыныч. — Только он может так выё…ся перед лицом смерти!
У Маши тоже немного отлегло от сердца. Муж, хоть и в плену, а всё-таки живой! И если не убили сразу, то есть большая вероятность, что не будут делать этого в дальнейшем. Но действовать нужно быстро, ведь Сергей в этот самый момент может подвергаться жестоким пыткам!
— Войсковой операцией дело не решить! — заявил Горыныч, дождавшись пока солдаты унесут из кабинета Ворона. — В густой толпе мы его не опознаем. К тому же не исключается возможность, что Серегу могут использовать в качестве живого щита. Надо готовить спецоперацию! А здесь просто незаменим опыт наших добровольцев-«бетамирян»! Зови прямо сейчас всех, кто находится в городе!