Вот только здесь и сейчас в дело вступили такие расплывчатые, ненадежные и весьма переменчивые факторы, как случайность, удача, доброе расположение звезд – называйте, как хотите. Приготовившимся достойно умереть людям в мундирах императорского флота на всю эту казуистику было, в сущности, наплевать. Разлетающийся вдребезги противник – вот что их интересовало в первую очередь! Ведь каждая секунда, каждое мгновение позволяли их товарищам еще немного уйти подальше от места засады, приблизиться к планете, под защиту орбитальных крепостей и их мощных дальнобойных орудий и излучателей.
На руку русским играл и тот факт, что, увлекшись погоней, «демократы» растянули свои боевые порядки, перекрыли друг другу огневые сектора и не могли обрушиться на наглецов, осмелившихся бросить им вызов, всей совокупной мощью. Надежин заранее просчитал этот момент и принялся искусно маневрировать, буквально проскальзывая громадиной крейсера между разрывами посланных ему навстречу снарядов и мягко огибая потоки плазмы. «Московит», словно обретя душу и поняв, что это его последний бой, чутко отзывался на любую команду своего командира.
Да что корабль – все находившиеся на его борту люди стали в эту минуту каким-то одним невиданным доселе организмом. Их воля, устремления, желания обрели, казалось, материальное воплощение, став еще одним дополнительным и весьма грозным оружием.
Первый попавшийся им на пути эсминец «Московит» перемолол, что называется, не поморщившись. Просто отметка на экранах электронных планшетов вдруг бесследно исчезла – и все. Никто толком не понял, что произошло, не успел ни удивиться, ни обрадоваться. И лишь Звонарев начал насвистывать себе под нос легкомысленный мотивчик, довольный своим изящным решением: он заставил орудия крейсера выдать совмещенный залп.
Следом отправился к темным богам преисподней линкор со звучным названием «Оклахома». С ним впавший в священный воинский экстаз берсерка крейсер провозился чуть дольше. Чуть дольше по внутреннему мироощущению его экипажа, разумеется. Для опешивших же «демократов» все случилось достаточно быстро. Просто две пусковые установки протонных торпед выплюнули свое содержимое, и хищные рыбины поистине с дьявольским коварством преодолели защиту могучего корабля, вонзившись в его самое уязвимое место. Да-да, имелась у линкоров этого типа своя ахиллесова пята. Реактор. На этапе проектирования его вроде бы и прикрыли усиленной броней, а вот как-то сошлись воедино всякие разные мелочи, и при удачном попадании в определенную точку колосс гарантированно разлетался вдребезги от серии внутренних взрывов пошедшего вразнос двигателя. Даже аварийная защита, призванная отключить реактор, не успевала сработать.
Чудеса, да и только, скажете – попробуй попади в крохотный, всего-то в пять-шесть метров «пятачок» в условиях, когда лидера прикрывает многочисленная свита, да и сам он активно маневрирует.
А вот сейчас, поди ж ты, попали!!
Рвануло знатно. Досталось и еще нескольким идущим рядом кораблям. Их здорово потрепало разлетевшимися во все стороны обломками. А «Московит», словно начхав на любую предосторожность и уверовав в собственную неуязвимость, ворвался тем временем в самый центр боевых порядков противника, будто лиса в курятник, и принялся с упоением громить всех попавших в прицельные рамки своих многочисленных огневых точек и ракетных установок. Орудийные погреба опустошались с лихорадочной быстротой, элеваторы подачи буквально визжали от внутреннего напряжения, а пусковые команды едва-едва успевали проводить все необходимые процедуры, прежде чем ракеты устремлялись к цели.
От лидера не отставали и легкие крейсера. Уничтожить вражеский корабль им было не под силу, но вот снести с его обшивки все комплексы связи, сенсоры, прицельные системы и прочую небесполезную в бою электронную начинку им удавалось весьма успешно. Знаменитые ионные и плазменные орудия, созданные военным гением русских оружейников в знаменитых лабораториях Фарскэйпа, уверенно доказывали свое превосходство над многослойной броней кораблей противника. Для полного уничтожения цели хватало трех-четырехтактовой очереди, а затем боевой компьютер исправно фиксировал накрытие и переносил свой виртуальный маркер на следующую по значимости мишень.
Но… сказка имеет одно весьма неприятное свойство. Она быстро заканчивается, причем, как правило, в самый неподходящий момент.
Вот и сейчас контр-адмирал Марш сумел стряхнуть с себя странное оцепенение, охватившее его, когда обезумевший крейсер русских начал свою фантастическую атаку. Несколько быстрых команд, столь же быстрое подтверждение об их получении, и вот уже подвластные ему корабли делают свой ход.
Выучка и высокий профессионализм их экипажей позволили произвести перегруппировку в самые сжатые сроки. Более мощные корабли прикрыли менее крепких собратьев своими защитными полями, закрываясь от болезненных выпадов «Московита», их комендоры наметили собственные цели, получили добро и методично принялись давить врага.
Легкие крейсера имперцев, весьма удачно дополнявшие лидера, сразу же начали гибнуть. Один за другим. Их защита не могла выстоять против мощных ударов, которые обрушились на них отовсюду.
Один… второй… третий…
Сгоравшие одновременно с ними в бутонах атомных разрывов истребители никто не считал. Русские знали, что все они – оставшиеся прикрывать отход своих основных сил – покойники, а «демократов» занимали более важные цели, чем путающаяся под ногами мелюзга.
Звонарев, на которого вдруг обрушилась страшная, всепоглощающая усталость, казалось, разом утратил тот яростный задор, который вел его и других членов команды в бой, позволяя совершать поистине невозможное. Мелодичный голос компьютера, сообщавший о каждой очередной потере, словно вонзал ему прямо в сердце раскаленный гвоздь, чтобы тут же забить рядом следующий. Пальцы еще продолжали порхать над клавиатурой, упрямо заставляя отправляться к цели все новые и новые снаряды и ракеты, а мозг уже бесстрастно обдумывал последние мысли.
А в том, что они являются действительно последними, сомнений, пожалуй, не оставалось. Он и его соратники сделали все, что могли, и им не в чем было себя упрекнуть. Остатки русской эскадры ушли от страшного места пусть и не совсем окончательно, но все же довольно далеко, получив внушительную фору. Теперь все зависело только от них самих.
Тревожные алые огни, сигнализирующие о повреждениях, стали вспыхивать все чаще и чаще. Но Егор знал – это лишь первые предвестники их скорой гибели, с каждой последующей секундой положение смельчаков будет становиться еще хуже.
Вот только у ветреной проказницы Судьбы на этот счет, похоже, было собственное, отличное от звонаревского мнение!
Сначала рядом с сектором, где кипела кровопролитная схватка, возникла одна громадина. Следом, через сравнительно небольшой промежуток времени, другая. И, наконец, третья.
Три «незабудки». Три огромных корабля неведомой расы, затаившейся в ледяном безмолвии Вселенной. Три исполинских чудовища.
Люди никогда не вступали с ними в открытое противостояние с тех пор, как первый из встреченных ими монстров преподнес смельчакам страшный урок. Урок, за который человечество заплатило огромным множеством жизней и парализующим, сводящим с ума страхом перед невиданной мощью.