Кровь бешено стучала в висках, в венах бурлил не нашедший выхода в круговерти сшибки адреналин. «Повезло! — лихорадочно думал Иван. — Мне опять повезло!» — он разжал пальцы, отпуская влажную рукоять пистолета.
Как оказалось, зря!
— Интересно, о чем это придурок этот болтал, а, Ваня? — лениво произнес за спиной незнакомый женский голос, когда капитан разогнулся, собираясь идти дальше. — Ну-ну, не дергайся так, — противный смех, и что-то острое кольнуло спину чуть пониже левой лопатки в ответ на попытку Ивана повернуться.
— Хотя нет, как раз можешь дергаться — так у меня быстрее появится повод дать тебе то, что заслуживаешь! — теперь голос женщины звенел от едва сдерживаемой ненависти. — Ну же?
— Да пошла ты на хрен, — лениво сказал Иван, нарочно расслабляясь. — Говори, что надо — или вали. У меня и без тебя дел по горло.
— Смелый какой… — прошипела-одобрила незнакомка. — Это даже забавно. А ну-ка, отойдем, пожалуй! — острый предмет снова больно куснул кожу Вакулова, а чужая ладонь легла на его правое предплечье и потянула, указывая направление движения.
Идти предстояло не через переход, как первоначально намеревался Вакулов, а параллельно дороге, по тротуару в направлении по ходу уличного движения. Иван пошлепал по мокрому асфальту, судорожно просчитывая столь нежданно изменившуюся ситуацию. Нет, в самом деле, что ж это происходит-то на белом свете, если основной принцип спецназа «мы видим все, нас — никто!», за последние пару суток в отношении Ивана не просто не работал, а катастрофически не работал! У Вакулова даже складывалось ощущение, что та «тень», где он благополучно пребывал все годы после увольнения из Службы, вдруг оказалась залита безжалостным светом гигантского прожектора, не оставлявшего ни малейшего пятнышка, куда можно было нырнуть, укрываясь от чужих взоров. И не только: поражала легкость, с которой его постоянно находили все, кому не лень. И это наводило на весьма печальные размышления о предательстве.
Нет, конечно, даже принадлежность к Команде не могла гарантировать стопроцентной гарантии от возможности скрытой слежки. Но почему, мать ее так, он вообще кого-то заинтересовал?! Почему?!
Сглазил, что ли, его кто?
— Поворачивай вон туда, к скверу! — прорезалась за спиной незнакомка, чувствительно ткнув Ивана в правое плечо. Вакулов поморщился:
— Слышь, подруга, ты бы того… помягче, а то ведь я к учению графа Толстого со скепсисом отношусь! — за спиной раздался короткий смешок.
Острый предмет, что все это время продолжал упираться в спину Ивана, вдруг дернулся, больно уколов его напоследок, и… пропал! Одновременно исчезли и крепко сжимавшие предплечье пальцы. Вакулов сделал по инерции еще шаг и замер на месте, мучительно борясь с желанием обернуться и встретиться наконец с непонятной женщиной лицом к лицу — ведь пока было не слишком понятно, что происходит. То ли его решили слегка освободить, то ли…
— Ложись! — заорал кто-то, и Иван автоматически бросился на землю, тут же заученно перекатываясь влево. Над головой рвануло. Волна горячего воздуха саданула по затылку, вдавливая лицо в грязный и мокрый асфальт. Та еще радость — похоже, кто-то решил поиграться с направленно-ограниченным вакуумным взрывом! Недурно…
Иван, матерясь и сплевывая кровь с разбитых губ (из носа, кстати, тоже кровушка лилась здорово!), приподнялся, чтобы протереть глаза и осмотреться. И в тот же момент над ним снова раздался грохот разрыва. Иван, правда, услышал его не так хорошо — уши еще были заложены после первого раза, но вот прочувствовал в полной мере! Вакулов вновь врезался в асфальт, да так, что, похоже, потерял на какое-то время сознание. По крайней мере, когда очухался, то пребывал он уже в вертикальном положении, безвольно обвиснув на чьих-то руках.
Кровь и грязь заливали саднящее от многочисленных ран лицо, и Вакулов не видел, с кем он имеет дело на этот раз, а что-либо услышать было невозможно — в уши, по-прежнему, будто кто-то ваты напихал. Голова здорово кружилась, к горлу подкатывала тошнота, а ноги подкашивались, будто у пьяного, каждую секунду норовя пойти не в ту сторону — классические признаки контузии.
Эту невероятно длинную и тягучую мысль Вакулов обдумывал, то уплывая в черноту беспамятства, то снова из нее выныривая. Почему-то сейчас для него самым важным было именно это — вспомнить признаки контузии и примерить их к своему теперешнему состоянию. Наверное, из-за этого Вакулов и не пытался особо понять, кто и куда его тащит, равно как и то, зачем неведомые «они» это делают. Ну, видимо, нужно это им — и все!
Но, как бы оно ни было, постепенно капитан начал приходить в себя. Сначала по лицу быстро пробежал ласковый прохладный ветерок. Пробежал — и исчез, унеся с собой дикую головную боль, жжение содранной кожи, давящую тяжесть в глазах. Затем чьи-то руки осторожно промокнули раны на голове влажной материей, остро пахнущей незнакомыми травами. От этого стало совсем хорошо, и Вакулов неожиданно поймал себя на мысли, что нежится, будто огромный кот, которого ласкает хозяйка.
Иван на всякий случай посидел еще немного с закрытыми глазами, не двигаясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Дела вроде бы обстояли неплохо — организм не подавал признаков тревоги, и он решил рискнуть, — осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся.
То, что его посадили в машину, Вакулов понял уже давно — и по запаху бензина и железа, и по характерной тряске. Но вот то, что машина эта была виденным уже ранее бээмвэшным кабриолетом и принадлежала не кому-нибудь, а тому самому магу из Гильдии, которого он встретил совсем недавно… кстати, как его называли те ведьмы? Ах, да! Симон!
Так вот, то, что за рулем сидел именно Симон, поставило Ивана перед лицом весьма непростых раздумий. Помнится, сравнительно недавно Вакулов как раз размышлял над тем фактом, что его весьма легко умудряются найти все, кому не лень, и вот на тебе — очередное тому подтверждение!
— Эй! — достаточно недружелюбно спросил Иван, заметив, что маг с усмешкой разглядывает его в зеркало заднего вида. — Ты-то здесь откуда взялся? И что все это значит?
— Как тебе не стыдно? — в бок капитана вонзился маленький, но крепкий, кулачок. — Мы же тебя от смерти спасли, а ты грубишь!
Вакулов охнул и, потирая ушибленное место, повернул голову — на него, яростно сверкая горящими глазами, смотрела еще одна знакомая личность — ведьмочка по имени Маргоша. Маргарита, наверное? А, впрочем, какая на хрен разница — особого стыда или раскаяния перед этой девчонкой Иван все равно не испытывал. Вот мысли о том, они ли его пытались изъять у перехода и как себя сейчас вести — да, присутствовали. А стыд? Увольте, он не кисейная барышня! Потому сей изначально глупый вопрос он попросту проигнорировал, вновь обернувшись к водителю.
— Оставь его, — на удивление спокойно и даже вполне миролюбиво попросил Симон свою подругу, — нам сейчас, знаешь ли, не до выяснения отношений. Лучше посмотри — мы эту мерзость с хвоста стряхнули или нет?
Маргоша послушно замолчала, не забыв, правда, выразить свое недовольство красноречивом взглядом, буквально ошпарившим Ивана. Развернувшись на сиденье, она влезла на него коленками и, держась обеими руками за спинку, принялась что-то высматривать на дороге позади них. Вакулов со здоровым мужским нахальством уставился на весьма приятные ножки, облитые черным шелком ажурных чулочков, и симпатичную тугую попку, едва-едва прикрытую короткой юбчонкой, что прямо-таки призывала вытянуть руку и ущипнуть.