– А ты, судя по всему, как раз из тех, кто тихо сидит? Чтобы никто не пострадал? – Девушка все еще чувствовала себя немного смущенно, потому пыталась ерничать.
Данила молча кивнул.
– Слушай, а чего мы стоим-то?
– Да вот думал дать тебе немного передохнуть. – Лидке показалось, что сержант сказал это только для того, чтобы посмотреть на ее реакцию, и она немедленно зло прищурилась:
– Эх, было бы сейчас мирное время, я бы тебе, Баков…
– Было бы сейчас мирное время, Бачинина, я бы на тебе женился, – неожиданно отрезал Данила совершенно серьезным голосом, – ну что, побежали? – И он легко затрусил прочь. Лидка остолбенела, с трудом осознав сказанное, но не надолго: отставать не хотелось. Оставить ее одну сержант, конечно, не оставит, но, опять же, слабость проявлять… нет уж, увольте! Данилу она догнала без труда – короткий отдых действительно пошел ей на пользу, да и бежал он сейчас значительно медленнее, чем раньше.
– Ну что, согласна? – не оборачиваясь, осведомился Данила.
– С чем согласна? – искренне не поняла девушка.
– Ну вот же какая непонятливая, а я-то думал, ты умная! – с преувеличенным огорчением сказал сержант, по-прежнему не поворачивая головы.
– Мужчины не любят умных женщин! – зло буркнула Лидка; разговор почему-то тревожил ее, и чем дальше, тем все больше и больше.
– И сильных тоже, – согласился сержант, – именно потому ты и не забываешь постоянно демонстрировать и то и другое, верно?
И, пока она решала, что же ответить этому наглецу, Данила внезапно снова резко остановился – правда, на этот раз девушка среагировала вовремя, затормозив в метре от него:
– Хорошо, раз ты такая бестолковая, уточняю: будет ли положительным ответ на предложение выйти за меня замуж?
У Лидки подкосились колени.
– Но я… я не могу… понимаешь… я… ведь Роман… – Получился какой-то бессвязный и жалкий лепет, за который она немедленно себя возненавидела, но Данила, кажется, понял все правильно:
– Хочешь сказать, что по-прежнему любишь Романа? Что ж, твое дело, но я хочу, чтобы ты знала; узнала вот прямо сейчас: ты мне нужна, и я тебя люблю. Да, я ухитрился влюбиться в тебя с первого взгляда, еще там, в лесу. Может, это и глупо, но, тем не менее, это именно так. Самое смешное, что и ты меня любишь, просто не хочешь признаться в этом даже самой себе! Но это не страшно, я готов ждать, пока ты сама этого не поймешь. Меня хорошо учили ждать. Все, помчались…
В этот момент позади глухо ударил взрыв – кто-то из преследователей напоролся на оставленную диверсантом гранату. Баков удовлетворенно кивнул и отвернулся, переходя на бег…
Несмотря на поздний час – по корабельному времени «Мурманска» сейчас было почти три часа ночи, – в ангаре было достаточно людно. Доставивший их челнок уже отшлюзовался и стоял на палубе в потоках яркого света: кто-то из обслуживающего персонала непонятно зачем врубил полное ремонтное освещение. Впрочем, ничего удивительного в подобном приеме не было: пока летели, Баков успел переговорить с пилотами, выяснив, отчего их привезли не на борт родного «Крыма», с самого начала операции по освобождению планеты висящего на геостационаре, а на флагманский БСК, до которого на маршевых движках лететь было почти в три раза дольше. Причина формулировалась просто: «личный приказ контр-адмирала Чебатурина». В принципе, можно было и не спрашивать – не столько из-за Лики, сколько из-за самого бота, оказавшегося не стандартной армейской десантной модификацией, а скоростным пятиместным командным шаттлом типа «Сокол». Не дожидаясь, пока створка внешнего люка полностью уберется внутрь корпуса и техники подкатят и закрепят невысокий трап – привычной десантной аппарели у шаттла не было, сержант выскочил наружу и огляделся. Помимо ангарной обслуги, в огромном помещении находилось несколько незнакомых ему офицеров, заспанная дежурная смена медиков с киберкаталкой для раненого Патрика и – а что, разве кто-то сомневался? – лично сам господин контр-адмирал. Сергей Геннадиевич, которого Данила видел совсем недавно, незадолго до начала операции «Посейдон», сильно изменился, что не укрылось от взгляда привыкшего все замечать диверсанта, осунулся, морщины на лице стали резче, под глазами залегли тени, однако сам взгляд остался прежним – острым, живым, чуть ироничным. И сейчас этот взгляд был направлен отнюдь не на сержанта. Спохватившись, Баков повернулся к проему люка, вместе с одним из техников помогая спуститься Патрику и Лике. Лидка, с негодованием фыркнув при виде протянутой к ней руки, спустилась самостоятельно, едва не столкнувшись при этом с совершенно обалдевшим от всего происходящего О’Нилом, еще в лагере космодесанта напичканным обезболивающими препаратами. Данила начал было оборачиваться в сторону начальства, собираясь изобразить хотя бы видимость доклада, но Сергей Геннадиевич уже вихрем пронесся мимо, по пути фамильярно хлопнув парня по плечу: «мол, узнал, узнал, вольно». Опустив брошенную к голове руку, диверсант смущенно потупился, отступая в сторону и делая соответствующий знак Лидке с Патриком.
– Лика, Ликуся моя! Господи, неужели это ты?! – Чебатурин сделал два последних, торопливо-спотыкающихся шага и остановился в метре от возлюбленной, будто все еще не в силах поверить, что это действительно она, его сумасшедшая, родная, взбалмошная невеста; будто не он послал за ними свой личный челнок и не он отдавал распоряжения командиру подобравшего их батальона космодесанта.
Храбрящаяся из последних сил девушка тихонько хмыкнула:
– Неужели я так сильно изменилась? – И шагнула к нему сама, попросту упав в такие родные объятия. – Осторожно, ты меня сейчас раздавишь! – пискнула она мгновением позже. – Да и люди же смотрят.
– И пускай смотрят! Пускай! Наплевать! В конце концов, я что, не имею права обнять свою жену?
– Ну, положим, юридически я тебе пока еще не жена, – едва слышно шепнула Лика, нежась в объятиях любимого мужчины, – хотя… какая в задницу разница?..
– Совершенно не изменилась! – весело фыркнул Чебатурин, слегка отстраняя ее от себя и, будто увидев впервые в жизни, разглядывая. Лика неожиданно смутилась, представив, как выглядит со стороны: худющая, ребра торчат, волосы – один сплошной комок, валенок просто, даже цвета не определить. Она беспомощно огляделась, встретившись взглядом с Лидкой, прячущейся за широкую спину невозмутимого Бакова.
– Кстати, Сережа, вот это и есть моя сестра, Лида. – Девушка кивнула на младшую Бачинину, которая немедленно выступила из-за диверсанта и козырнула, от волнения позабыв о непокрытой голове:
– Старший лейтенант Лидия Бачинина, комзвена, часть приписки – большой десантный кора…
– Наслышан, – улыбнулся Чебатурин, – еще как наслышан. Вот только никак не думал, что вы, барышня, настолько молоды. Можете смеяться, но у меня уже пятый день лежит представление на награждение вас орденом Воинской Славы второй степени… посмертно. Как чувствовал, что не стоит торопиться его подписывать, – и ведь угадал, верно? Правда, все это вовсе не трудно исправить.