Продолжать не было необходимости, Кейт и без того все поняла. В частности, что угодила в силки, которые сама же старательно для себя расставила. И неприятнее всего то, что уже ничего не изменишь. Поздно.
Или… А что, подумала Кейт, вот встану сейчас, соберу вещички и отправлюсь на второй этаж. Пусть не думает, что я такая уж беспомощная!
Последнее, разумеется, относилось к Энди, потиравшему руки от радости, что все так замечательно складывается.
Но затем Кейт представила, как входит в номер, из которого, можно сказать, пять минут назад ушла, встречает удивленные взгляды Энн и Карин, а затем начинаются расспросы. И ей приходится объяснять, почему она вдруг покинула своего возлюбленного, что этому предшествовало и как теперь быть с помолвкой.
Ей едва удалось удержать стон досады. Куда ни кинь — всюду клин!
Не мучай себя, дорогуша, послышался вкрадчивый внутренний голос. Ведь сама прекрасно понимаешь, что вся нынешняя история завершится точно так же, как и мексиканская, — вы с Энди очутитесь в постели. Зачем же терзаться понапрасну?
Нечего и говорить, логика тут была, но в душе Кейт поднималась волна протеста. Ей претила мысль о коллекционировании подобных историй — сначала мексиканская, потом здешняя, флоридская, а дальше что? Где они встретятся в следующий раз?
Успокойся, дорогуша, хохотнул тот же голос. Кто ведет речь о следующем разе? С большой долей вероятности можно предположить, что его не будет вообще!
Не будет… Ни поцелуев, ни горячечного шепота, ни обжигающей наготы, ни объятий на скомканных простынях. Ничего!
Кейт ощутила в горле ком. Как обидно, кто бы только знал!
Но если она тоскует обо всем этом сейчас, пока дело ограничивается лишь одним романтическим приключением, то в каком состоянии окажется позже, после того как вновь не сумеет устоять против обаяния Энди?
— Прости, дорогая, я сменю тему, — с тонкой улыбкой произнес тот, вокруг кого вертелись ее мысли. — Я тут подумал: а почему бы нам не отправиться куда-нибудь поужинать?
Везет мне сегодня на подобные предложения, мрачно усмехнулась про себя Кейт.
— Спасибо, я уже ужинала с Хантером.
— Ах да, это как-то вылетело у меня из головы. Хм, а я бы не прочь перекусить.
— Ну, ступай один, — пожала плечами Кейт. — В отеле есть ресторан.
Энди насмешливо уставился на нее.
— Ты хотя бы слышишь, что говоришь?
— Разумеется, — поджала она губы.
— А по-моему, нет. Представь, что кто-нибудь — тот же Хантер или твои коллеги-стюардессы — увидит меня одного. Сразу пойдут разговоры, что между нами черная кошка пробежала. Начнутся расспросы, то да се. Нужно тебе это? Мне точно не нужно.
— Мне тоже, — проворчала Кейт.
— Так, может, все-таки составишь мне компанию? Хотя бы просто посидишь за столиком, выпьешь кофе.
Она повела плечами.
— Не хочется выходить на люди, и без того сегодня суматошный день. А кофе я и здесь могу попить, у тебя наверняка найдется.
На миг задумавшись, Энди улыбнулся.
— Хм, а это идея. Сейчас проверю, чем отель обеспечивает постояльцев.
С этими словами он двинулся к двери, за которой, как догадывалась Кейт, находилась кухня. Здесь это было отдельное помещение, так как сам номер стоил гораздо дороже, чем те, которые авиакомпания «Филадельфия эйрлайнз» сняла для конкурсанток-стюардесс.
Оставшись в одиночестве, Кейт с минуту смотрела Энди вслед. В голове ее теснилось множество мыслей.
Что же теперь делать? Как продержаться следующие три дня, живя бок о бок с Энди? Все равно что на вершине готового в любую минуту ожить вулкана…
Но гораздо опаснее тот вулкан эмоций, что заключен в ней самой. Следовательно, и опасность исходит не столько от Энди, сколько от ее собственной чувственности.
Необходимо срочно выработать тактику поведения, подумала Кейт. Конечно, за пределами гостиничного номера придется вести себя с Энди так, будто они помолвлены. Однако, оставаясь наедине, держать его на расстоянии. И уж конечно не вспоминать его ласки, поцелуи и прочее.
Я выдержу, сказала себе Кейт. Сумею остаться равнодушной. И холодной. И безучастной. Ведь нужно всего три дня потерпеть.
А если не вытерплю…
Нет-нет, даже мысли этой нельзя допускать!
— Дорогая, ты мне не поможешь? — послышалось из кухни. — Боюсь, один я это не унесу.
Вздохнув, Кейт встала и двинулась на зов. Переступив порог небольшой кухоньки, она застала Энди за попыткой уместить на подносе полный горячего кофе стеклянный кофейник, чашки, коробку коричневого сахара, порционные контейнеры сливок, тарелки и упаковки с какими-то сладостями.
— Послушай, перестань валять дурака, — хмуро сказала она. — Кроме нас, здесь никого, так что нет никакой необходимости называть меня дорогой и прочими подобными словечками.
Энди с укором покачал головой.
— Э-эх! Ну ни капли воображения у тебя. И мне помечтать не даешь!
Проси не проси, ему бы только потешаться, подумала Кейт.
Хочешь или нет, а все-таки я тебя расшевелю, солнышко, подумал Энди.
— Сделаем так, — произнес он затем, — ты бери кофейник и тарелки, а остальное я захвачу на подносе.
Когда они переместились в гостиную и расположились за журнальным столиком, Кейт заметила:
— Насколько я понимаю, в ресторан ты не идешь.
Энди в этот момент был занят вскрытием пестрых упаковок. В одной оказался песочный торт с вишневым джемом, в другой — заварные пирожные.
— Не сегодня, — качнул он головой. — Достаточно и того, что мы имеем здесь. Тебе кусочек торта или пирожное? Впрочем, что я спрашиваю, начнем с торта, а продолжать есть чем. Не могла бы ты плеснуть мне кофе, дорогая?
Снова он за свое!
Кейт поморщилась, но говорить ничего не стала — что толку?
К торту она почти не притронулась, отдав предпочтение кофе — без сливок и сахара. Зато Энди, по-видимому и впрямь проголодавшись, уплетал за обе щеки.
— Знаешь, — произнес он жуя, — пока я был на кухне, вдруг подумал, что неплохо бы нам выяснить друг о друге хотя бы основные сведения. А то нехорошо получится — спросит кто-нибудь — и что тогда? Плечами пожимать? Подозрительно!
С этим Кейт не могла не согласиться.
— Ну, если зайдет речь, можешь сказать, что мы познакомились в самолете. Чем ближе к правде, тем меньше путаницы.
— Верно. Ну а еще? Например, я понятия не имею, где ты родилась…
— В Спрингфилде, штат Иллинойс.
Энди кивнул.