Подруги попытались втолковать тете Наташе, что она не права. Что ее используют в своей игре два маленьких, покрытых шерстью интригана.
— Тетя Наташа, — взывали подруги к удаляющейся спине генеральши. — Ну, почему вы нам не верите? Мы водили кошек по ветеринарам, никаких особенных болячек у них нет. Возрастные изменения, с которыми они могут спокойно существовать еще долгое время!
Но все было бесполезно. Тетя Наташа скрылась за домом, ни разу так и не взглянув в сторону подруг.
— Вызовем вам доктора, я уже присмотрела одного хорошего из частной клиники, — донесся до подруг напоследок ее голос. — Все вам вылечат, даже если ваши хозяйки и не хотят вами заниматься.
— Ну вот, — огорчилась Кира. — Теперь она примется вызывать к кошкам ветеринаров. А нам придется оплатить все их счета по второму разу.
Огорченные, подруги все равно были вынуждены двигаться дальше. Они обещали своим мужчинам, что вернутся к вечеру. Лисица особенно настаивал на этом. И, как полагала Кира, сильней всего ее любимого мужчину волновала судьба машины, а вовсе не добродетель подруги, могущая попасть под угрозу.
Судя по прописке, Израк жил в красивом старинном доме, стоящем неподалеку от Невского проспекта на ответвляющейся от него и относительно тихой Казанской улице. Впрочем, как вскоре выяснилось, отнюдь не все квартиры в этом красивом доме были частными. Оставалось тут еще вполне приличное количество коммуналок, в которых в тесном соседстве сосуществовали алкаши, насекомые и тихие студенты, которым надо было где-то перекантоваться до тех пор, пока заветный диплом не откроет им двери в золотое будущее.
Если окна на фасаде здания все сияли новенькими и чистенькими стеклопакетами, а скрытые за ними квартиры радовали довольствием и благополучием, то глубоко во дворе ситуация разительно менялась. Оказавшись во дворе, подруги словно бы очутились совсем в другом доме — скромном, непритязательном и лишенном какого-либо величия. На стенах не было никакого декоративного орнамента, одна голая штукатурка, спасибо нынешним властям, хотя бы покрашенная. А редкие стеклопакеты особенно ярко выделялись на фоне многочисленных своих соседей, которым не столь повезло. Но и за этими дворовыми стеклопакетами не было ни довольствия, ни благополучия, одно лишь пустое желание голодранца пустить пыль в глаза, покрасоваться перед своими еще более нищими соседями.
— М-да, — протянула Кира, оглядывая строгим взором подъезд, из которого как раз выходило неопределенного пола и возраста существо, волокущее за собой сумку на колесиках. — Дедушка, позвольте, я вам помогу!
Судя по тому жгучему взгляду, полному ненависти, который метнул на нее «дедушка», он был скорее не дедушкой, а бабушкой.
— Ой, простите! — извинилась Кира, но дверь из своих рук не выпустила.
Таким образом подруги оказались в нужном им подъезде. Тут оказалось совсем не так уж плохо. Недавно был сделан ремонт. И хотя старые и стертые до крайней степени ступени никто не удосужился заменить на новые, так что лестница больше напоминала скользкую горку, но все равно общий вид запустения несколько скрадывала свежая краска на стенах.
— Все-таки косметика — это великая вещь, — пробормотала Леся, с некоторым страхом ступая на каменные ступени, отполированные ногами многих поколений жильцов буквально до зеркального блеска. — Вот помазали тут стены, и порядок. Полная иллюзия порядка.
Как ни странно, но дверь, к которой пришли подруги, была совсем новенькой. И на ней имелся всего один звонок.
— Похоже, не коммуналка, — удивилась Кира. — Хоть и во дворе, но отдельная квартира.
— Я же тебе говорила, Израк не из бедненьких!
Кира махнула рукой, показывая, что еще не время делать выводы, и нажала на кнопку звонка.
— Кто там? — почти тут же ответил женский голос.
Подругам даже показалось, что женщина так и караулила под дверью.
— Нам нужен Ной. Ной Израк. Студент художественной ака…
— Он тут не живет!
— Но он прописан по этому адресу!
— И что с того? Повторяю вам, он тут не живет!
— А кем вы ему приходитесь? Родственницей?
— Вам-то какое дело?
— Израк пропал. Мы его ищем. Если вы что-нибудь про него знаете, расскажите нам, пожалуйста. Любая помощь будет очень своевременна. Дело в том, что его подозревают в убийстве двух человек и…
Договорить Кире не удалось. Замок на двери щелкнул, и дверь открыла не старая еще женщина. Лет пятидесяти, если судить совсем уж строго. Красавицей она не была, даже скорее наоборот. В ее лице проскальзывало что-то хищное. Но не от крупного и сильного хищника, а от мелкого и злого зверька. И все же эта женщина могла быть в родстве с Израком. Если так, то она была способна здорово помочь подругам в поисках Ноя.
Вот только стоило женщине заговорить, как вопросы у сыщиц лишь умножились, а ответы на них так и не появились.
— Двух человек? — почти радостно воскликнула незнакомка, запахивая на себе теплый халат. — Убил? Так я и знала, что этим дело и кончится! Дурная кровь всегда дает о себе знать! И напрасно муж твердил мне, что дорогая сестренка ни в чем не виновата, что ее подставили плохие люди. Для виду я с ним соглашалась. Но в душе я-то всегда знала, просто так в тюрьму не сажают!
— Кто сидел в тюрьме? Ной?
— Его мать! И я, признаюсь, очень этому рада. Хитрая, лживая и лицемерная дрянь! Вечно приволакивалась к нам в гости вместе со своим никудышным выродком, тянула из мужа деньги. А стоило мне заикнуться об отце мальчишки, как я тут же стала для нее врагом номер один. Это, оказывается, у них в семье запретная тема. Кто о таком слыхивал?
В глазах женщины плескалась застарелая неприязнь к сопернице. Но подруг заинтересовало не это.
— Мать Ноя сидит в тюрьме? А за что?
— Я не выясняла, — надулась женщина. — При жизни муж не желал разговаривать об этом. А уж когда он умер, я и подавно не пожелала наводить справок об этой особе. Радовалась, что она исчезла, и все.
— Но как получилось, что сын этой особы прописан в вашей квартире?
Это была явно большая мозоль. И женщина даже поморщилась от той боли, которую ей причинило упоминание об этом.
— Муж прописал, — неохотно выдавила она из себя. — Как же, у мальчика ведь талант! Нельзя допустить, чтобы он пропал. А по мне, так пусть бы он сгнил у себя в этом Торфяном! Туда ему и дорога!
Если прежде подруги слушали женщину просто внимательно, то теперь их интерес к ее рассказу удесятерился.
— А кто жил в Торфяном?
— Этот мальчишка! Племянник моего мужа. Ребенок его сестры!
— Ной?
— Да, он самый!
А ведь никому из группы своих товарищей Израк не рассказывал о том, что когда-то сам жил в Торфяном. Почему он так поступил? И почему сами местные жители Торфяного не признали мальчишку? Было в этом немало странного. И подруги попросили женщину: