– Кто, черт тебя возьми! – продребезжал он.
– Я не знаю... Симмонс видел и... и послал меня к вам, сообщить. Он сказал, это тот человек... тот, за кого вы предложили награду.
Ромени уже зашнуровал башмаки, опять спрыгнул вниз и стоял, раскачиваясь на пружинах.
– Который? Но это должен быть Джо – Песья Морда. Они бы никогда не осмелились стрелять в Американца. Ну ладно. Где он? Ты сказал, Стрэнд?
– Да, сэр. И двигается на юг, к Адельфи. Быстрее всего будет, ваша честь, если взять лодку и по подземному каналу прямо к Адельфи-арчес. Сейчас все подземные потоки полноводны, после дождей...
– Показывай дорогу – и поторапливайся. Я знаю старину Джо долгие годы, и если они его не до конца прикончили, он уйдет от них.
Когда эти двое поспешили в подвал вниз по ступеням, Ахмед Нищий Индус отставал от них всего на несколько шагов, – сосиски были забыты. Похоже, это то, что мне надо, подумала Джеки. Ее сердце громко стучало, и она с трудом заставляла себя держаться от них на значительном расстоянии, так, чтобы не выдать своего присутствия. «Боже, пусть он будет все еще жив, и прошу тебя, сделай так, чтобы именно я смогла прострелить ему голову. А если я смогу как-нибудь улучить подходящий момент и успею шепнуть ему сначала, кто я такая и почему собираюсь убить его... А потом наконец-то я смогу вернуться домой...»
Подойдя к старой каменной пристани, двое нищих отвязали лодку и зажгли факелы. И когда доктор Ромени нетерпеливо стал спускаться вниз, в темный тоннель, Джеки удалось быстро проскочить к причалу и бесшумно соскользнуть в холодную черную воду. Лодка, которую двое нищих тянули вдоль пристани, чтобы доктор Ромени смог в нее сесть, была обвязана вдоль планшира просмоленной парусиной. Джеки незаметно просунула два пальца в веревочную петлю – теперь ее потащат на буксире, когда лодка выйдет в мощный поток.
* * *
– Ха, ха! – пронзительно, по-птичьи подал голос клоун. – Где здесь мой старый приятель Немой Том?
Раздался неторопливый стук дерева по дереву, когда Хорребин расхаживал туда-сюда по пирсу. Из других звуков – только шелест ветерка, заплутавшего в оснастке рыбачьих лодок, пришвартованных неподалеку, да еще плеск воды о сваи пирса.
Дойль, затаившись за ящиком в конце пирса, старался не дышать. Ему казалось, что он уже не может дольше это терпеть, его так и подмывало вскочить и закричать: «Прекрати! Ты прекрасно знаешь, что я здесь!» Слишком уж было очевидно, что Хорребин его просто дразнит этой игрой в прятки.
Он слышал более медленные шаги, когда клоун расхаживал неподалеку. «Боже мой, – думал Дойль, – если этот... если эти тяжелые шаги будут приближаться, я не выдержу, я брошусь в воду и поплыву к Лэмбет, я не дам ему подойти ближе чем на три шага». Затем Дойль представил, как клоун преследует его в черной воде, представил, как он оборачивается и видит эту ухмыляющуюся размалеванную рожу, которая перемещается за ним с неимоверной скоростью, и вот она все ближе, ближе... а он делает отчаянные попытки плыть с больным плечом... Сердце так бухало, что казалось, вот-вот разорвет его на части, как чугунное ядро ветхую постройку.
– Хорребин! – закричали справа от Дойля. – Где он?
Дойль с ужасом осознал, что это голос доктора Ромени. Клоун захихикал, как будто застрекотала разом сотня сверчков, а затем отозвался:
– Здесь, правее.
Перестук ходулей уже ближе, на этом пирсе. С диким, пронзительным криком, который ужаснул даже его самого, Дойль спрыгнул с пирса, едва успев набрать воздуха, и плюхнулся в холодную воду. Вынырнув на поверхность, он в панике поплыл.
– Что это было? – Он ясно и четко услышал голос Ромени. – Что происходит?
– Он в воде. Я сейчас покажу где.
Хорребин засвистел более резко, и свист был более сложный, чем тогда, на Стрэнде, когда он созывал нищих. Хорребин замолчал и подождал немного, осматривая берег.
* * *
Как только лодка выбралась из тоннеля и даже раньше, чем она проследовала через Адельфи-арчес и наружу – в реку, Джеки отцепила от лодки занемевшие пальцы, и лодка поплыла дальше. Как раз вовремя, сказала она себе, секундой позже один из нищих шагнул назад и схватил румпель, а другой поднял пару весел со дна лодки и начал устанавливать их в уключинах. Доктор Ромени прокричал вопрос, и она услышала неотчетливый ответ, но она плыла наполовину под водой и не смогла разобрать слова.
Затем раздался крик. Кричали так громко, что его могли слышать все. Крик оборвался, и она неотчетливо услышала голос Хорребина: «Он в реке. Я покажу где». Дальше она услышала, как весла скрипнули в уключинах, и первый всплеск весел о воду – за это время она уже добралась до берега и с трудом выбралась из воды.
Дойль – теперь он уже был в сорока футах от пирса – немного успокоился и молча поплыл по-собачьи, изо всех сил шлепая руками по воде. «Если что-нибудь, – думал Дойль, – какая-нибудь лодка или пловец окажется рядом со мной – я поднырну и буду плыть под водой, а затем постараюсь незаметно высунуть голову и быстро глотнуть воздуха. Черт, если мне хоть чуть-чуть повезет, я смогу ускользнуть от них... А если мне повезет немного больше, то не исключено, что мне все-таки удастся выбраться на берег, до того как силы оставят меня». Течением его относило влево, прочь от доктора Ромени. Тут он услышал новый звук – ритмичный скрип уключин справа за ним.
Хорребин улыбнулся – под вторым пирсом слева от него появились призрачные огоньки, они приближались, и уже можно было различить мерцающий узор крошечных светлячков – они словно исполняли какой-то сложный танец над темной гладью воды. Клоун указал то место, где Дойль спрыгнул в воду, и скопление огоньков спорхнуло в реку и стремительно понеслось по реке, как гонимые дуновением ветерка лепестки светящихся цветов.
– Следите за огнями, доктор Ромени! – весело крикнул Хорребин.
«Что это еще за огни?» – недоумевал Дойль. Ближайшие огни на той стороне. А, наверное, это доктор Ромени ориентируется по ним, пока его относит течением восточнее.
Дойль быстро работал ногами и правой рукой, пробуя дать отдых левому плечу. Оставаться на плаву оказалось совсем нетрудно, и он сделал открытие, что если и дальше плыть по-собачьи, а иногда переворачиваться на спину и медленно подгребать под себя воду, то можно держать лицо над водой, не прилагая практически никаких усилий. Течением его относило к Блэкфрайерскому мосту, и он втайне надеялся, что, может быть, удастся незаметно вскарабкаться по одной из опор – ведь, судя по всему, преследователи решили, что он утонул, – или он сможет добраться до берега, перемещаясь от одной опоры до другой. И вдруг он понял, о каких огнях говорил Хорребин: прямо к нему, едва касаясь черной воды, скользили огоньки. Их было не очень много – примерно пара дюжин, и они были похожи на крохотные плавучие свечки.
Дойль, не раздумывая, нырнул и поплыл, он взял резко вправо от траектории движения огоньков. Его жалкая самонадеянность мгновенно испарилась. Все это смахивает на волшебство... Ведь Джеки говорил, что доктор Ромени маг! Очевидно, Хорребин – тоже. В этот момент Дойль чувствовал себя, как человек, который, приготовившись к кулачному бою, видит, как его противник заряжает пистолет.