От преследователей его отделяли два отечественных грузовика, сцепившихся в немыслимой позе дорожной кама-сутры – не иначе взрывная волна постаралась. Возле одного из них Данилов на секунду остановился – пробки в бензобаке не было, в воздухе витал резкий запах солярки. Ровно столько времени ему понадобилось, чтоб воткнуть в бензобак тряпку, смоченную бензином, так, чтобы другим концом она свисала на снег.
Это должно сбить их со следа. Больше ничего в голову не приходило. Судя по заливистому лаю, собак было больше двух.
За ним на снегу осталась дорожка бензина, остаток он вылил шагах в двадцати. Бензина было не жалко. Если останется жив, нацедит еще – баки брошенных машин были почти неограниченным источником. А если его догонят, бензин ему уж точно больше не понадобится.
Он сумел найти лишь одну подходящую машину, вернее, это был прицеп от большегрузного автомобиля. Не лучшее укрытие, но Данилов понимал, что другого не найти: впереди, насколько хватало видимости, дорога была чистой.
Снегоходы шли медленно, делая не больше двадцати километров в час, не очень обгоняя собак. До них было метров пятьдесят. На середину дороги они не лезли, выдерживая друг с другом прежнюю дистанцию.
Не сбавляя шага, Данилов бросил – но не спичку, которую мог задуть ветер, а одну из зажигалок с пьезоэлектрическим элементом. Лужица вспыхнула, и от нее до нагромождения машин потянулась горящая полоса.
Все получилось не совсем так, как он хотел.
Люди со снегоходов заметили опасность. Сквозь рев моторов Данилов услышал предостерегающие крики. Наверно, они пытались остановить собак, но не вышло – те уже вошли в охотничий азарт.
Это были умные собаки, но они не догадывались, какую угрозу могут представлять два мертвых грузовика, развернувшиеся юзом и просевшие на спущенных шинах.
КамАЗ полыхнул из бензобака огненным шаром, пламя мгновенно перекинулось на соседнюю машину, а все, что было между ними, на время превратилось в хороший костер. Должно быть, туда угодило вырвавшееся вперед животное. Через пару секунд оно вылетело из пламени как подбитый самолет, с визгом закружилось на месте, словно пытаясь поймать свой хвост. Наконец, упало в снег и затихло. Других не было видно за огненными сполохами.
С мрачной усмешкой Данилов подумал, что получил бы заклятого врага в лице Общества защиты животных. Зато, даже если остальные псы не пострадали, след теперь они возьмут не скоро.
Снегоходы между тем затормозили. Людоеды наверняка хотели окружить его. Данилов понимал, что шансов у него мало. Конечно, без собак они не смогут его преследовать. Но что может им помешать убить его прямо здесь и сейчас?
Данилов присел на утоптанный снег. Четыре патрона… Не густо, учитывая, что врагов минимум трое. Он нащупал в кармане куртки оружие отчаяния – сигнальную ракету. Положил рядом с собой. Инстинктивно проверил нож, хотя в ближнем бою больше полагался бы на приклад.
Выглянув из-за края разорванного тента, он увидел первого – судя по фигуре, это был один из братцев. Саша выстрелил и потратил патрон не зря. Раздался вопль, в котором было больше злости, чем боли. Темный силуэт исчез за дорожным бордюром. Легко раненый или тяжело – пока не ясно.
Данилов только успел укрыться, как тут же прогремели выстрелы. У нападающих явно были не гладкостволы – по ушам ударил сухой треск, похожий на звук пастушьего кнута. Винтовочные пули прошили брезентовый тент. Александр пригнулся еще ниже, чтобы его прикрывала колесная пара.
Он собирался снова перезарядить ружье, но в этот момент из-за азиатского недогрузовика прямо на него вылетел давешний «подкулачник». Испугались оба, но Данилов среагировал первым. Он знал, что не успеет даже выбросить гильзу, а его уже убьют. Вместо этого он направил на врага, уже поднимавшего ружье, свою ракету и дернул шнур.
Еще у «Оптимы» он видел, как отморозки из бывших охранников подожгли с помощью такой штуки пойманного маленького оборвыша. Потом, правда, получили от Мясника так, что два дня отлеживались. Тот хоть и был суров, но садизма не любил.
На секунду вокруг стало светло как днем – ярко-красное пламя резануло по привыкшим к мраку глазам. Раздался дикий вой. Открыв глаза, Данилов увидел, как вспыхнули у каннибала одежда и шапка. Ракета попала в цель и выбросила заряд раскаленного фосфора ему в лицо. Ослепший и обезумевший, мужик побежал, размахивая руками, как мельница. Огонь от этого лишь сильнее разгорался – мех, пух и вата горят очень хорошо.
Если Данилов что-нибудь смыслил в ожогах, мерзавец получил ожоги третьей степени по всему лицу – не боец… Но оставлять подранка в тылу не следовало. Как ни противно, дела надо доводить до конца.
На секунду Данилов отвлекся, прислушиваясь к перемещениям остальных. А когда обернулся, раненый поднимался, тряся головой и яростно матерясь. Он был черным как негр, от него сильно пахло паленым мясом. На обгоревшем лице виднелся только один глаз, другой вытек и напоминал пережаренное яйцо.
Данилов не стал ждать. Разыгрывать из себя джентльмена, когда ты один против четверых, смешно. В два прыжка он оказался рядом и, не давая противнику распрямиться, обрушил ему на голову приклад. Мужик рухнул… Данилов ударил его еще дважды, и тот перестал дергаться. Кровь так громко стучала у Саши в ушах, что он не услышал, как хрустнул череп. Приклад ружья покрылся липкой кровью и клочками волос.
Прошло минут десять…
Огонь почти прогорел, засыпанный пепельным снегом, пошедшим вдруг с удвоенной силой, будто на небесах горел свой костер.
Больше желающих кидаться на Данилова очертя голову не было. Один раз по нему выстрелили, но пуля прожужжала далеко. Ситуация сложилась патовая, но этот пат вел к выгодной для Александра ничьей.
Начавшийся пеплопад был ему на руку. Видимость резко ухудшилась, и он теперь мог покинуть свое укрытие и исчезнуть в любом направлении. Пусть попробуют найти его без собак.
Похоже, любители «розовой свинины» это поняли. Они еще могли взять его, окружив и напав разом. Но одному или нескольким это могло стоить жизни. Саша это уже доказал.
Он сидел в своем укрытии и прислушивался…
Внезапно моторы снова зафырчали, и два снегохода помчались прочь.
Поле боя осталось за Сашей.
Свет фар еще не скрылся вдали, а Александр уже вспомнил о трофеях. Обыскал труп, но почти ничего ценного не нашел. Кусок вяленого мяса, завернутый в целлофан, он выбросил, но сухарями не побрезговал. В подсумке было с десяток патронов.
Ружье врага он нашел не сразу – оно упало в рыхлый снег на обочине. Эта находка была самой полезной. И пусть в прежние времена стоимость отечественной двустволки была несравнима с ценой на изделие итальянских оружейников, теперь от нее гораздо больше проку.
Адреналин схлынул, вернулось чувство голода. Данилов вспомнил, что в рюкзаке у него только объедки. Он очень надеялся на жаренную собачатину, но когда добрался до места пожара, не нашел ничего. Охотники забрали обгорелый труп своего питомца с собой.