Апологет осторожно шел вдоль забора, стараясь держать в поле зрения разбросанные в беспорядке обломки камней. В какой-то момент что-то заставило обернуться. Странное чувство, будто кто-то изучающее смотрит тебе в спину. Холодный кинжал враждебного взгляда вошел точно под правую лопатку.
Одного из жуткого «граффити» на заборе не было. Того самого, с двумя маленьким фигурками. Харон выругался, ускорив шаг. Затем, не выдержав, снова обернулся, заметив в дальнем конце улицы две черные фигуры, медленно скользящие под деревьями. Апологет побежал, на ходу вытаскивая из рюкзака пистолет. От кого он собирался отстреливаться? От давно сожженных адским крематорием призраков? Нет. Пистолет нужен для другого. Пустить пулю в висок, когда станет совсем невмоготу. Единственный правильный выход. Но не присоединится ли он к местным неприкаянным теням, если погибнет в этом жутком противоестественном месте? Может, «кто-то» как раз и хотел, чтобы он так поступил?
Бетонный забор закончился. За ним открывался поросший березами парк. Краем глаза Харон заметил странное изумрудное свечение, просматривающееся среди деревьев. Опасность он почувствовал слишком поздно. Невидимые руки тисками сдавили виски. Апологет покачнулся, падая на колени. Изумрудный свет сделался ярче. Харон пытался отвести взгляд, но не смог, с ужасом понимая, что отныне собственное тело уже не принадлежит ему.
* * *
Что-то настойчиво желало затащить его поглубже в парк. Апологет изо всех сил сопротивлялся неведомой силе, пытаясь отползти по асфальтированной дорожке ближе к проезжей части. Каждое усилие, противное воле неведомого кукловода, вызывало приступ страшной испепеляющей разум боли. После того, как его вывернуло прямо на асфальт, Харон сдался, расслабив мышцы. Невидимые ладони бережно обхватили лодыжки и медленно потащили человека к березам. Апологет не сопротивлялся. Рука с зажатым пистолетом безвольно ползла по асфальту. Следовало прицелиться и выстрелить в проклятое зеленое свечение, но он откуда-то знал, это ничего не даст: тварь, поймавшая его в ловушку, не имела материального тела. Вспомнились слова председателя совета народных комиссаров, произнесенные напоследок. Вот она, станция «Смерть», всего лишь в нескольких метрах.
— Дошел… — прошептал Харон, глядя в далекое светло-голубое небо. — Все-таки дошел… старый дурак…
Апологет расхохотался. Смех прозвучал настолько неуместно, что тянувшая его за ноги тварь неожиданно ослабила контроль. Этого вполне хватило, чтобы успеть поднести к виску холодное дуло, сулящее блаженное успокоение. Палец скользнул по спусковому крючку. «Гюрза» приготовилась к решающему броску, броску милосердия для отчаявшегося хозяина.
— Не стоит это делать!
Человеческий голос прозвучал откуда-то со стороны проезжей части. Лежащий на спине Харон увидел идущего к нему человека. Человека, которого просто не могло существовать. Человека, чье присутствие в одночасье рушило всю страшную картину окружающего мира.
— Этого просто не может быть, — апологет снова расхохотался. — Это безумие… я сошел с ума… я умер…
Приближающийся незнакомец дружелюбно улыбался.
Наверное, так бы могла улыбаться сама смерть, выбрав для своего появления один из самых диких образов, какие только могли существовать в издыхающем мире.
Харон оценил шутку и, закрыв глаза, принялся тихо читать всплывшую из глубин изувеченной памяти старую молитву. Что-то в ней было про долину смерти и зло, которого не следует бояться. Ломающаяся соломинка для нахлебавшегося ледяной воды утопающего.
* * *
— Давай руку!
Апологет открыл глаза, глядя на нависшего над ним незнакомца.
— Тебя нет.
— Скорее!
— Я брежу.
— Хочешь погибнуть? — незнакомец с интересом рассматривал Харона, в широко раскрытых голубых глазах застыло искреннее удивление.
— Станция «Смерть»… близко… совсем… уйди… не мучай меня…
— Дай мне свою руку. Важно, чтобы ты это сделал сам, по собственной воле. Тогда она тебя отпустит.
— Кто она?
— Смерть!
— И когда пойду я долиной смертной тени…
— Руку!
— Не убоюсь я зла…
— Ну скорее же…
— Зачем ты искушаешь меня, дьявол?
— Потому что ты нужен мне.
— Зачем?
— Чтобы спасти невинную жизнь.
— Дьявол не может никого спасать…
«Будь что будет», — промелькнула безумная мысль, и Харон протянул руку, уверенный в том, что зависший над ним призрак не имеет тела. Но произошедшее вслед за этим окончательно сбило с толку. Крепкий мужчина с силой потащил апологета прочь от берез, прямо на середину проезжей части. Еще пара секунд, и Харон уже крепко стоял на ногах, очумело озираясь по сторонам. Изумрудное свечение в парке померкло, съежившись, а неожиданный спаситель возвышался рядом и белозубо улыбался из-под широких полей старомодной шляпы. Теперь апологет мог рассмотреть его во всех подробностях. Перед ним в небрежной позе стоял здоровенный широкоплечий американский ковбой, словно сошедший с экрана какого-нибудь допотопного вестерна.
Пожевывая длинную травинку, ковбой лукаво подмигнул Харону:
— Твоя станция «Смерть» еще далеко… но ты не беспокойся, ты обязательно до нее доберешься… просто не все туннели ведут к ней напрямик… есть много объездных путей… нужно знать, где вовремя повернуть, и как раз сейчас ты попал именно в такой туннель.
Остроносые сбитые сапоги с блестящими колесиками шпор, запыленные кожаные штаны, грубая куртка, на поясе — кобура с револьвером. Мужественное, обожженное солнцем лицо. Трехдневная щетина. Потрескавшиеся губы. Откуда он пришел? Может, прямо из мексиканской пустыни?
— Кто ты? — спросил, наконец, апологет, понимая, что если он сошел с ума, то любой, даже самый безумный, ответ его не удивит.
— Называй меня Локи, — ответил ковбой. — Был у вас в прошлом такой двуличный бог, чем-то похожий на меня. Хотя, если хочешь, можешь звать Пустынным Лисом.
— Почему ты так… странно выглядишь?
— Тебе лучше не знать, какой я на самом деле. Мое настоящее лицо… может здорово напугать тебя.
«Очередная мутировавшая тварь! — с облегчением подумал Харон. — Значит, я не сошел с ума. Слава тебе, Господи!»
— Ты… безликий!
— Так назвали нас ваши сталкеры.
— Я слышал странные истории… — апологет присел на асфальт, с удивлением обнаружив в правой руке тяжелую «Гюрзу». — Под видом людей вы приходите к поселениям, а потом пропадают дети.
— Да, приходим… иногда, — не стал отрицать мутант. — Но вот насчет похищенных детей — это придуманная напуганными дураками ложь.
— Зачем же вы к нам приходите?
— Чтобы изучать.
— Для чего?