Вечер был безвозвратно испорчен. Надсмотрщики виновато переглядывались.
— Уберите их на хрен! — приказал Стылый, кивнув на девиц. — У вас что, товара получше не нашлось?
— Так свежачок же, сам говорил, — напомнил рейдеру Домкрат.
Одноногий, тяжело дыша, снова принялся накачиваться спиртным, которое никак не желало его разбирать.
— Эй, парни, может, хватит с ненормальными бабами время зря терять? — раздался со стороны клеток хриплый женский голос. — Не хотите заняться делом с настоящей женщиной?
— Это ж кто там такой разговорчивый? — встрепенулся Стылый.
— Да это ж Танька Шайтан! — угодливо проинформировал старый работорговец. — Зверь-баба! Из Жуковских вудуистов. Ее в тот день, когда ты ушел в рейд, поймали.
— Ага, — наморщил лоб одноногий. — Ну-ка, ну-ка… Тащите-ка ее сюда. Поглядим, что там за настоящая женщина объявилась.
— Одну? — тоскливым голосом уточнил надсмотрщик. — Там у нее такая славная компания подобралась… На всех хватит…
— А, — царственно махнул рукой Стылый, — волоки всех. Гулять так гулять. Славное дело обстряпали. Надо отметить как следует, чтобы удача не пропала.
— Вот это дело! — обрадовался работорговец. — Хлопцы, айда за девками!..
Сказано — сделано. Вскоре пред светлыми очами Стылого и его собутыльников предстали четыре круто выглядевшие девицы.
* * *
Понятно, что у отца Фатимы-Татьяны не было времени обучить дочку премудростям восточного обольщения. Мала она еще была для подобной науки. Но горячая южная кровь сама подсказывала, что и как делать. Молодая женщина по наитию принялась исполнять то, что до Катастрофы называлось «танцем живота».
Медленно покачивая бедрами, она стала неспешно расстегивать пуговицы камуфляжной куртки. Одну за другой. Повинуясь безмолвному приказу, то же самое начали проделывать и ее подруги.
Небрежное движение плеч, и куртка сползает на замусоренный пол.
Руки хватаются за край футболки и тянут ее вверх.
Околдованные небывалым зрелищем мужчины не замечают, как со стола исчезает тот самый штык-нож, которым пыталась лишить себя жизни несчастная отчаявшаяся девушка.
Дрожащие мужские руки тянутся к соблазнительным бедрам.
И никто не видит, что в женских пальцах зажата щепотка серого порошка, одурманивающего того, в чьи глаза или дыхательные пути попадет колдовская пыль, изготовленная Великим белым бокором. Кровь Эшу да Капа Прета.
— Огун! — раздается в прокуренном вагончике слово-призыв.
И сразу из пяти ладоней срываются темные вихри, устремляясь в улыбающиеся мужские лица. Кашель, чихание, матерщина.
— Йеманжа! — несется призыв к матери всех духов.
Острый штык-нож впивается в грудь одноногого, находя путь к сердцу.
— Эшу Шанго!
— Какого… — вскакивает из-за стола надсмотрщик по кличке Домкрат и тут же дергается от мощного удара, дробящего ему кадык.
Через пару минут все заканчивается…
— Одевайтесь, девочки, — спокойным голосом приказывает Татьяна-Фатима, брезгливо рассматривая свою забрызганную кровью одежду. — А после поройтесь-ка здесь хорошенько. Нужно обязательно найти этот их секретный «гель» от растений-убийц, а то не пройдем Ботсад. Маша, ты беги, раскочегаривай мотодрезину. Да гляди, не забудь прихватить запасную канистру с горючим. Настя, помоги ей. Позаботься об остальном транспорте, чтобы эти уроды долго не смогли его починить. А я пойду за мальчиком… И в темпе, сестрички, в темпе! Мы опережаем смерть, но ненадолго…
* * *
К клетке приблизилась женская фигура.
Данька насторожился. Он надеялся, что после устроенной Стылым разборки до утра его уже никто не потревожит. Тем более, женщина…
Странно, но как-то не верилось, что среди работорговцев бывают представительницы слабого пола. Может, с поверхности пришла?
Незнакомка склонилась над замком и принялась звенеть ключами. Нужный явно не находился, потому как ночная гостья что-то раздраженно бормотала себе под нос. В конце концов, устав подбирать отмычку, женщина поступила проще. Достав из-за пояса блестящий ломик, она одним ловким ударом сбила замок и распахнула дверь узилища.
— Выходи! — велела строго. — Да поскорее. Надо уносить ноги, пока не пришла смена караула.
— А эти? — выбираясь наружу, мальчик кивнул в сторону вагончика надсмотрщиков.
Он, конечно, слышал какой-то шум, доносившийся оттуда, но не понял, что это было.
— С ними все в полном порядке, — усмехнулась женщина, как успел рассмотреть Данила, довольно молодая и крепко сложенная. — Они нам больше не помеха.
Мальчишка протянул к незнакомке связанные руки.
— Развяжите!
Ночная гостья смерила Даньку презрительным взглядом:
— Ишь ты, какой прыткий. А вдруг сбежать надумаешь? Подождем немного.
Все это сильно не понравилось Даниле. С какой стати ему тогда менять «хозяев»? Что одни, что эти, другие, похоже, не желали ему добра и думали об одном и том же, о наживе. Он слышал сумму, которую рассчитывал получить за него одноногий от ваххабитов, и звучала она совершенно фантастической. Стоил ли он таких денег?
— Топай-топай, — подтолкнула в спину незнакомка. — Кстати, как тебя зовут?
— Данила, — хмуро ответил мальчик.
— О, довольно редкое имя, — заметила женщина. — А меня кличут Татьяной. Или Фатимой. Как тебе удобнее.
Даня пожал плечами. Ему было все равно.
— Эй, Дань! — раздалось из соседней клетки. — Возьми и меня с собой. Ты ведь обещал!
— Кто там еще? — подозрительно поинтересовалась Фатима. — Твой дружок?
— Знакомый, — нехотя ответил мальчик. — Гарик…
— Мы из одного форта, — важно добавил Вонючка.
Женщина задумалась. Разводить детский сад ей не хотелось — материнским инстинктом она отродясь не обладала.
— Не надо с нами идти, — прошептал Данька, приблизившись к клетке, где томился приятель. — Это плохие люди. Они такие же, как и местные работорговцы.
— Возьми, — заканючил Гарик. — Ты обеща-ал…
— Там может быть опасно… — начал было мальчишка и тут же осекся, увидев знакомую фигуру в стетсоновской шляпе.
Пустынный Лис стоял, небрежно облокотившись о прутья клетки Вонючки, и внимательно рассматривал Татьяну-Фатиму.
«Где ты так долго пропадал?! — беззвучно возмутился Данила. — Я так нуждался в твоей помощи!»
«Надо было кое-какие дела утрясти. Но теперь я тебя не покину».
«Правда?» — обрадовался мальчик.
«Слово чести, — улыбнулся Пустынный Лис. — Влип ты, брат».