Данька не совсем понял, что именно имел в виду сталкер, но догадался, что с этими самыми детьми делали что-то очень плохое.
— Одним словом, решил твой отец помочь мне бежать, — продолжил Зулус, нашедший среди останков погибшего в туннеле бедолаги лишь ржавую обойму к «ТТ». — Эх, ничего стоящего… ладно потопали дальше. Так вот что потом-то было… Тебе хоть интересно, парень, что я тебе тут рассказываю, или, быть может, ты вполуха слушаешь?
— Еще как интересно! — заверил сталкера мальчишка.
— Мне эти уроды все пальцы перебили во время пыток, — поморщился от неприятных воспоминаний Зулус. — Так что боец из меня был никакой. Ноги тоже плохо ходили, как-никак три дня без пищи и сна. Отец твой прикинул расклад и понял, что тайно вывести меня из логова бандитов ему не удастся. Ох, и недооценил же я тогда твоего папашку. Слишком добрые глаза его меня тогда с толку сбили. Нет, ты только не подумай ничего плохого, твой отец отличный парень. Просто не ожидал я, что он, оказавшись в безвыходной ситуации, сделает такое.
Данька слушал с открытым ртом, не замечая, что во время рассказы Зулус внимательно всматривается в каждую щель каждого тюбинга и время от времени, прерывая рассказ на несколько секунд, вслушивается в доносящиеся из туннеля звуки.
— Карел подмешал банде в пойло какой-то порошок и за одну ночь перерезал всем ублюдкам их поганые горлянки. Правда, Хромого не тронул. Точнее, только выколол ему глаза, ну и отрезал кое-чего лишнее… о чем тебе по малости лет знать не стоит. Хромой ведь, организовавший новый выгодный бизнес, тоже был охоч до этого самого дела… с малыми детьми. М-да… Помог мне Карел забраться на бандитскую дрезину, пленника рядом положил, и покатили мы как можно дальше от мертвой станции. Черт, кажется, я уже и название ее забыл, это же надо… Наверняка одна из ныне заброшенных… В те благословенные времена метро еще не было таким опасным, как сейчас. Можно было пройти по туннелю от одной станции к другой и ни разу ни в кого не выстрелить. М-да, старые добрые времена… В общем, как ни крути, а жизнью своей я обязан твоему папашке. Я ведь все рвался деньги за Хромого ему отдать, но он уперся и ни в какую. Говорил, что мне руки вылечить надо, а то какой из меня сталкер с такими пальцами. В общем, большая часть призовой суммы на мое лечение и ушла.
— А что стало с Хромым? — напомнил Даня, узнав о своем отце много удивительных вещей.
— Сдали его заказчикам, — ответил сталкер. — Уж не знаю, что они там с ним сделали, но наверняка умирал гад долго и мучительно…
Так, за разговорами, с передышками незаметно добрались до конечной станции Салтовской линии, Исторического Музея.
* * *
У вездесущего Зулуса и на кордоне Торговой Конфедерации нашлись приятели, беспрепятственно пропустившие сталкера и его юного спутника через территорию вольного предпринимательства. Помогли перейти на Советскую и довели до тамошнего контрольно-пропускного пункта, откуда дорога шла на Проспект Гагарина и дальше — на Спортивную.
По пути Данька выяснил поразительные вещи. В разговоре с местными дозорными он, не особенно надеясь на удачу, заикнулся о подлом их коллеге Семене Степановиче Буром, занимающемся темными делишками и обагрившем руки кровью невинного человека, отца Павла. Услыхав от мальчика эти имена, конфедераты удивленно переглянулись.
— Ты ничего не путаешь, дружок? — спросил один из них. — Нет, что Бурый этот — та еще сука, уже всем известно. Он со своей благоверной заманивал к себе в гости вот таких малолеток, как ты, опаивал их дурманом, а затем продавал в рабство. Но отца Павла никто не убивал. Наоборот, все эти махинации именно он и помог раскрыть.
— Как?! — не поверил Данила. — Он жив?!
— Жив-здоров наш батюшка, долгих ему лет и благополучия, — перекрестился второй дозорный. — Еле уберегся от злодейской руки Бурого. А помог ему в том вот такой же мальчуган, как ты. Гариком кличут. Он теперь у нас вроде местного героя…
— Что? — на глазах паренька выступили слезы радости. — И Гарик тоже живой?!
— Да что ты всех норовишь в покойники-то записать? — возмутился первый дозорный. — Какой у тебя кровожадный напарник, а, Зулус? Ты за ним присматривай, а то не ровен час…
— Все в порядке, — усмехнулся сталкер, хлопая Даню по плечу. — Это он от радости. Ведь то его лучшие друзья, которых он уже и не чаял увидеть.
— Правда? — обрадовался второй дозорный. — А чего бы тогда вам их не проведать? Они сейчас оба в Покровском форте.
У мальчика зажглись глаза. И то верно. Как славно было бы увидеть тех, кого он давно похоронил и оплакал. До сих пор не верилось, что все это происходит на самом деле. Каким образом иноку и Вонючке удалось выжить и даже вновь встретиться, да еще и обезвредить семью Бурых?
— Мы ненадолго, а? — мальчишка умоляюще взглянул на Зулуса, но, натолкнувшись на твердый взгляд сталкера, прикусил язык.
Он ведь обещал, что во всем будет беспрекословно слушаться друга отца. Если тот считает, что нельзя, значит, нельзя.
— Как-нибудь в другой раз, — вздохнул Даня. — Вы им при случае привет передайте.
— От кого?
— От… э… э…
Нельзя демаскироваться! А еще сталкером хочет стать.
— От друга из Холодногорского форта. Они поймут.
— Ну, ладно, передадим. Счастливого вам пути…
* * *
Перегон от Советской до Проспекта Гагарина был не особенно длинным — не больше трех километров. В прежние времена стремительный состав покрывал это расстояние за две с половиной минуты, но пешком, да еще при поклаже… Путники уже слегка подустали, истратив часть сил на поход до Исторического Музея, так что теперь двигались медленно.
Данька заметил, что эта часть туннеля сохранилась намного лучше тех участков подземных коридоров, которые он прошел прежде. Может, потому что залегал он немного глубже?
Всевозможных дыр и нор здесь встречалось поменьше, чем в районе той же Советской или хотя бы Научной, поэтому оба путника и расслабились немного, топая себе вперед по шпалам.
Уловив отблески электрического света, во мраке неожиданно сверкнули две желтые точки, а вслед за этим раздался грозный рев. Оба фонаря тут же были направлены во тьму.
Лучи осветили жутковатое существо ростом по пояс Даньке. Всё в клочках свалявшейся шерсти непонятной пегой окраски. Спина изогнута, хвост стоит трубой, угрожающе оскаленная зубастая пасть перепачкана кровью.
Судя по всему, подземные путешественники оторвали четвероногое создание от трапезы — одна его лапа придавила к земле большую крысу с оторванной головой. Прищурив глаза, непонятный зверь внимательно наблюдал за людьми. Не хотят ли они отнять законную добычу?
— Так, лучше эту хренотень спокойно обойти, — полушепотом проговорил Зулус. — Если начнем палить почем зря, в туннель, чего доброго, сбегутся все местные обитатели. Этот, пока жрет, нападать не станет, по опыту знаю.