- Это всего лишь танец, Бренна. Я ведь не прошу тебя стать моей супругой.
Ку захихикал, ненавидя себя, пока с его губ срывались эти дерзкие слова.
- Я не… Я бы никогда…
- Я поняла, в чем проблема, - вмешалась Бригид, прерывая тихий спотыкающийся говор Бренны. - Кухулин никогда не слышал слова «нет», произнесенного женщиной. По-видимому, ему неизвестно, что оно означает.
Те, кто слышал Бригид, рассмеялись. Кухулин краем глаза заметил яркую разноцветную вспышку, и из толпы небрежно выступила Винни. Ее пухлые губы манили и обещали наслаждение. Она отбросила назад волосы цвета пламени и уверенно вложила свою руку в его открытую ладонь, которую он до сих пор протягивал Бренне.
- Знахарка права, Кухулин. Думаю, тебе надо выбрать девушку, которая владеет нужными тебе навыками, но при этом не скажет «нет».
Ее слова обольстительными камешками раскатывались по залу.
Толпа разразилась бурными криками одобрения, когда она потянула Кухулина в импровизированный танцевальный круг и медленно, соблазнительно стала перемещаться вокруг него. Ку легко поймал ритм. Он отражал ее движения с тем же чувственным земным изяществом, как делал это на поле битвы. Винни дразнила и обещала, все время подчиняясь барабанному ритму. Она касалась его своим пышным телом. Парень, затуманенный вином, уловил ее аромат. От нее пахло свежеиспеченным хлебом, пряностями и женщиной, но вместо того, чтобы соблазнить его, как это было бы раньше, этот запах лишь напомнил ему о том, чего ей не хватало. От нее не пахло свежескошенной травой и весенним дождем. Она не была Бренной.
Продолжая танцевать, он повернулся и оглянулся на стол. Бригид все еще оставалась там, и на мгновение их глаза встретились. Охотница тут же с омерзением отвела от него взгляд и повернулась к нему спиной. Место рядом с ней было свободным.
Его сердце упало. Он торопливо принес свои извинения разочарованной Винни и покинул танцующих. Ку должен был найти Бренну. Это он точно знал, зато не представлял себе, о чем будет говорить с ней. Ее не было ни в Большом зале, ни в главном внутреннем дворе. Парень помешал парочке, которая обнималась в тени центральной колонны, и они довольно неприветливо объяснили ему, что знахарка недавно выбежала из замка.
Он попытался перехватить ее, прежде чем она вернется в свою одинокую палатку, но было слишком поздно. Ку вспомнил, как стоял и глядел на вход, за которым горела единственная свеча. Если бы это была любая другая женщина, то он вошел бы в палатку, попросил прощения, назвал бы себя дураком, опьяневшим от вина и желания, а потом занялся бы с ней любовью.
Но Бренна не была любой другой женщиной.
Поэтому он, шатаясь, удалился в свой шатер, чтобы тихо и основательно напиться до беспамятства.
- Я был прав в одном. Я пьяный идиот.
Прежде чем впасть в благословенное забытье, Ку подумал, что завтра надо будет с ней поговорить и оправдаться. Но он понятия не имел, как это сделать.
Перед сном Бренна всегда разговаривала с Эпоной. Она не называла это молитвой, ничего не просила у Богини, а просто беседовала с ней как со старым другом. Это продолжалось так долго, что Бренна, честно говоря, уже и не думала о Богине по-другому.
Ее беседы с Эпоной начались после несчастного случая. Она знала, что с такими ранами ничего нельзя сделать. Десятилетняя Бренна абсолютно и искренне верила в то, что умирает. Боль была такой сильной и длилась так долго, что девочке и в голову не приходило попросить Эпону спасти ее. Она хотела не спасения, а всего лишь помощи. Вместо того чтобы возносить Эпоне молитвы с просьбой вылечить ее, Бренна проводила долгие часы, говоря с Богиней. Она верила в то, что скоро встретится с ней в царстве духов. Девушка немало удивила всех, себя в том числе, тем, что выжила, и продолжала беседы с Эпоной. Это стало ее пожизненной привычкой, которая успокаивала разум и тело.
Этой ночью ей требовалось успокоение.
Рука Бренны еще дрожала от не полностью подавленного гнева, когда она подожгла маленький пучок сухой травы и вдохнула знакомый дымный аромат лаванды. Она уселась перед маленьким самодельным жертвенником, перебирая стоящие на нем предметы, пытаясь хоть как-то расслабиться и подготовиться к разговору с Эпоной. Но в этот вечер знахарка не находила утешения в любовно выбранных предметах: кусочке бирюзы цвета морской пены, маленьком изображении лошадиной головы, которую она тщательно вырезала из мягкого дерева, великолепной жемчужине в виде капли и переливавшейся таким же необычным сине-зеленым цветом, как ее камень.
Такого же цвета были его глаза.
Бренна сердито зажмурилась.
«Прекрати об этом думать!» - приказала она себе, но мысли, обычно послушные и логичные, на сей раз отказались ей повиноваться.
Девушка снова почувствовала прилив гнева и даже обрадовалась, что ничего больше в ней нет. Гневаться оказалось намного легче, чем мучиться от отчаяния и одиночества.
Как можно было оставаться такой наивной? Она думала, что нашла внутри себя успокоение, давно смирилась со своей жизнью. Бренна стала знахаркой. Ей никогда не дано было узнать радости супружества и материнства, но в ее жизни, которая должна была закончиться десять лет назад, имелась цель. Она посвятила себя борьбе с двумя старыми знакомыми - болью и страданием.
Что же случилось с ней недавно? Почему в ее душе, прежде такой спокойной, стала бушевать буря?
Бренна рассеянно коснулась правой щеки и ощутила под пальцами неровную поверхность шрамов.
Когда она в последний раз думала о любви? Много лет назад, сразу после того, как у нее в первый раз пошли месячные. Превращаясь в женщину, Бренна думала о том, какой была бы ее жизнь, если бы она в тот раз отошла от очага еще хотя бы на шаг, если бы ее мать знала, что в ведре вместо воды - масло. Что случилось бы, если бы мать дождалась того момента, когда стало ясно, что она выживет, или если бы отец смог жить дальше?…
С тех пор прошло больше десяти лет, но сегодня вечером воспоминания с новой силой нахлынули на нее. Она слишком давно не позволяла себе думать о том, что было бы, если… Бренна всегда мыслила логично, а в тоске по невозможному никакой логики не было. Отсутствовала она и в желании, чтобы сделанное оказалось несделанным.
Но почему сейчас? Почему желания, сгоревшие в другой жизни, возродились при виде бирюзовых глаз и ребяческой улыбки?
Бренна потянулась, чтобы дотронуться до камня, но ее руки до сих пор подрагивали. Она сжала их, положила на колени и отвела взгляд от жертвенника. Этой ночью знахарка не увидела отражение Богини. Вместо этого там появлялись тени Кухулина.
Она вдохнула лавандовый дым и заставила свои мысли сосредоточиться на Эпоне. К счастью, ее думы очистились, напряженные плечи расслабились. Девушка сделала еще один глубокий вдох. Как всегда, она не молилась, а просто говорила с Богиней, хотя сейчас это давалось ей с большим трудом.