Панэ и Роджер дружно развернулись к Элеоноре.
— Как это мило, — сказала она. — Кажется, вам нужна моя помощь.
Она поразмыслила о том, что узнала от мардуканцев. О политике городов-государств... И о Макиавелли.
— Перед вами стоят две независимые проблемы. Одна связана с тем, что вы принимающая сторона договорных отношений, по другой — дающая. Возможно, между этими проблемами существует связь, но пока это только предположение.
Она говорила медленно, почти раздельно, поскольку мыслила в категориях, весьма далеких от примитивного мардуканского описания.
— Полагаю, вам приходилось иметь дело с правителями города. Они вам когда-нибудь угрожали?
— Нет, — решительно ответил Корд. — Не так давно я дважды приходил в Ку'Нкок для переговоров, один раз о плохих вещах, отданных нам в уплату, второй раз о лесорубах, нарушивших закон и договор. Оба раза король был очень добр ко мне. Обычные люди в городе нас не любят, и мы их тоже, но король всегда относился к нам по-дружески.
— А рубка леса — это монополия? — спросила Элеонора. — То есть — весь лес рубит только один Дом? Или несколько Домов? Сколько их? Какие между ними связи, отношения?
— Есть шестнадцать Великих Домов, — стал объяснять Корд. — И Дом самого короля. Еще есть множество малых Домов. Великие Дома сидят на королевском совете и... и еще у них есть всякие другие привилегии. Нет такого Дома, который один имел бы право рубить лес. И лесорубы-преступники принадлежат к разным Домам.
— А кто отдает вам вещи в уплату? Дома или сам король?
— За плату отвечает король, он собирает специальный налог с Великих и малых Домов. Но привозит вещи обычно один из Великих Домов.
— Расширение города-государства — процесс неизбежный, — сказала она, подумав. — И поскольку они постоянно нуждаются в древесине, их лесорубы будут расползаться по вашим землям все дальше. Война в конечном счете почти всегда ведется за ресурсы — или по другим экономическим причинам. Но ваше беспокойство, безусловно, оправданно. Я пока не вижу выхода. Но насколько я понимаю, мы направляемся именно в Ку'Нкок?
Она вопросительно посмотрела на Панэ. Тот в ответ кивнул и обратился к хозяевам дома.
— Я настрятельно прошу вас воздержаться от атаки на город, пока мы не посетим его, — сказал капитан морской пехоты. — И прошу об этом по двум причинам. Во-первых, чтобы продолжить наше путешествие, нам надо купить животных и разные товары. Ку'Нкок — ближайший и, видимо, наиболее удобный источник того, в чем мы остро нуждаемся. А во-вторых, не исключено, что в городе мы сможем найти третий путь решения ваших проблем, который позволит избежать бессмысленного кровопролития. Разрешите нам провести разведку, и мы сообщим вам все, что нам удастся узнать. Возможно, свежим глазом мы сумеем увидеть то, что вам примелькалось и перестало казаться важным.
Делкра и Корд переглянулись. Вождь в знак согласия хлопнул верхними руками.
— Мы договорились. Мы не будем торопиться. Мы не начнем войну. Когда вы пойдете в город, я пошлю с вами нескольких сыновей. Они помогут вам в пути и послужат вестниками.
Он помолчал, обвел собравшихся пристальным взглядом. Сделал спокойный жест.
— Ради всех нас — я уповаю: вы сумеете найти третий путь. Нынче мой брат все равно что умер для своей семьи, но и после смерти он будет горевать, если его семья умрет истинной смертью.
Город отличался от деревни Народа в первую очередь размерами — он был намного обширней. От деревни Корда отряд спустился по течению реки до места слияния с новой, более полноводной рекой, на восточном берегу которой, на невысоком кряже у верхушки угла, образованного водяными потоками, расположился Ку'Нкок. Возвышенность была почти вся занята постройками — было ясно, что город очень быстро растет и развивается. Деревянный частокол, с запасом отгораживавший территорию наиболее густо населенного треугольника, постепенно заменялся каменной стеной. Когда путешественники добрались до расчищенной полосы, отмечавшей границу городских земель, уже подступал вечер. Небо над домами посерело от дыма костров и печей.
Граница города-государства выделялась предельно четко. Во-первых, джунгли внезапно кончились — как ножом отрезало. Во-вторых, западный берег последней — четвертой из тех, что довелось пересечь отряду, — речушки носил несомненные признаки цивилизации.
Вдоль реки каждые несколько сот ярдов высились каменные насыпи, увенчанные странного вида домиками. Такие же насыпи и дома были рассеяны по всей долине, вперемежку с полями и огородами. Роджер никак не мог сообразить, для чего местные архитекторы изобретали такую конструкцию: очень прочные и толстые стены нижнего этажа без окон и дверей, а верхние этажи нависают над нижним, далеко выходя за его пределы. Одно было ясно: судя по их размещению, дома были предназначены для защиты полей.
Куда чаще в долине попадались простенькие хижины, по сравнению с которыми постройки деревни Корда могли показаться произведением искусства. Они во множестве теснились по берегам ирригационных канав и вдоль плохоньких тропинок, пересекавших долину во всех направлениях. Роджер подумал и решил, что это не настоящие дома, а, скорее, шалаши из ячмерисовой соломы, и крестьяне, работающие на полях, используют их как временные укрытия. Без сомнения, при каждом сезонном разливе их бесследно смывает — и их тут же с легкостью отстраивают — если можно использовать столь солидное определение — заново.
Ячмерис занимал большую часть расчищенной территории площадью в несколько квадратных километров. В отличие от земного риса эта культура не требовала много воды. Роджер подумал, что местное зерно будет с успехом продаваться на рынках Империи. Готовить его так же легко, как и рис, зато оно крупнее и вкуснее, а что до нехватки некоторых аминокислот, так ведь и у риса чего-то там не хватает. В сочетании с другими земными продуктами получится вполне сбалансированная диета.
Теперь принцу стало ясно, что главное препятствие для развития земледелия на Мардуке — вовсе не джунгли. Куда страшнее — дожди и наводнения. Многие поля, особенно в низинах у реки, окружали рвами, и не для того, чтобы сохранить воду в плодородном слое, а для того, чтобы ее туда попадало поменьше. Повсюду работали помпы — устройства наподобие древних водяных колес: перекачивали воду из впадин. Лишь немногие из них приводили в действие крестьяне, остальные крутились благодаря грубым ветряным мельницам.
Но больше всего путешественников поразили размеры домашнего скота. Когда отряд только-только вышел из джунглей, пехотинцы обратили внимание на движущуюся линию, медленно втягивающуюся в стену далекого города. Корд опознал в ней стадо животных. Роджер и несколько морпехов из любопытства использовали шлемы, чтобы получить увеличенное изображение. К их удивлению, местная скотина оказалась как две капли воды похожей на зверя флара, едва не прикончившего Корда. Роджер немедленно огласил результаты своих наблюдений, но бывший шаман разразился хрюкающим смехом. Он объяснил, что домашние животные — он называл их флар-та — и вправду похожи на зверя флара, которого убил Роджер (эту зверюгу Корд именовал флар-ке), но между двумя, видимо, родственными видами существовали принципиальные различия.