— Удалось найти что-нибудь необычное? — спросил он брата.
— Не такое уж необычное, — ответил тот. — Я знал, что отец удушил множество хозяйств в округе, но никогда не видел этого так ясно, как теперь.
Тони застонал. Его настроение стало еще хуже.
— Я надеялся, что ошибся.
— Да нет, не ошибся. Инстинкт тебя не подвел. — Джо пододвинул брату листы со своими пометками. — Похоже, отец нарочно продавал оптовикам каберне и мерло по сниженным ценам, чтобы вывести Пурпурные Поля из игры. Мы производим пять сортов вина, он снижал цены на те два, которыми славятся Пурпурные Поля. Я обнаружил, что он десять лет продавал их с небольшим убытком. Он знал, что может легко компенсировать этот убыток, а Пурпурные Поля такого состязания не выдержат.
Тони сморщился от этой горькой правды:
— Я просил отца оставить эту землю в покое. Дать им дышать. И я уверен, что он сделал это нарочно, назло мне.
Брови Джо взлетели вверх.
— Ты думаешь, он ополчился на них, потому что ты стал заниматься другим делом?
— Он всегда был против моего выбора. Не хотел, чтобы я чего-то добился. Он мечтал распоряжаться моей жизнью, и его взбесило то, что я стал гонщиком вопреки его воле.
— Да, он был очень зол, когда ты уехал. Он думал передать свое дело своему первенцу. Черт, он злился и на меня за то, что я тут не остался. Но у меня мозги бизнесмена, а не виноградаря.
Тони скривил губы в полуулыбке:
— Ты — компьютерная мышь, Джо.
— И горжусь этим, — констатировал тот и вернулся к прежней теме. — Отец был упрямым животным. Уверен, он точно так же поступил еще с дюжиной мелких хозяйств в округе. И они не выдержали.
— Это несправедливо. Дьявол, он же загребал миллионы. Зачем ему надо было душить конкурентов?
— По-видимому, он думал иначе.
Тони печально вздохнул:
— Ну, по крайней мере, я кое-что могу сделать. Я намерен пересмотреть эти контракты. Мы будем продавать наше вино по нормальной цене, но не станем никого давить, особенно Пурпурные Поля.
Джо кивнул и откинулся на спинку стула:
— Рена, вероятно, это одобрит.
— Да, но я не смогу исправить все зло, которое причинила ей наша семья.
— Ты говоришь сейчас не только об отце, правда?
Тони отрицательно покачал головой:
— Нет. Я собираюсь загладить свою вину перед Реной, хочет она этого или нет.
— Это звучит как вызов, брат.
Тони встал:
— Ты прав.
— Да, пока я не забыл. Тебе сегодня звонили. — Джо порылся в стопке записок и достал нужную. — Что-то о гонках и каких-то контрактах. Они не могли до тебя дозвониться.
Джо протянул Тони записку. Тот, увидев имя того, кто ему звонил, выругался про себя. Сейчас ничто, кроме его жены, не имело значения.
Вслух он сказал:
— Спасибо. Я займусь этим делом, — и сунул записку в карман.
У него было три дела, и то, о котором говорилось в записке, он считал наименее важным. Теперь он знал, как спасти Пурпурные Поля, но, прочитав «Лозу за лозой», не был уверен, что сможет исправить свою ошибку, залечить раны, которые нанес Рене.
Он хотел спасти свой поспешный брак не из-за данного Дэвиду обещания, а из гораздо более эгоистичных соображений. Он должен был признать, что, пережив заново за эти несколько часов свое прошлое, понял, как много значит для него Рена.
Он вскочил в машину и помчался вон из города к свежему воздуху и встречному ветру — остудить чувства и голову, готовую разорваться от мысли, что сейчас, как и тогда, он без памяти влюблен в Рену.
* * *
Тони вошел в дом и направился прямо на кухню, откуда шел соблазнительный запах. Рена стояла у плиты и что-то готовила. Волосы в очень миловидном беспорядке, лицо раскраснелось от шедшего от плиты жара. Она не обращала на него внимания, пока он не положил руки ей на талию и не поцеловал в шею, вдохнув аромат цитрусового шампуня.
— Очень привлекательно.
— Просто тушеное мясо.
— Я про тебя, — объяснил Тони и еще раз быстро поцеловал ее. Эта домашняя обстановка тронула что-то в его душе. — Ты такая красивая, когда стоишь у плиты. Я хочу каждый день приходить домой и видеть тебя в таком виде.
Она нахмурилась и слегка отстранилась:
— Не говори так.
— Почему? — мягко спросил он. — Потому что я уже произносил эти слова раньше, и теперь ты мне не веришь?
— Ты догадлив, — пробормотала Рена, не глядя на него.
— А ты упряма.
Она пожала плечами, отошла от плиты и достала из шкафа две тарелки. Тони поставил на стол два стакана.
Так! Они уже начали ссориться? Тони ожидал совсем не того, когда входил в дом.
— Ты узнал что-нибудь у Джо? — спросила Рена.
— Да. Но сначала давай поедим.
— Когда так говорят, сразу ясно, что новости не из приятных.
— Есть плохие новости и есть хорошие. Давай поужинаем, потом обсудим их.
Рена разложила еду, подала Тони его тарелку и села за стол. На ней были джинсы и светло-голубая майка, оттенявшая синеву ее глаз. Беременность не сильно изменила ее внешность — она все еще была стройна, только живот чуть-чуть округлился.
Тони испытывал противоречивые чувства. Ему хотелось заботиться о Рене, обладать ею, любить ее так, чтобы все плохое исчезло раз и навсегда из ее жизни. Она успела многое пережить: потеряла родителей, Дэвида. Но все началось с него. И Тони решил, что он и оборвет цепь ее бед.
Когда они поели и Рена начала убирать со стола посуду, Тони встал и взял ее за руку:
— Оставь все это. Нам надо поговорить.
Она кивнула и пошла за ним в гостиную. После минутного молчания Тони начал:
— То, что я скажу, не так просто принять. Мы с Джо посмотрели документы, и я могу доказать, что мой отец манипулировал ценами.
— Ты имеешь в виду, что мой отец был прав? Санто поставил себе цель уничтожить нас?
Тони тяжело вздохнул:
— Я не хочу ничего смягчать, Рена. Мой отец занижал цены, даже в убыток себе, чтобы от вас избавиться. Джо считает, что дело было не лично в вас. Он разорял все мелкие хозяйства. Убирал конкурентов.
Рена закрыла глаза, обдумывая слова Тони:
— Мой отец знал. Но у него не было доказательств. Его клиенты ничего ему не объясняли. Просто говорили, что нашли лучшего поставщика. Хвалили наше вино, но покупать отказывались.
— Видимо, мой папаша заставлял их держать язык за зубами.
Рена открыла глаза и в упор посмотрела на него. Он не знал, что происходит у нее в голове, но подозревал, что ничего хорошего.