Тони осторожно погладил ее по руке. Электрический разряд мгновенно пробежал между ними.
— Подумай, Рена. Подумай, что мы оба обещали Дэвиду.
Двадцать минут спустя Тони вез Рену домой, а она не могла перестать думать о его предложении. Она хотела спасти Пурпурные Поля, но цена была слишком велика.
Тони проводил ее до двери. Она вставила ключ в замочную скважину, отперла дверь и повернулась к нему:
— Спокойной ночи.
Темные глаза Тони блеснули. Его взгляд остановился на губах Рены. Ее сердце забилось чаще. На какую-то секунду она вернулась в прошлое и стала той девочкой, которая впитывала каждое его слово. Он приблизился, и она вспомнила, как сверкали ее глаза при виде Тони, как радостно было любить его и быть им любимой. То, что она считала ушедшим навеки, вдруг вернулось в одно мгновение. Он слегка наклонил голову. Она ждала. Но его губы скользнули мимо ее рта и коснулись щеки.
Тони открыл ей дверь:
— Завтра я приеду повидать тебя.
Рена вошла в дом и тяжело прислонилась к двери. Ее пальцы лежали на щеке, на том месте, куда он ее поцеловал. Она крепко зажмурила глаза и стала молиться о том, чтобы нашлось какое-нибудь другое решение ее проблемы.
Решение, которое не предполагало бы брака с Тони Карлино.
На следующий день Тони постучал в дверь дома Рены. Она не ответила. Он направился к магазину, где продавались вино и различные сувениры, и заглянул в окно. Солена Мелендес помахала ему рукой, и он вошел.
— Добрый день! — воскликнула она.
— Здравствуйте, Солена.
Тони впервые увидел ее на похоронах Дэвида. Он знал, что Солена — подруга Рены и старше ее всего на несколько лет. Живет в Напе и вместе с мужем Реймондом работает на Пурпурных Полях с тех пор, как их унаследовали Дэвид и Рена. Окинув маленький магазинчик беглым взглядом, Тони понял, что Солена поддерживает помещение в полном порядке, но на полках выставлено очень немного товара.
— Я ищу Рену. Вы не знаете, где она?
— Я здесь, — послышался голос.
Рена вышла из задней комнаты, держа в руках ящик с бутылками вина. Тони хотел было взять у нее ношу, но удержался. Рена — гордая женщина.
Рена поставила ящик на прилавок:
— Подожди минуту. Я помогу тебе с этими бутылками. — Она ласково улыбнулась Солене, повернулась к Тони, и ее лицо тут же стало холодным. — Иди за мной, — сказала она ему и вышла из магазина.
Воздух был теплый и чистый, а небо голубое, как глаза Рены. В винограднике, где Солена не могла их слышать, она спросила:
— Ты что же, собираешься приходить ко мне, когда тебе вздумается?
Тони усмехнулся:
— Ты сердишься, что я не позвонил и не договорился о встрече?
— Нет… Да. — Она нахмурила брови. — У меня много дел, Тони. Я не радуюсь неожиданным визитерам, если это не покупатели.
— Ты слишком утомляешься, работаешь слишком много.
Рена закатила глаза:
— Я выполняю подобную работу с тех пор, как научилась ходить. Да, она тяжелая, но я не возражаю. Зачем ты пришел?
— Я же сказал, что зайду сегодня.
— Следишь за мной?
— Понимай так, если хочешь.
На ее лице отразилось раздражение.
— Я могу сама последить за собой. Мне очень неприятно, что ты обещал Дэвиду заботиться обо мне.
— Я знаю. Но обещание есть обещание.
— А ты свои обещания выполняешь, правда? Кроме тех, которые давал молоденькой девочке, хотя она вроде бы похитила твое сердце. Что ж, у тебя нет проблем.
Рена отвернулась, но он не мог дать ей так просто уйти. Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе:
— Я любил тебя, Рена. Это правда. Я тысячу раз извинялся за то, что обидел тебя. Но я не мог тогда остаться. Ты это знаешь. А ты не могла поехать со мной. Это ты тоже знаешь. Нам не суждено было быть вместе. Тогда.
Она вырвала у него свою руку и гордо вскинула красивую голову:
— Нам не суждено быть вместе никогда. Уходи.
— Не уйду, пока не выскажусь ясно. Это сделка, а не предложение руки и сердца. Если бы ты немного умерила гордость и злость, то поняла бы это. Я предлагаю тебе способ спасти Пурпурные Поля.
Она молчала.
— Как скоро тебе придется отказаться от услуг Солены и ее мужа, закрыть свой магазин? Ты не хочешь продавать Пурпурные Поля. Они — часть тебя самой. Ты любишь то, чем занимаешься.
— Не надо. — Ее глаза стали влажными. — Не надо, Тони.
— Не надо что? Говорить правду? Ты прекрасно знаешь, что выйти за меня — лучшее, что ты можешь сейчас сделать.
— Дэвид ушел так недавно. И… я не люблю тебя.
Она зло посмотрела ему прямо в глаза.
— И я тебя не люблю, — произнес он мягко, чтобы не обидеть ее. — Но за все эти годы у меня никогда не было желания жениться на другой женщине. Я даже ни с кем не сходился.
Он обнял ее за талию, притянул к себе и коснулся губами ее губ. Сначала слегка. Но когда она не отстранилась, он углубил поцелуй, чувствуя себя счастливым, наслаждаясь женщиной, в которую теперь превратилась Рена. Мягкой, страстной и невероятно красивой.
Оторвавшись от нее, он посмотрел в ее голубые глаза:
— Возможно, у нас не осталось любви друг к другу, но у нас есть прошлое и наша дружба.
Рена упрямо мотнула головой:
— Я не твой друг.
— Дэвид хотел этого для нас обоих.
— Нет! — Рена отскочила, как только услышала имя мужа. Ее лицо выразило смущение, и она вытерла рот рукой, как если бы хотела стереть все, что когда-то было между ними.
— Я не могу за тебя выйти, что бы ты там ни обещал Дэвиду. Я все еще виню тебя в его гибели и… и…
— И что, Рена? Этот поцелуй показал, что между нами еще существуют чувства. Ты можешь спасти свои виноградники и исполнить последнюю волю Дэвида.
— Ты не понимаешь. — Глаза Рены засветились так, будто она вдруг осознала что-то важное. Она положила руку на свой плоский живот: — Ваша семья гордится своими предками. Это в крови у вас, итальянцев. Вы хотите иметь все самое лучшее. У вас все должно быть совершенно. От вина, которое вы делаете, до детей, которых производите на свет. Так вот, Тони, я беременна. Ребенком Дэвида. Тебе придется растить чужого ребенка.
Она ждала, что он передумает, заберет назад свое предложение, а ему стало обидно, что она такого невысокого мнения о нем. Он не выразил удивления, не отвернулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Это было ошибкой.
Рена отступила на шаг и минуту смотрела на него почти с ужасом.
— Ты знал. Как ты узнал, Тони? — спросила она, словно в чем-то его обвиняя.