Истинное, или как его еще часто называют, червонное золото собирает свет солнца, впитывает его в себя и сохраняет надолго. Как говорят в таких случаях ученые – аккумулирует солнечную энергию.
Может, оттого и светятся короны знаменитых королей, потому и сияют венцы истинных государей, что отлиты они из истинного, червонного золота. Или хотя бы частица его вплавлена в шлемы и скипетры, тиары и диадемы великих.
И чем больше света солнечного в мыслях и делах государственных, тем ярче сияет корона государя, пронзая своим сиянием годы, а то и века.
Ну, а если понадобится свет, когда кругом тьма и неприятель? В таком случае нужен особый камень, имя которому – самосвет. От обычного самоцвета всякий честный мастер его отличить может. Потому что самосвет – камень не простой, а волшебный.
В отличие от самоцветных каменьев природных – аметистов, топазов да изумрудов всяких – самосвет способен и в кромешной тьме сиять, подобно ночной звездочке. И. как говорят истинные мастера, какая бы черная тьма ни сгустилась вокруг, волшебный камень-самосвет всегда ее развеет и прогонит с глаз долой. Потому и на солнце он блестит множеством оттенков всех цветов, веселя и сердце, и душу.
Соответственно ему и стоимость – ценится самосвет у государей земных подороже прекраснейших сапфиров и самых крепчайших алмазов.
Леся с Максимом и прежде слыхали о таких чудо-каменьях – прошлым летом рассказывал им об этом Данила-мастер. Но они бы несказанно удивились, если бы узнали, что именно такой самосвет сейчас – в нескольких шагах от них. Правда, взять его в руки ребята бы не сумели. Огонек самосвета постоянно спешил впереди, точно подгоняя: скорее, скорее, иначе опоздаете, иначе не успеете!
Свет исходил от маленького красного камня. Он был вмонтирован в венец крохотной золотой короны. Да-да, той самой, из червонного золота!
Во тьме подземного холода Леся с Максимом, конечно же, не видели удивительного существа, на чьей голове покоилась эта чудная корона. Голова его была длинной, с острой мордочкой и парой холодных черных глаз, огромных и неподвижных. Цветом существо было изумрудно-зеленое, а юркостью и проворностью здорово походило на диковинную ящерицу.
Но венценосная провожатая ребят вовсе не была ящерицей в привычном смысле слова. Это был аштер – существо превращенное. Марвин – так звали чудную ящерицу – был древнего рода, потомком родного брата знаменитого короля Артура. Тот приходился Марвину всего лишь прадедушкой. И потому аштер вполне мог бы принадлежать к королевскому двору нынешней Великобритании. Если бы, конечно, сам захотел.
Но ящерице не было дела до английской политики, скучных дворцовых интриг и прочего придворного жития-бытия. Она предпочитала вести независимое существование, давно дружила с чаровником Берендеем с острова Буян и частенько выполняла некоторые его конфиденциальные поручения. Только при условии, чтобы они были не слишком обременительными.
Все-таки Марвин был почти королевской особой, а монаршие личности суеты не выносят прямо-таки органически.
От старинных волшебных времен у Марвина остались кое-какие магические способности, например, телепатия. Плюс кое-какие связи при дворах европейских монарших владык. Республиканцев и так называемые страны народной демократии Марвин презирал. Во многом еще и потому, что сам носил корону. В ее венце был вплавлен красный камешек-самосвет, стоивший в свое время многих сокровищ английской королевской казны.
И вот теперь Марвин юрко мчался вперед по земляному полу потайного хода. Отсюда можно было попасть в Черный Город гораздо быстрее, нежели любой другой дорогой. В свое время подземный ход был проложен по приказу самого Берендея, чтобы в случае чего можно было поскорее оказаться в наиболее важных местах Архипелага.
Однако дальше Черного Города строительство резко застопорилось. И это было связано с тем, что строители и специалисты по инженерной магии очень скоро наткнулись под землей на границы Призрачного мира.
Марвин превосходно знал большинство коридоров, галерей и боковых ответвлений подземного хода. Сейчас, после того как он принял ребят от сварливого и своенравного Егория Ильича, его задачей было проводить их до Последнего леса на окраине Осенних полей. Там Марвин должен был вывести Максима и Лесю на поверхность, а сам как можно быстрее направиться в Черный Город.
Эти юные двуногие существа были для него слишком тихоходные спутники. Поэтому он мчался впереди и постоянно оборачивался, призывая ребят шагать поскорее.
Марвин понимал, что во тьме подземного хода Леся с Максимом, скорее всего, даже не видят толком своего провожатого, а идут лишь за огоньком.
Когда-то в подземном ходе было светло. Но совсем недавно во всех коридорах этого потайного пути, словно сговорившись, обрушились и разбились все стальные светильники. И ходить стало темно и опасно. Потому Берендей и обратился за помощью к аштеру. Он был очень встревожен и просил сопроводить ребят из Закрытки до одного из Окон, что было неподалеку от Осенних полей и застав Черного Города.
Но аштеру сейчас это было безразлично. Его холодное воображение пресмыкающегося полностью захватило предстоящее путешествие в Черный Город, к границам таинственного Призрачного Мира. Там аштер намеревался повстречаться с сущностями, которые его давно уже интересовали. Хотя Марвин даже не мог предположить, чем может закончиться подобная встреча.
Впрочем, гипотезы и предположения – не совсем по части ящериц, пусть даже и превращенных. Для этого занятия у них все-таки слишком холодная кровь.
Близость влажной лесной почвы и сырость земли Осенних полей Марвин почувствовал задолго до того, как они достигли конца пути.
Последнюю сотню метров аштер бежал медленнее, приспосабливаясь к влажности и температуре, которые возле Окон всегда были иными, нежели в глубине подземных ходов. Они во многом соответствовали тем условиям погоды и времени года, что царили на поверхности. А ящерицы, даже обладающие магией, устроены так, что всегда должны обязательно поддерживать температуру собственного тела всего лишь на несколько градусов выше окружающей среды. Большего им обычно и не надо.
Древний инстинкт чувства времени услужливо подсказал аштеру, что на поверхности пока еще царит ночь. Но она уже близится к исходу.
Тем лучше, счел Марвин. Стоит этим ребятам пройти поляну, на которую выходит Окно, и им останется пересечь всего лишь одно Осеннее поле. А за ним, глядишь, и городская застава.
Сам Марвин поля не слишком-то любил, и уж тем более – Осенние. Трава там была низкая, жухлая, и любая ящерица представляла собой неплохую мишень для всякой хищной птицы, вздумавшей облететь поля в поисках добычи.
Наконец Марвин добежал до конца коридора и остановился, поджидая ребят.
Те порядком устали, хотя и прошагали по человеческим понятиям всего километров пять-шесть. Но во тьме человеку идти всегда трудней. И к тому же путь всегда кажется гораздо длиннее, чем он есть на самом деле, когда ты совсем не представляешь себе, где же конец твоей дороги.