А Гвен была прекрасна. Теперь, когда возникла связь между ними, он распахнул ей свою душу и понял, что нет никого прекраснее ее.

— Что ты только что сказал? — с изумленным смешком переспросила она.

Друстан снова говорил тем странным тоном, который отдавался эхом тысячи голосов. Ей даже почудился отдаленный раскат грома в его голосе. А сами слова звучали жутко романтично… и в то же время — серьезно и слегка пугающе. Фразы казались живыми существами, которые гладили ее теплыми лапками. Из глубины души поднялось желание ответить ему, и ответить единственно верными словами, но Гвен не могла придумать, что и как надо говорить.

Горец загадочно улыбнулся.

— Ага, понятно, — протянула она. — Это очередная вещь, которая…

— Прояснится со временем, — закончил он. — Айе. Я сказал, что защищу тебя, что бы ни случилось.

«А точнее, я сказал, что ты моя навсегда, если решишь ответить мне теми же словами. А я — навеки твой, даже если не дождусь твоего ответа». То, что он сделал, было рискованно, потому что, если Гвен не ответит, Друстану МакКелтару придется всю жизнь страдать без нее. Его сердце сковано заклятием вечной верности, и он всегда будет ощущать Гвен как часть своей души, всегда будет любить ее. Но если она однажды решится ответить ему такой же клятвой, связь окрепнет в тысячи раз. Ради такой надежды стоило жить.

Он двинул бедрами, и глаза девушки удивленно расширились.

— Еще?

— А ты уже насытилась? — тихо спросил он.

Гвен приподняла бровь и показала ему кончик языка.

— Я же сказала, что гораздо сильнее, чем ты думаешь.

Он застонал, поцеловал ее и начал двигаться.

— Тогда айе, еще, еще и еще. Мы, МакКелтары, созданы невероятно выносливыми.

Друстан знал, что Гвен привыкла во всем сомневаться и ничего не примет без доказательств, но эти свои слова он подтвердит делом и телом.

10

23 сентября

Три минуты до полуночи

Гвен томно потянулась, погладила Друстана по спине. Она была сонной, довольной, сексуальной, нежной… и куда более сложной и собранной, чем раньше. Она чувствовала, что изменилась.

Гвен Кэссиди наконец-то стала целостной личностью. Где-то в животе угнездилось чувство завершенности и правильности происходящего, разум был спокоен, сердце — полно.

Но дышать под тяжелым телом горца было практически нечем. Какой бы цельной и сильной ни ощущала себя Гвен, мириться с таким положением она не желала и осторожно столкнула с себя расслабленного МакКелтара. Он перекатился на спину, и Гвен оседлала его бедра, в точности повторив позу, в которой они встретились в пещере. Вот только на этот раз оба были голыми, и ситуация стала куда более эротичной. Девушка поймала себя на том, что хочет опробовать с ним множество вещей. Заняться любовью в этой позе. И в другой… и в третьей…

— Друстан, — пробормотала Гвен, вглядываясь в его лицо. При свете луны он казался еще красивее. В серебристых глазах притаился ленивый соблазн. — Спасибо, — мягко сказала она.

Он сделал ее первый опыт прекрасным, страстным, незабываемым, и, даже если по какой-то неведомой причине они больше никогда не займутся любовью, Гвен до конца своей жизни будет сравнивать с Друстаном других мужчин. Она с головой бросилась в омут любви. И это ощущение было прекрасным.

Друстан взял ее лицо в ладони и жадно поцеловал.

— Не благодари меня, милая. Только проси повторить. Это лучшая благодарность, которую может получить мужчина от женщины. Это и… — он запустил руки между ее ног, — доказательство того, что женщина тебя хочет.

Он улыбнулся и в тот же миг заметил положение луны на небе. Улыбка внезапно поблекла, все тело напряглось. Страсть, сиявшая в его глазах, сменилась паникой.

— Черт, — выругался Друстан, — чуть не опоздали!

Он ссадил с себя Гвен, вскочил на ноги, натянул плед и бегом помчался к центральной плите.

— За мной, — скомандовал он.

Гвен, все еще расслабленная после секса, ленивая и довольная, только заморгала от такой внезапной перемены.

— Уже почти полночь. Скорее, — настойчиво поторапливал он.

Гвен потянулась за одеждой, но горец остановил ее.

— Нет времени одеваться. Мне нужен твой рюкзак, Гвен.

Совершенно сбитая с толку, чувствуя себя неуютно без одежды, Гвен схватила рюкзак и подошла к Друстану. Живущий в ней ученый, несмотря ни на что, очень хотел узнать, как горец собирается доказывать ей свою правоту. К тому же, подумала Гвен, любовью можно будет заняться и позже.

Друстан, то и дело бросая быстрые взгляды на ночное небо, окунал пальцы в раствор рисовального камня и выводил последние символы на каменной плите.

— Возьми меня за руку.

Гвен схватилась за его руку. Он внимательно осмотрел вязь символов, потом покачал головой и громко выдохнул.

— Молю Амергина лишь о том, чтобы я не ошибся. Стой рядом со мной, Гвен. Здесь.

Гвен встала на указанное место и попыталась рассмотреть через его плечо последние символы, но Друстан нарочно загородил их.

— И что, по-твоему, должно произойти, Друстан? — спросила она, посмотрев на часы.

Удивительно, но в ее теле не осталось ни капли довольной расслабленности, в которой она купалась после секса. Она чуть не рассмеялась, осознав, что на ней надеты только часы и лямки рюкзака.

— Гвен, я… — Он осекся и посмотрел на нее.

Их взгляды встретились. Интересно, что он чувствовал, когда они занимались любовью? Гвен помнила о своей неопытности, и ей было очень интересно: эмоции, которые она испытывает, глядя на него, — это просто временный побочный эффект физической близости или?.. Она подозревала, что это чувство — начало чего-то большего, но сейчас было не время копаться в себе и строить предположения. Однако если Друстан испытывает те же эмоции, Гвен могла поверить в то, что связь между ними является реальной и четкой, как математическое уравнение. Взгляд Друстана скользил по ее телу, и под этим взглядом Гвен не чувствовала себя коротышкой. Она знала, что прекрасна и… вполне аппетитна. Ей всегда было немного неуютно в мире, где истощенные длинноногие модели заполонили все, от экранов телевизоров до журналов и газет.

Но с Друстаном это ощущение исчезло. Она видела свое отражение в его глазах и чувствовала себя идеальной.

— Как жаль, что у нас нет в запасе вечности. — Он действительно сожалел.

Гвен сжала его пальцы, надеясь на продолжение. И в тот же миг часы на ее руке отозвались тонким металлическим звоном, отсчитывая полночь. Гвен вздрогнула. Раз. Два. Три…