— Что-то в войске Болотной Девы я таких не приметил, — с сомнением сказал Рутгер. На мгновение ему показалось, что Иманд привирает, чтоб посмеяться над ним.
— Лучше тебе и дальше их не примечать! — охотник тепло похлопал Рутгера по плечу.
— Если дела со здешней охраной обстоят так, как та говоришь… значит я понимаю, почему трактир называется “Хвосты и копыта”! Теперь я понимаю, чьи это хвосты! И чьи копыта! Речь идет об астериях!
— Хм, а ты проницательный… Я как-то никогда на эту тему не задумывался!
Тем временем из туалета вернулась Фрида. Ее красивое лицо… было бледным как полотно!
— Что случилось, детка? — участливо спросил Рутгер.
— Там… Там… такое… — только и смогла вымолвить лучница.
Буджум, хоть и не был знатоком человеческих характеров, тут же сориентировался. Он молча налил Фриде пива и понес кружку прямо ей под нос. На, мол, выпей для начала.
Та осторожно глотнула. Еще раз — так дети глотают горькую микстуру.
Когда пивной хмель успокоил лучницу, Рутгер повторил свой вопрос. И на этот раз дождался ответа!
— Хозяин, там… В туалете… Такие же пауки, какие я видела… в отряде Болотной Девы!
— И как же они все там поместились? — пьяно хихикнул Дитер, отвлекаясь от игры с Босхом, который послушно ел хлебные крошки с его ладони.
— Они… такие, умеренных размеров, — Фрида показала, какие именно. — Величиной с полпальца… Можно даже сказать, маленькие! Но хоть и маленькие, а такие… такие омерзительные!
Рутгер просительно посмотрел на Иманда. Мол, дай девчонке какое-нибудь наукообразное объяснение, больше похожее на успокоение. А то она сама не заснет, и другим заснуть не даст!
— Ну так это обычные фрины, — сказал Иманд. — Они тут в Праймзоне везде живут. Но когда их никто на человека не науськивает, они человеком и не интересуются. А такими гигантскими, каких мы видели с Болотной Девой, они вырастают только в топях… Там для них много питательной еды… Много влаги, тепло, уютно… И еще газ какой-то из-под земли выходит… А здесь, в лесах, они все во-от такусенькие… Питаются комарами, жуками, червями… И бояться их, честное слово, незачем!
Фрида и впрямь немного остыла после этих объяснений.
Тем более, что подавальщица Илла принесла наконец широкое расписное блюдо с сочным ароматным мясом!
Ох и принялись же они уплетать его, позабыв о приличиях! Уплетать руками, по-варварски вытирая ладони о штаны!
Лишь когда блюдо почти совсем опустело, Рутгер вдруг обнаружил, что в трактире вовсю играет музыка.
Потому что на площадке рядом с баром появились несколько невесть откуда взявшихся музыкантов!
Это были бравые ребята, одетые скорее на адорнийский, нежели на доктский манер.
Один наяривал на скрипке.
Другой громыхал барабаном. А третий колдовал над гитарой..
Интуитивно было ясно, что вот-вот к троице должен присоединиться певец. Присоединиться — и затянуть что-нибудь душевное, от чего даже у бывалых охотников увлажнятся глаза. А у незамужних девиц возникнет непреодолимая охота разделить с кем-нибудь ближайший сеновал…
Рука Рутгера сама потянулась к кувшину с пивом.
Обновили свои кружки и его герои.
Внезапно стряхнувший с себя сонное уныние Шелти вскочил и произнес здравицу за прекрасных дам, присутствующих за столом. Здравица, хотя и изобиловала оборотами вроде “чисто теоретически”, “в некотором роде” и “вероятно”, все же была сердечной и крайне милой.
Поскольку за столом присутствовала одна только прекрасная Фрида, ей ничего не оставалось как зардеться от имени всего женского пола. (“И куда только девалось все его поддельное женоненавистничество?” — подумала она.)
Рутгер ревниво покосился на неожиданно красноречивого после невероятно тяжелого дня Шелти. “И этот туда же? За Фридой волочиться? Нашел, в самом деле, время… А ведь всегда говорил, чтро она не в его вкусе! И правда, все его девушки скорее походили на мою Анабеллу, нежели на Фриду…”
За такими человековедческими мыслями лорд Данзас не сразу заметил, что Иманд встал из-за стола и направился к человеку по имени Рем, которого Рутгер прозвал про себя Злым Охотником, ибо его брутальная внешность к этому взывала.
Стоило Иманду отойти, как к Рутгеру через весь трактир устремился охотник-”шпион”. Подбежал и затараторил.
— Позвольте представиться, сиятельный лорд, меня зовут Максимус. И я должен вам сказать, что перед походом в эти негостеприимные края вы сделали совершенно неверный выбор!
Рутгер напрягся.
Что еще за “неверный выбор”?
Что-то связанное с Гуго Ферткау?
Или этому Максимусу вдруг стало известно про великодушную выходку Анабеллы, которая пустила его к прайм-индуктору своего дорогого папеньки всуперечь требованиям закона? Да вдобавок заняла ему и денег, и прайма на эту экспедицию?
Но, похоже, Максимус имел в виду что-то иное.
— Я хочу сказать, что когда вы искали проводника и остановили свой выбор на господине Иманде, это было ошибкой! И я от всей души желаю вам, чтобы эта ошибка не стала для вас и ваших героев роковой!
— И чем же… чем так плох господин Иманд? — глотнув пивка, поинтересовался Рутгер.
— Он не профессионал. Он — любитель. Ему катастрофически недостает компетентности. Он лишь выдает себя за знатока Праймзоны! Если бы вам было известно, скольких невинных людей этот субчик угробил за один лишь этот год! И это — на простейших аномалиях!
Рутгер кивнул. Дескать, допустим так. Допустим! И тотчас спросил:
— И кого же я должен был взять вместо Иманда?
Максимус не медлил с ответом. И не стал юлить, пускаясь в околичности. Он просиял во все зубы. И заявил:
— Меня.
Иманд был так удивлен, что едва не поперхнулся пивом. И вроде бы всяких нахалов он в жизни повидал. Но чтобы таких…
— Вас? А чем вы можете доказать свой… так сказать… профессионализм?
— Начать с того, что у меня немало рекомендательных писем, — Максимус принялся суетливо хлопать себя по карманам, будто бы что-то выискивая. — Потом, заметьте, я много зарабатываю, — Максимус галантным жестом продавца из лавки готового платья продемонстрировал свои камзол, рубаху и панталоны — все это скрывал плащ, обшитый маскировочной травой. — Конечно же, это было бы невозможно, будь я скверным охотником… И главное… главное — это мое честное слово!
Герои слушали эти рекламные речи, буквально раскрыв от удивления рты. Как и их господин, они давно не сталкивались с таким агрессивным, почти детским поведением.
— Таким образом, ты предлагаешь, — сказал Рутгер, пряча ухмылку, — чтобы я сейчас, вот прямо здесь, отказался от услуг почтенного Иманда, и нанял тебя на весь остаток своего путешествия по Праймзоне?