— Конечно, госпожа жрица, — тут же отозвался он. — У каждого из матросов есть с собой охотничий рог, так что мы без труда найдем друг друга.
— Отлично. Ваш командир говорит, что поселенцы уходили с острова без особой спешки, значит, скорее всего, они позаботились о том, чтобы оставить нам послание, в котором сказали, где их искать. Его-то мы и должны найти. Возможно, они боялись, что здесь побывают Люди Моря или венеттцы, поэтому послание должно быть хорошо заметно Друзьям, но непонятно для врагов. К сожалению, мы понятия не имеем, что это может быть и где оно находится. Поэтому ищите не только глазами, но и разумом. Подумайте, как бы вы поступили на месте колонистов, и проверяйте любую, пусть даже самую безумную, идею. Загляните во все дупла и другие ухоронки, которые заметите. Внимательно слушайте себя, вы всегда знаете больше, чем вам кажется. Керви, нашедший что-то, что прольет свет на судьбу колонии, получит награду?
— Разумеется, полугодовое жалование из моего собственного кошелька.
— Тогда в путь! Как только увидите что-то необычное — созывайте всех, даже если до конца не уверены в своей находке.
Матросы привыкли повиноваться, поэтому без долгих разговоров разбились на пары и углубились в лес. Дреки ушел с одним из них. Ксанта проводила его взглядом и повернулась к Керви.
— Веди меня в поселок! — приказала она.
Дорога шла сквозь густой, почти нетронутый лес. Подлесок сейчас был гол, а из высоких деревьев здесь росли в основном сосны. Так что хоть лес и был мрачноват, но разглядеть тропу не оставляло труда. Тропа изрядно обледенела, но Ксанта уже приноровилась к костылю и шла, почти не пользуясь поддержкой. Она даже успевала замечать полузасыпанные снегом черничники и брусничники по сторонам и брошенные вороньи гнезда в развилках деревьев. Пару раз тропу пересекали заячьи следы, а однажды Ксанта наткнулась на кучку совсем свежего оленьего помета — в отсутствие людей прежние владельцы острова вновь вступили в свои права.
Потом вдоль дороги начали попадаться заросшие вырубки, и Ксанта поняла, что скоро они подойдут к самому брошеному поселку.
Поселение расположилось в самом центре острова. В редеющем тумане Ксанта увидела десяток больших полуземлянок, крытых камышом и древесной корой. Ее поразило, что двери большинства домов распахнуты — словно хозяева, уходя, уже не надеялись вернуться сюда. Разорванный мешок, о котором говорил Керви, так и валялся на пороге одного из домов — можно было разглядеть обрывки мешковины. Внутри царило запустение, нежилой холод, дверные проемы и углы затянуло паутиной, на полу валялись катышки мышиного помета. В одном из домов они вспугнули из-за печки синицу, она долго и бестолково металась по дому, пока Керви не выгнал ее веником в открытую дверь. В остальном все было именно так, как описал Керви — нив одном доме посуда не стояла на столе, везде ее аккуратно составили на полки. В кладовых почти не осталось продуктов, в сундуках — белья. Ни одной мало-мальски ценной вещи жители острова также не бросили. Все это утверждало Ксанту в ее подозрениях — уходящие люди должны были оставить о себе весточку, для этого у них было достаточно времени.
Керви, хоть и был предусмотрителен, а захватить с собой светильник не догадался. Поразмыслив немного, Ксанта отправилась в ближайший свинарник (островитяне держали свиней и коз), и там на полке обнаружилась кривобокая глиняная лампа и маленький кувшинчик с маслом для нее. Теперь можно было приступать к работе. В каждом доме они ставили лампу на стол, зажигали и начинали планомерный обыск — осматривали прежде всего печь и дымоходы, затем горшки и высокие кувшины, в которых хранилось зерно, сундуки в клетях, кадки в подвалах — в поисках записки или какого-нибудь другого знака. Старались на совесть, но — безрезультатно.
Ксанта и Керви как раз вылезли из подпола четвертого дома, когда услышали хриплый звук рога откуда-то с востока. Один из отрядов на что-то наткнулся. Бросив свою работу, они поспешили на зов.
К удивлению Ксанты, на окраине поселка нашлась довольно натоптанная тропа, ведущая в нужном направлении. Идти пришлось не слишком далеко. Тропа сделала пару поворотов, огибая невысокие холмы, прошла по краю поросшего карликовыми соснами и березами болотца и закончилась у небольшого лесного озерца. Сейчас оно было полностью покрыто льдом, но Ксанта заметила ряд деревянных опор, уходящих от берега. Когда на Оленьем острове были люди, здесь наверняка стирали белье, а возможно, и рыбачили, и охотились на болотную птицу. Двое матросов ждали их чуть в стороне, за небольшим мыском. Они казались испуганными, и не мудрено — у самого берега, наполовину вмерзший в лед, лежал человеческий скелет.
— Я… я думал это камень такой, — рассказывал один из матросов. — Подошел поближе. А тут…
— Ломайте лед! — приказала Ксанта.
Пока искали в ближайшем лесу подходящие увесистые сучья, пока крошили лед, высвобождая человеческие останки, у берега собрались все восемь участников экспедиции. Первое, что бросилось Ксанте, да и всем прочим в глаза, это то, что скелет был гол. Разумеется, одежда должна была со временем истлеть, а плоть, скорее всего, съели рыбы, но ни пуговицы, ни пряжки от пояса или башмаков, ни заколки, скрепляющей плащ, ни ножа найти не удалось, даже когда по просьбе Ксанты Дреки лег животом на лед и обыскал всю прорубь, из которой они извлекли тело. Если этого человека и не убили, то уж ограбили скорее всего.
Убили или нет? Может быть, это утонувший рыбак, которого волны вынесли на берег? Кости были поцарапаны льдом и камнями, но никаких переломов. Впрочем, если его задушили или утопили, следов все Равно не осталось бы. А, может быть, и в самом деле, умер своей смертью? Судя по искривленным грудным позвонкам, по истончившил костям, он был не так уж молод. Немолодой, невысокого роста, скорее всего, сутулился и шаркал при ходьбе — вон какое плоскостопие! Мелкие суставы стоп все в костных наростах и шпорах — мучился болями в ногах. Мог оступиться, поскользнуться на камне… Впрочем, здесь совсем мелко… Сердечный приступ? А это что?
Ксанта, припомнив рассказы Андрета, опустилась на колени, глянула на скелет сбоку — и так и замерла.
— Никогда ничего подобного не видела… — пробормотала она. Керви тоже привстал на одно колено — ни дать ни взять рыцарь перед дамой глянул и недоуменно пожал плечами.
— Просто части ребра нет. Наверно рассыпалось за зиму.
— Никогда ничего подобного не видела… — повторила Ксанта.
— Ну, слава богам, хоть что-то есть на свете, чего мама не видела! — фыркнул Дреки.
Ксанта на мгновение прикрыла глаза — слишком ярки были воспоминания — вечно мокрые, продуваемые всеми ветрами пирсы столиц Королевства, промерзший до ледяной корки плащ, вечно красные от холодной воды руки, постоянное ощущение холода и молодой силы в теле ночной корабль, который, крадучись, входил в родную гавань, трупы моряков, раны… раны… раны… Алебарда, топор, короткий меч, длинный меч, кинжал, просто большой нож… она всего насмотрелась. Что угодно, как угодно, но никогда и ничего похожего на эту рану.