Вот, например, в последнее время много пишут о проектах частных пассажирских ракет – наверняка тем, кто будет их строить, понадобятся рекомендации по теплозащите, а он в этом вопросе может выступить вполне достойным конкурентом целому агентству…
Долгое время МакКлуни полагал, что никакие потрясения не смогут изменить его в целом оптимистичный взгляд на жизнь. Но случилось 11 сентября, и каменные обломки Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке похоронили его младшую сестру. Сначала он испытывал лишь печаль и тоску, потом гнев на террористов, которые посмели совершить массовое убийство, но позже – когда началась война с талибами в Афганистане, а на страницах газет появились первые статьи с правдивыми описаниями того, как погибали люди в горящих небоскребах и каким беспомощным оказалось в эти страшные минуты американское правительство, – он понял вдруг, что система управления, созданная за последние десятилетия, пробуксовывает не только в космическом ведомстве, но и в масштабах всей страны, и никто из американцев не может чувствовать себя в безопасности, пока малообразованные люди с непомерными амбициями занимают ключевые посты. Горько было сознавать, что Штаты катятся в пропасть, что разум и ответственность подменяются звериной корыстью и пустейшим самомнением, что миллиарды долларов, которые могли бы послужить улучшению жизни простых людей, выбрасываются на ветер или, что более вероятно, оседают на счетах корпораций, жирующих с правительственных заказов: шутка об армейских унитазах из чистого золота не вчера появилась на свет…
Наверное, МакКлуни следовало заняться политикой, вступить в какую-нибудь партию, общественной работой и взносами попробовать что-то изменить в окружающей действительности. Но он чувствовал, что тогда не сможет в полной мере посвящать себя любимому делу, а значит, жизнь станет менее интересной и спокойной, чем сейчас. МакКлуни готов был поступиться совестью, лишь бы не менять привычный образ жизни.
Однако жизнь человеческая устроена таким образом, что сама подбрасывает испытания – особенно, если стараешься их избежать. Остаться в позе страуса Кевину не дали. Во время ленча, случайно оказавшись за одним столиком с инженером дежурной смены Ламбертом Остином, он узнал о запросе на орбитальную телесъемку «Колумбии» и об отказе Рональда Диттмора прислушаться к аргументам специалистов по поводу опасности, которую представляют повреждения теплозащиты левого крыла. МакКлуни знал Диттмора как неплохого инженера-двигателиста, съевшего собаку на реактивном управлении шаттлов, но кроме того ему было известно и о карьере этого человека, согласившегося обменять «железо» на кресло менеджера. С 1985 года Диттмор занимал различные кабинеты, перескакивая с одной руководящей должности на другую, а значит, давно утратил малейшие представления о том, как работают машины, что такое пределы прочности и насколько меняется тепловая нагрузка при прохождении космического корабля через атмосферу, – не было ничего удивительного в том, что он не захотел принять мнение двух простых инженеров, ведь это мнение есть попытка оспорить право Диттмора на руководство программой.
МакКлуни не хотел вмешиваться во все эти дрязги, но рассказ коллеги задел его за живое. И он потерял сон. Освободившись по окончании смены, Кевин отправился домой и всю ночь провел над вычислениями.
Сначала он наметил приблизительное место столкновения куска пены с крылом шаттла. И получил, что, скорее всего, удар пришелся на секцию восемь или девять композитной теплозащиты передней кромки крыла.
Зафиксировав это, МакКлуни двинулся дальше. Для определения степени ущерба, нанесенного куском пены теплоизоляции крыла, он использовал элементарную формулу из учебника физики. Отверстие получалось довольно изрядное, и Кевин поделил результат на два. Затем внес эти исходные параметры в свою программу оценки тепловой нагрузки, и когда программа закончила работу, вывел таблицу с данными на экран. Не поверил своим глазам и повторил расчет. Уменьшил размер отверстия, но распределение температур практически не изменилось. Вывел на экран промежуточные данные и, кажется, понял причину.
Дело в том, что на секции номер девять пересекаются две ударные волны и возникают наиболее высокие температуры. Отверстие или трещина в любой из выбранных секций привели бы к проникновению к переднему лонжерону раскаленного воздуха, а это – прогар фюзеляжа и последующая гибель шаттла!
По всему получалось, что при входе в атмосферу на высоте около сорока миль крыло «Колумбии» прогорит, оторвется, из-за чего шаттл придет в беспорядочное вращение, попадет в плоский штопор и развалится на куски, раздираемый потоками раскаленного воздуха.
До самого утра Кевин менял исходные условия задачи. Виртуальное отверстие уменьшалось, но итог повторялся раз за разом – если секция восемь или девять повреждены, прогара не избежать, «Колумбия» обречена.
Утром МакКлуни, с красными от недосыпа глазами, отодвинулся от компьютера и задумался. Что-то нужно предпринять. Но не просто раструбить о своем открытии на весь свет – сколько говорилось об опасности террористических актов, а потом грянуло 11 сентября! Если же идти по обычным каналам, через НАСА, то его запросы заблокируют так же, как заблокировали запросы других инженеров. Написать письмо президенту? Станет ли он читать это письмо?..
Воспоминание об 11 сентября вернуло подзабытую уже боль утраты. Кевин вспомнил суматоху, которая началась в Центре Джонсона, когда пришли сообщения о нападении на небоскребы-близнецы Всемирного Торгового Центра, вспомнил о траурной церемонии, о похоронах сестры, точнее того, что от нее осталось… От членов экипажа «Колумбии», пожалуй, останется еще меньше…
Все эти мысли, воспоминания и соображения переплелись в один клубок, и вдруг пришло озарение. Инженер потянулся к клавиатуре компьютера, запустил текстовый редактор и начал быстро писать.
Максимально доходчивым языком он изложил предысторию ситуации, свои соображдения по поводу крыла шаттла и анализ полученных расчетных данных. Подумав, добавил пояснение, почему астронавты «Колумбии» не могут самостоятельно произвести осмотр нижней стороны крыла и зачем в этом деле требуется помощь разведывательного спутника.
В заключение МакКлуни написал, что гибель шаттла может стать причиной закрытия всей космической программы США, что представляет явную угрозу национальной безопасности.
К письму Кевин приложил рисунок – смоделированный программой вид крыла «Колумбии» с небольшим повреждением на кромке.
Перечитав свое послание и убедившись, что всё правильно, он отправил его по факсу в приемную Томаса Риджа – руководителя Управления внутренней безопасности, созданного по приказу президента после событий 11 сентября 2001 года.
20 января 2003 года, околоземная орбита, высота 280 километров
Работа на «Колумбии» продолжалась. Шел эксперимент по изучению горения в невесомости. Правда, облачная погода вновь помешала запланированным наблюдениям распределения пыли в атмосфере, но зато Илану Рамону удалось заснять спрайты и эльвы – необычайно красивые электрооптические явления, возникающие выше грозовых облаков в стратосфере и мезосфере.