Наконец, после пяти минут беспорядочной «толкотни», астронавту удалось забить мешок в пробоину. При этом левый рукав в районе локтевого сгиба оказался зажат между мешком и зазубренным краем на сколе теплозащиты. Андерсон дернул руку на себя, но рукав не поддавался. В раздражении подполковник уперся правой свободной рукой в мешок и дернул сильнее, но, видимо, переборщил – мир вдруг завертелся, и Андерсон понял, что улетает в открытый космос. С удивлением астронавт увидел, что его окружает белесый туман, инстинктивно опустил глаза и увидел, что от левой руки тянется бахрома из разрезанных и отслоившихся тканей защитной оболочки скафандра.
«Углерод-углерод, – подумал подполковник. – Как бритвой».
Он потянулся, чтобы зажать отверстие, но не успел.
Взрывная декомпрессия. Резкий удар в грудь. Выдох с хрипом и кашлем. Помутнение сознания.
«Мы не вернемся», – скользнула последняя мысль.
Еще через секунду Майкл Филлип Андерсон умер.
26 января 2003 года, Гринбелт, США
Джон МакМахон явился в свой офис на третьем этаже здания 28 Центра космических полетов имени Годдарда позже обычного. Из-за кризиса с «Колумбией» все сотрудники НАСА набирали сверхурочные, и многие ночевали на рабочих местах, забравшись в спальном мешке под стол. Однако МакМахон очень ответственно относился к своему здоровью и, когда почувствовал, что сдает и не может уже видеть бесконечные строчки исходных файлов, то выпросил у начальства отпуск на сутки. Он был уверен, что ничего страшного за его отсутствие в Центре не произойдет, поскольку рабочий процесс по обслуживанию был налажен очень давно, выверен до мелочей и не требовал слишком уж пристального внимания.
А занимался Джон тем, что в качестве помощника администратора управлял частью информационной сети НАСА, связывающей отдельные офисы Центра Годдарда друг с другом. Работа была достаточно интересная, а временами – веселая, поэтому МакМахон не жаловался. Единственное, что по-настоящему портило настроение – это кризисы, которые случались в НАСА чаще, чем того хотелось бы. И дело было не только в проблемах на орбите – кризис такого масштаба, какой вызвала «Колумбия», Джон еще не переживал, – просто у НАСА хватало врагов и в правительстве, и в неправительственных организациях, хватало проблем, связанных как с техникой, так и с «человеческим фактором». А сеть, даже такая узкокорпоративная, какой является SPAN, очень уязвима именно в периоды больших и малых кризисов, когда все сходят с ума одновременно и пытаются в едином порыве извлечь из несчастных коаксиальных и оптоволоконных кабелей решение всех своих проблем. Но бывало и так, что кризисы создавала сама сеть…
Поздоровавшись с коллегами и бросив под стол дорожную сумку, МакМахон уселся в кресло и просмотрел электронную почту. Отсортировал письма по степени срочности и уже начал писать ответ на первое из них, как промурлыкал звонок обычного внутреннего телефона. Звонил один из физиков, трудившихся в здании номер 20.
– Я не могу войти в сеть, – сообщил он. – Что делать?
– Программа-броузер работает стабильно? – спросил МакМахон, продолжая отвечать на письмо.
– Да.
– Почтовый клиент?
– Да.
– Запустите тест «железа»…
– Уже запускал. Всё в норме.
– Перезагрузите компьютер с выключением и попробуйте протестировать его еще раз.
– О’кей, попробую.
Не успел МакМахон положить трубку, как его консультация снова потребовалась. На этот раз звонил менеджер по кадрам из головного офиса Центра:
– У меня проблемы, Джон! Я не могу войти в нашу базу.
– Компьютер работает нормально?
– Нормально.
– Пароль не менялся?
– Нет.
– Сейчас я проверю со своего узла.
– О’кей, жду.
И снова МакМахон не успел положить телефонную трубку на стол. Третий вызов ошарашил его. Звонил Тод Батлер из Центра космической науки, управлявшего всей сетью SPAN.
– Джон! – Батлер почти кричал. – У нас – червь!
В одно и то же время на всех компьютерах и компьютерных терминалах НАСА, непосредственно подключенных к сети, начались одни и те же проблемы. Пользователи не могли войти в сеть, переслать или получить данные. При перезагрузке компьютеров эти, обычно послушные, машины переставали реагировать на команды и манипуляции пользователей, а начинали лихорадочно уничтожать рабочие и архивные файлы на всех своих жестких дисках.
Сеть SPAN рушилась на глазах, и никто не мог остановить этот неумолимо катастрофический процесс…
26 января 2003 года, Вашингтон, США
Экстренное заседание Национального Совета по космосу было назначено на полдень.
К этому времени в круглом конференц-зале собрались почти все члены Совета, задерживался только директор НАСА Шон О’Кифи. Он появился с пятиминутным опозданием и сразу прошел к своему месту за длинным столом. Было видно, что директор подавлен последними новостями, он осунулся и смотрел в пол.
– Начнем наше заседание, – предложил вице-президент Чейни. – У меня пока только один вопрос: что произошло на самом деле? Кто ответит? Вы, господин О’Кифи?
Директор НАСА посмотрел на вице-президента взглядом человека, которому вынесли смертный приговор.
– Это ужасно, – сказал О’Кифи. – Это трагедия. Астронавты пытались заделать пробоину в крыле и… Подполковник Андерсон погиб… Геройски погиб…
Директор всхлипнул и вдруг, закрывшись руками, расплакался, как ребенок.
Повисла пауза.
Тогда слово взял Томас Ридж – директор Управления внутренней безопасности:
– Я вижу ситуацию по-другому, – заявил он резко. – Преступная халатность! Вот как это называется. Отсутствие дисциплины. Отсутствие согласованности в действиях. Весь высший менеджмент космического агентства надо судить. Подполковник Андерсон погиб. Это трагедия. Его будет оплакивать вся Америка… Нет, весь мир! Но завтра случится трагедия еще большего масштаба. Мы потеряем весь экипаж «Колумбии».
– Что это значит? – удивился вице-президент. – Я полагал, что работа над миссией спасения продолжается.
– Информация только что поступила в мой аналитический центр, – заявил Ридж. – Но вечером она будет доступна любому ребенку. Сеть НАСА разрушена новым и очень опасным компьютерным «червем». Большая часть работ по миссии спасения остановлена. У агентства нет другого плана, а значит, очень скоро мы будем вынуждены объявить на весь мир, что ничем не можем помочь терпящим бедствие астронавтам. Не буду здесь живописать, что последует за этим. Возможно, всех нас ждет скорая отставка.
– Я не понимаю, – поднял руку министр торговли Дональд Эванс. – Что значит «червь»? Как он мог уничтожить сеть НАСА?
– «Червь» – эта такая маленькая компьютерная программа, – терпеливо принялся объяснять Ридж. – Она автономна. Не прикрепляется к письму или пересылаемому файлу, а двигается по сети самостоятельно. Когда «червь» проникает в компьютер, он может совершить некое действие – например, оставить свою вредоносную копию среди миллионов файлов. А потом двинется дальше. Это очень опасное оружие компьютерных взломщиков. Насколько мне известно, программисты НАСА уже выявили «червя», но локализовать его и восстановить управление сетью еще не сумели. Когда им удастся это сделать, не могут сказать даже наши эксперты.