— А? Да нет! Были кое-какие трудности, но сейчас снова все хорошо.
Алекс недоверчиво хмыкнул, но выяснять подробности не стал.
— Рад за вас. А теперь слушай сюда. Мы потихоньку поднимаем «Длань», хотя военные глушат наши каналы по-взрослому. Но дело даже не в этом… За те два дня, пока «Длань» лежит, нам, само собой, насыпалась куча вызовов. И Боря по наитию решил просеять адреса с помощью своего дрессированного искина — на предмет поиска старых знакомых…
— И? — Плюмбум еще не понимал, куда Алекс клонит, но предчувствие у него появилось очень нехорошее.
— В общем за последние двое суток было четырнадцать вызовов с ПДА Алины Пыхало. И это не считая технических запросов системы.
— Запросы на «Длань»?! — Плюмбум не мог поверить услышанному. — Где? Где она была?
— Вчера в Предзоннике, в Толстом Лесу, сегодня утром — с западной стороны Внешнего Вала. По последним данным, находится где-то в районе Янтаря.
— Млять, — прошептал Плюмбум.
— Ты подожди, не паникуй, — Алекс заговорил быстро, сглатывая слова. — Это же только ее ПДА, а не она сама. Девушка могла приехать в Толстый Лес по своим интересам, там ее на вокзале облапошили, похитили компьютер. А сама она, может, уже и в Киев вернулась — сегодня утром из Толстого Леса как раз электричка пришла с эвакуированными.
— Млин, Боря, не морочь мне голову допущениями. Можете с ней связаться?
— Работаем над этим.
— Хорошо. А пока позвоните домой и на мобильный московский номер — я ей специально телефон-клипсу подарил, как раз на тот случай, если ПДА вдруг вытащат. Только она его постоянно дома забывает, растяпа… Сейчас сброшу номера…
— О'кей, будем искать. А ты не психуй, Виктор. ПДА в движении, посему кто бы его ни нес, он жив и здоров. Разберемся.
— Ладно. Еще новости есть?
— Пока нет. Но оставайся на связи, не пропадай. Напоминаю, что мы ждем от тебя контрольного звонка перед стартом.
— Будет тебе звонок, — буркнул Плюмбум.
Виктор прервал связь и сам набрал номер Алины. Однако клипса молчала — то ли спутниковая связь в Зоне еще не восстановилась, то ли дочь-разгильдяйка все-таки оставила запасной телефон дома. Плюмбум чертыхнулся. Ладно, не будем пороть горячку. Ноги ему еще не выдернули, а значит, Алину он найдет так или иначе… Виктор и сам не заметил, как принял версию Бори за главную, выбросив из головы любые другие опасные.
— Эй, друг, отдай машинку, — сказал вкрадчиво Тропник. — Покалякал и будет. Помнишь наш уговор?
— Иди ты, Ваня, на… художника учиться, — бросил ему Плюмбум, для придания весомости своим словам наводя ствол автомата на растерявшегося Тропника. — Мне минуту назад сказали, что моя дочка в Зону попала, а это значит, что мне плевать на уговоры. Попробуешь меня остановить, я тебе яйца оторву и на Саркофаг заброшу, так и знай.
Тропник в ужасе затряс головой — у Свинцова в свое время слава была соответствующая, и Иван был достаточно стар, чтобы успеть наслушаться баек про жесткого сталкера Плюмбума.
— Не… друг, ты так не серчай, — зачастил он. — Неужто я не понимаю? Дочка, все дела… Я не каменный изверг какой…
Но Виктор уже не слушал его испуганное тарахтение — сталкер быстро шагал к лагерю, откуда почему-то доносились крики.
* * *
«Еще того не легче! — подумал Плюмбум, остановившись в аккурат за экскаватором „Hitachi“, именно там, где его было не видно, а он видел все. — Ну что у меня за жизнь такая… интересная?»
Ученые и рабочие испуганно жались к трейлерам. А у дороги, прямо перед ними, стояли трое людей с автоматами и в черных «долговских» комбинезонах «ПС-5М». Один из них — рослый, но сутулый — показался Плюмбуму знакомым. Виделись, вроде, но буквально пару раз, и сейчас Виктор никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах. А поэтому предпочел из-за экскаватора не высовываться.
— Кто у вас главный? — сурово спросил рослый пришелец. — Выходи, не бойся, не трону.
Все молчали, никто из членов экспедиции не подался вперед.
— Да выходи ты, сукин ты сын! — не выдержал рослый. — Не трать мое и свое время. Говорю тебе, не трону. А будешь в прятки играть, рассердиться могу. Некогда мне с вами возиться — зачищу всех к чертовой матери!
Вперед шагнул доцент Мышкин.
— Я заместитель начальника экспедиции, — сказал он громко и четко. — Мы сотрудники ФИАН — Физического института Академии Наук. И находимся здесь с разрешения правительства Украины и командования Международных сил сдерживания ЗАЯ. У нас есть все соответствующие документы.
«Ай да доцент! — возликовал мысленно Плюмбум. — Наш человек, академиком будешь!»
Рослому полузнакомцу ответ ученого тоже понравился.
— Ну вот, давно бы так-то. А то стесняется, как девственница, — сказал он добродушно, и двое его спутников ответили смешками.
— Итак, — продолжал полузнакомец, посерьезнев. — Что здесь делает ваша группа?
В этот момент Плюмбум наконец узнал рослого. Перед доцентом стоял Алмас Ханкилдеев — сотник Давида Роте. Вот те на! Откуда здесь патруль «Долга»? Обычно они не ходят к Саркофагу — лишние рентгены никому не нужны. Хотя, если вдуматься, вся идеология этого сталкерского клана зиждется на концепции радикальной изоляции Зоны от внешнего мира, а следовательно, любая попытка ученых раскопать нечто новое и принести в мир опасные артефакты, должна вызвать как минимум пристальное внимание со стороны «Долга», а то и сопротивление. Кто-то настучал Роте о планах «Норд Ривер», и тот решил взять экспедицию под свой контроль? А может, все еще проще — генерал прослышал, что Ким Райка вернулась в Зону, и хочет встретиться со старой подругой?..
— Мы исследуем сейсмическую активность горных пород, находящихся под Четвертым энергоблоком, — спокойно объяснил Мышкин. — Вы должны понимать, если здесь произойдут сдвиги коры и землетрясения…
— Дело доброе, я не спорю, — перебил доцента сотник. — Только вы, господа, выбрали для этого не самое подходящее время. В Зоне сейчас серьезная заваруха — начинается новая война. Поэтому предлагаю вам гостеприимство «Долга». Приглашаю отправиться с нами в Припять, где «Долг» обеспечит вам защиту.
— Это очень любезно с вашей стороны… — начал Мышкин.
— Отказа я не приму, — веско сказал Ханкилдеев.
Плюмбум услышал, как за спиной пыхтит Тропник.
— Тише, Ваня, — осадил Виктор его. — Если не хочешь к «Долгу» в гости, сиди тихо.
— Что я, чокнутый, что ли? — шепотом ответил Тропник. — Все же знают: в «Долг» придешь, из «Долга» уйдешь — все равно в долгу останешься.
2
Перед Алиной и Артуром расстилалось широкое озеро. Если бы не его темная даже в полдень вода, картину открывшуюся перед молодыми людьми можно было бы назвать красивой и умиротворяющей. Берег обрамляли густые камыши, в стороне от берега цвели огромные, размером с человеческую голову, желтые кувшинки.