— Ну вот вам еще и радио! — ухмыльнулся круглоголовый Колька, этот-то, судя по всему, был как раз из местных, — У нас его и в колхозе-то нет… на центральной усадьбе только. А хорошее курево! Даже лучше, чем «Дели».
— Ты-то как здесь? — быстро спросил его Ратников.
— Да на лодке перевернулся, — парнишка грустно махнул рукой. — Вот, на островок выплыл, а тут и набежали — карантин, говорят, у нас. Этот, как его… гриб!
— Грипп, что ли? — переглянувшись, рассмеялись Игорь и Рома.
— Дак я и говорю — гриб! — докурив, Колька заначил окурок за ухом и шмыгнул носом. — Вот как «испанка» была, мне тятенька покойный рассказывал…
— Вы на него внимания не обращайте, дядь Миша, — махнул рукой Игорь. — Он у нас как бы того, малость с придурью. Говорит, иногда и не врубишься, о чем базарит.
— Сами вы с придурью! — Колька обиженно хлопнул глазами. — Я, про между прочим, поболе вашего во всем понимаю. Вот вы думаете, вы где?
— Да ясно где, — пожал плечами Роман. — На острове, в клинике… на карантине. Нас с детдома увезли в срочном порядке. Медсестра сказала, чтоб быстро… Нам даже руки связали, чтоб по пути не убегли, правда! Но мы попытались…
Ах медсестра…
— А вот и не знаете вы ни фига! — прищурившись, важно заявил Коля. — Мы не просто на острове, мы — в буржуазной Эстонии! Зуб даю!
Побегушники снова переглянулись:
— Да ла-а-адно!
— Вот вам и ладно! Выпустят вас в пятницу — куда пойдете?
— Так это… в детдом обратно, там, вообще, не так уж и плохо, прикольно даже. Правда, директор ну до чего ж душный… все разными придирками докапывается — это не так, то не этак… Да и кровь у всех взяли — анализы.
— Ну, это понятно — раз эпидемия…
— Да какая эпидемия, Колян? Это б и по телику, и по радио триста раз бы сказали… а ведь молчат что-то!
— Так, может, и не молчат. Радио-то здесь нету!
— Ну вообще-то — да, — Рома махнул рукой. — Нету.
— К себе, в детский дом, говорите? — оглянувшись, продолжал Колька. — Так вас пограничники и пустили! А если и пустят… ой…
Он снова осекся, испуганно обернувшись на Ратникова.
— Вы, ребята, не беспокойтесь, — быстро произнес тот. — Вернуться домой я вам помогу.
— Правда?!
— Только сначала вы мне кое в чем помогите.
— Да не вопрос! Что делать-то, дядя Миша?
Ратников огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжил:
— Вы всех знаете, кто в клинике этой лежит?
— Да откуда? — нервно хохотнул Игорь. — Нас же из палаты не выпускают. Еду приносят, туалет — в номере. Вот только дня три назад… бросили на дрова. Так и то — за счастье! Охраняют строго — карантин ведь.
— Девчонки какие-то в соседней палате лежат, — негромко перебил Колька.
— Да какие на фиг девчонки?!
— Это вы ничего не видите. Вроде как и не от мира сего. А я вот все примечаю!
— Ой, приметливый ты наш!
— Тихо, парни! — цыкнул Михаил. — Говори, Коля.
— Так я и говорю, — подросток пожал плечами. — Две девки там… Было четыре — двоих в ту пятницу выпустили.
— Это ж откуда такие сведения? — улыбнулся Миша.
— Вы спали, а я видел в окно — на прогулку их выпускали или еще куда, они к дубу старому шли — ну, куда всякие талисманы вешают, на счастье — пережиток, в общем. Медсестра их и вела… а потом, я видел — они молились! Эстонки, видать.
— Ага, эстонки… Чего ж нас-то не разбудил?
— Да уж вас добудишься! Как-то ночью санитары дверь запереть забыли, я и хотел рвануть да вас прихватить…
— Ну, и чего не прихватил?
— Так не добудился! Да и замок закрыли — видать, вспомнили.
Со двора вдруг раздался какой-то крик, ругань… Парни вздрогнули.
— Наверное, Матиас, охранник, — вслух предположил Колька. — Пошли-ка… А то больше и вообще во двор не выпустят. Ой, как бы он не принюхался.
— Да не очкуй, учует, — негромко хохотнул Роман. — Матиас сам смолит, как заводская труба.
Черт! Быстро ушли парни! Слишком уж быстро, Ратников просто не успел ничего конкретного им предложить, да и не было у него пока никаких планов — слишком уж спонтанной оказалась эта встреча. Миша лишь помахал вслед ребятам рукой:
— Пока! Надеюсь, еще увидимся.
— Конечно, увидимся, — на ходу обернулся Игорь. — Думаю, мы тут до самой выписки провозимся, ну, короче, до пятницы — куча-то вон большая!
До пятницы… До этого времени нужно срочно что-то придумать, как-то использовать этих парней, себе и им же на пользу. Михаил неожиданно усмехнулся: ишь ты, придумали — карантин! Эпидемия!
Над головой, по светло-синему небу безмятежно плыли белые кучерявые облака, подсвеченные золотистыми лучами вечернего солнца. Рядом, в кустах, сладко пели птицы — малиновка или соловей, прямо под ногами бурно росли васильки и ромашки, пахло пряной травою и сеном. Эх, хорошо! Кабы не знать — где…
Выждав минут пять, молодой человек осторожно выглянул из-за сарая — у дровяной кучи остался один круглоголовый Колька, сноровисто докладывающий поленницу.
— Дядя Миша! — он сразу заметил Ратникова, словно бы специально ждал.
— А остальные где? — подойдя ближе, справился Михаил. — Что, ушли уже?
— Да, их в палату загнали. Меня вот оставили — дрова в поленницу доложить. Вдруг — дождь?
— Да вроде не похоже на дождь-то! — Миша, прищурившись, посмотрел в небо.
— Так это сейчас не похоже. А ночью? Ветер, вон, опять же, поднялся… Дядя Миша!
— Да?
— Мне с вами поговорить надо. Серьезно поговорить.
Ратников пожал плечами:
— Ну, давай там, в тенечке, присядем.
В тенечке — это за сараем, так, чтоб не отсвечивать в окна.
— Сейчас, только дрова доложу… я быстро!
И в самом деле парнишка управлялся со своим делом недолго, видать, к труду был привычный. Впрочем, несколько поленьев так оставил валяться, чтоб, ежели что, сказать — вот, мол, немного устал, притомился, присел в тенек отдохнуть… а потом — все и закончить.
— Ну? — Ратников строго посмотрел на подростка. — Выкладывай, что ты там хотел?
— Дядя Миша… — с мольбой в голосе воскликнул Колька. — Мне ведь нельзя обратно. Это я так только перед этими… хорохорился, мол — сбежим на ту сторону и все дела… А там что? Мне ж не поверят! Скажут — раз с той стороны, значит — завербованный, непременно так и подумают, у нас парторг знаете какой липкий? Да еще политрук погранцовский… и еще из органов полно людей. А у меня ведь тятенька не погиб, соврал я… — Мальчишка опустил глаза. — В лагере он — «Указ о колосках» слышали?