– Ничего, ничего. – Иллириец похлопал его по плечу. – У нас – можно. Тем более, тебя послал стражник Аманд, так и скажешь, ежели что.
На вот, подкрепись! – Гостеприимный Тирак вытащил из-под ложа изрядный кусок окорока – вчера иллириец изображал охранника в одном знатном доме, оттуда и прихватил мясо.
– Домус меус, – быстро прочитав письмо, прошептал Рысь. – Завтра она будет ждать меня в своем доме!
– Кто – она? – обернулся Тирак. – А, та самая зеленоглазка?
– Надо срочно что-то придумать. – Ант возбужденно закусил губы. – Как выбраться?
– Поговори с Плавтом, – предложил Тирак. – Ему, кажется, требовались кое-какие работы в доме.
– С Плавтом? Да-да! Он поможет, уверен. Римлянин – неплохой человек.
А коварный галл с утра уже исподволь выпытывал у ланисты, что это за сборище будет вечером у эдила? Может, стоит предложить ему гладиаторов?
– Не стоит, – мрачно усмехнулся хозяин школы. – Я уже предлагал.
– Неужто отказался? – деланно возмутился Автебиус. – А мы с Рысью так надеялись подработать.
– Подработаете на арене в честь праздника Марса. – Ланиста сплюнул. – Если найду устроителя. А иначе придется продать вас всех и школу в придачу. Интересно, много ли выручу?
Галл сочувственно кивнул.
– Рысь, кстати, уже отпросился на вечер, – поднял глаза хозяин школы. – Подработает у Плавта… Хотя, конечно, тот не слишком раскошелится – у самого денег нет… Как, впрочем, и у всех нас… Эх, отправить бы вас хоть на какую-нибудь войну, что ли… а то корми. Нахлебники!
– Это точно, – с готовностью согласился Автебиус. – А может, всадник Памфилий Руф закажет на сегодня бойцов?
– Не закажет. – Ланиста мотнул головой. – Он сегодня ужинает у эдила Марция Дурума, а тот, сам знаешь, не раскошелится зря.
– Значит, Памфилий Руф будет сегодня у Марция. – Коварный галл поспешно спрятал довольную ухмылку.
Душа Рыси сияла под стать рыжему солнцу, садящемуся в синие облака. Плавт не подвел, римлянин – настоящий мужик! И даже не напомнил, чтобы не подвели его, – это само собой. В провинции все не так, как в Риме. В Риме, как рассказывал тот же Плавт, гладиаторами восхищались и одновременно презирали: показывать свою физическую ловкость и силу сродни торговле телом, и гладиаторы в этом смысле ничем не отличались от проституток. Впрочем, римляне презирали вообще всех, кто зарабатывал на хлеб своим трудом, исключая лишь юристов и ораторов. Здесь же, в Лугдунской, Косматой, Галлии, еще не до конца испорченной влиянием Рима, существовали несколько иные традиции. И к гладиаторам относились лучше – они тут пока были в новинку, и в самой гладиаторской школе порядки оставались более патриархальными, нежели, скажем, в Риме или куда более романизированной Нарбоннской Галлии. Правда, даже в Риме гладиаторы подрабатывали на досуге, так кто же мог запретить им это здесь?
Юноша поправил на плечах плащ – недешевый, сотканный из тонкой шерсти и выкрашенный в модный фиолетовый цвет. Хорошие бойцы вполне могли себе позволить и не такое. Жаль только, оружие им носить не разрешали, кроме как на арене, ну да Рысь, обладая знаниями «звериной борьбы», мог бы сделать бедным любого разбойника, осмелившегося напасть на него.
Вот недавно построенные термы с библиотекой и двумя бассейнами – хоть когда-нибудь бы там побывать! – вот площадь-форум, окруженная статуями и портиками, вот виа Цезариа, улица Цезаря, – именно так она называлась, как давно уже узнал Ант. На ней за высокой глухой оградой и располагался просторный дом всадника Децима Памфилия Руфа. Ну да – вот и ворота, а вот рядом на заборе всегдашняя надпись: «Памфилий Руф – вор». Интересно, кто это пишет? Как ни стараются слуги, а все не могут поймать. Только сотрут с утра, а к обеду вновь напишут. И кому, спрашивается, надо?
Так, теперь не оплошать. Юноша навострил уши – интересно, дома ли сам хозяин? Если дома, нужно сказать, что пришел от Плавта, за одной редкой книгой… Хотя, если Памфилий был бы дома, Флавия, наверное, не стала бы приглашать гладиатора в гости.
– Чего надо? – приоткрыв калитку, вызверился привратник – угрюмый, приземистый, с черной косматой бородищей почти до самых глаз. Корявые руки его висели чуть ли не до земли, в уголках рта желтели клыки.
– К хозяину, от Плавта-римлянина, – оглянувшись по сторонам, тихо пояснил Рысь.
– Нет хозяина!
Юноша возликовал, но не подал виду, лишь ловко просунул ногу в едва не захлопнувшуюся перед самым носом дверцу:
– Меня и без него здесь должны ждать. Подика доложи!
Привратник зло сверкнул глазами, но, тем не менее, велев подождать, послушно скрылся в доме – видно, не очень-то хотел ссориться с напористым гостем.
Юноша немного постоял у калитки, посмотрел в небо и широко улыбнулся, словно только что осознал, что вот-вот наконец встретится с той девушкой, которую… можно ли сказать – «любил»? Или она просто ему очень нравилась?
– Проходи, господин, – вернувшись из дома, ощерил клыки привратник. Видимо, его гримаса должна была изображать радушную улыбку.
Кивнув, Рысь миновал портик и быстро прошел в атриум, где его встретила служанка – смешливая девчонка из тех, что не так давно сидели с Рысью на кухне. Поклонившись, девушка жестом предложила следовать за нею. Обойдя бассейн, они прошли мимо украшавших атриум статуй и, не доходя до таблиниума, повернули направо.
– Сюда. – Служанка отдернула штору.
Поблагодарив, юноша вошел в небольшую комнату, освещенную изящным светильником на высокой подставке. Кроме светильника и небольшого столика, богато инкрустированного различными породами дерева, почти все помещение занимало широкое ложе на позолоченных ножках в виде лап какого-то когтистого зверя, застеленное голубым покрывалом. От боковых стен веяло теплом – как видно, в доме имелась система отопления.
Усевшись на ложе, Рысь принялся ждать, в нетерпении постукивая по полу пяткой. Мысли его витали где-то высоко в облаках, на губах играла мечтательная улыбка. Флавия… Вот сейчас она явится, улыбнется радостно, сверкая большими бирюзовыми глазами, и…
И все равно юноша вздрогнул, услыхав раздавшиеся в коридоре легкие шаги. Вот наконец на пороге возникла девичья фигура в длинной полупрозрачной тунике складками и накидке, закрывающей голову.
– Флавия! – Рысь вскочил с ложа.
Вошедшая без слов обняла его и потушила светильник. Оказавшись в темноте, юноша тут же ощутил на губах вкус поцелуя, почувствовал волшебную мягкость рук, стаскивающих с него одежду… Рысь тихо застонал! О, жаркое тело, мягкая шелковистая кожа, налитая любовным соком грудь, зовущий шепот… стон…
А потом тихо отдернулась штора:
– Я принесла вина, хозяйка!
– Хорошо, Марна. Поставь все на стол и зажги нам светильник.
Вспыхнуло желтое пламя. Довольно лежащий на спине юноша скосил глаза и обмер: та обнаженная женщина, что делила с ним ложе, вовсе не была Флавией!