Юноша выбрал сук потолще, замахнулся топором, ударил. Обрубок с хрустом отлетел в сторону. И в самом деле – хороший топор. А Сильвия… Сильвия Ариста… Вот это темперамент у женщины! Рысь покачал головой: он никак не мог понять, что же все-таки произошло в доме Памфилия Руфа? Ведь записку написала Флавия, и как так вышло, что вместо Флавии гостя встретила сама хозяйка дома? Вот уж поистине страстная женщина. Да еще служанка, как ее? А, и не вспомнить теперь. Но где же, интересно, была в тот момент Флавия? Прямо загадка какая-то. И Памфилий свалился, как мартовский снег на голову на далекой родине Рыси. Что же, Сильвия не могла поостеречься? На худой конец наказала бы слугам…
– Что, дружище, решил порубить дровишек?
Из крайней палатки выбрался Автебиус – взлохмаченный, длинноносый, хмурый, похожий на нахохлившегося воробья. Лагерь был выстроен по всем правилам римской военной науки – с пересекающими друг друга под прямым углом улицами, небольшой утоптанной площадкой-форумом, четырьмя воротами, валом, частоколом, рвом. Пройдя по перекинутому через ров мосточку, галл наклонился, помогая собирать нарубленные дрова.
– Думаю, эти поленья будут гореть гораздо лучше, – уголками губ улыбнулся Рысь. Он по-прежнему не доверял этому хитрому галлу, хотя тот в последнее время и не давал никаких поводов для подозрений.
– Несомненно, – Автебиус согласно кивнул и передернул плечами. – Ну и сырость же здесь!
– Что поделать – болотина.
Галл обернулся к нему и, посмотрев на фибулу с профилем Марка Аврелия, заметил:
– Не потерял еще свою застежку?
– Как видишь, – Рысь погрустнел, вспомнив о Флавии.
Интересно, знает ли она о том, что произошло в доме Памфилия Руфа? Наверное, знает: уж всяко доложила прислуга. И как так вышло? Даже самому непонятно. Ну, поначалу-то он думал, что перед ним именно Флавия, а вот потом… Потом некогда было и рассуждать.
В лагере пронзительный рожок заиграл утреннюю побудку. Все тут же пришло в движение – из палаток показались заспанные легионеры, на форум вышел центурион в ярко начищенном шлеме с красными перьями, взмахнул рукой, подзывая посыльного. Видно, собирался совет.
Рысь с Автебиусом подкинули в костер дров, уселись. Сидели, правда, недолго: объявили общее построение. Построились, скромненько встав позади легионеров, одетых в кожаные, усиленные металлическими накладками панцири.
Центурион, поджарый пожилой мужчина с седыми, коротко подстриженными волосами и широкими скулами, чем-то похожий на Плавта, такой же циник, звался Маний Теренций Капитон. Последнее прозвище означало «упрямый», и это было именно так. Легионеры за глаза называли своего командира не иначе как «наш упрямец», а иные и еще круче – «баран». Впрочем, Теренций был воином весьма опытным и побывал во многих передрягах.
Окинув построившихся в две шеренги воинов внимательным взглядом, центурион прошелся по форуму и, остановившись, щелчком сбил прилипшую к плечу соломинку.
– Вот что, – хрипловатым голосом произнес он. – Хватит отлеживать бока, парни! Вам не для того платят жалованье, и весьма неплохое, чтоб вы тут жировали. Сегодня придется поработать – думаю, это местечко больше уже никуда не годится. Сыро, болотисто, к тому же оно уже известно мятежникам. – Центурион ухмыльнулся и, почесав подбородок, ткнул пальцем в нескольких воинов помоложе: – Ты, Луций, и ты, Марк Арбоний, – к обеду отыщете новое место для лагеря. С собой возьмете кого-нибудь из этих бездельников-гладиаторов. – Губы Теренция презрительно скривились. – Они должны хорошо знать местность. Вперед!
Названные воины, вытянувшись, обернулись ко второй шеренге:
– Кто знает местность?
– Я, – сразу же откликнулся Автебиус, которому уж очень неохота было разбирать по бревнышку старый лагерь.
– Я тоже немного знаю, – вслед за ним произнес Рысь. Он очень хотел проявить себя в какой-нибудь схватке, хорошо понимая, что иначе у него возникнут проблемы – всадник Памфилий Руф вряд ли так скоро забудет нанесенное оскорбление.
– Отлично! – центурион довольно усмехнулся и обернулся к Марку и Луцию: – Вы! Можете взять лошадей, а эти, – он небрежно кивнул на молодых гладиаторов, – пусть пробегутся так.
Место для нового лагеря выбрали быстро: Рысь недаром странствовал здесь когда-то, спасаясь от кровожадных жрецов. Хорошее было место – на холме, вернее, на целой гряде холмов, тянувшихся до самого горизонта. Лес в низине хорошо просматривался, на самом холме росла кленовая рощица и рябина, внизу журчал ручей с вкусной прохладной водой. За ручьем, ближе к лесу, виднелась галльская деревушка – несколько крытых соломой и камышом хижин, загоны для овец и коров, кузница. Вполне мирная деревушка, даже красивая – кругом липы, небольшие сосенки, луг с молодой изумрудной травой, блестящей от росы и дождя.
– Снимайте панцири, – оглянувшись на гладиаторов, приказал один из легионеров, Луций, совсем еще молодой парень, ненамного старше Рыси, светловолосый, подтянутый, с выразительными карими глазами. – Пойдете к ручью – во-он там мальчишки поят коров, – узнайте у них, что за деревня. Будут спрашивать, кто такие, соврете что-нибудь.
– Скажем, что возвращаемся из Августодурума, с ярмарки, – кивнул Рысь и пояснил специально для легионеров: – Это здесь недалеко город.
– Да знаем, – вдруг хмыкнул Марк – коренастый и рыжий. – Не первый год в Косматой Галлии!
Сняв панцири, кожаные, старые, некрасивые, оба гладиатора быстро спустились к ручью.
Двое белобрысых мальчишек-пастухов посмотрели на них со страхом – видно, уже были наслышаны о мятежниках. Ежели б не коровы, то и сбежали бы.
Рысь улыбнулся как можно приветливее. Разговор начал Автебиус: галльский все же был его родным языком. Услыхав, что незнакомцы простые крестьяне, возвращающиеся из Августодурума в свое селение, ребята несколько осмелели и даже спросили про Августодурум: правду ли говорят, будто там целых три сотни жителей?
– Точно три, – важно кивнул Автебиус. – А то и побольше!
– Да не может быть! – Один из пастушков недоверчиво хлопнул себя ладонями по коленкам.
– Клянусь Везуцием! – побожился Автебиус.
– Как же они все там живут? – с удивлением хлопнул глазами мальчик – круглоголовый, сероглазый, нестриженый, как и все сельские галлы. – Эдакое-то море народищу!
Рысь не особо прислушивался к беседе, внимательно посматривая на коров. Один из бычков ему сильно не нравился. Упитанный трехлеток с острыми, чуть загнутыми назад рогами и широкой грудью, недовольно мыча, нагло отпихивал от воды остальных и искоса приглядывался к незнакомцам, роя копытом землю. Рысь по прежнему опыту знал: есть такие бычки, которых вроде бы и жалко забить, уж больно хороши как производители, а хлопот с ними не оберешься, потому как непредсказуемы да нахальны. Слушаются лишь одного-двух самых уважаемых пастухов, остальных же могут и на рога поднять, с них станется, особенно чужих не любят. Вон и этот – юноша покосился на быка – ишь глазищи-то закровавились, того и гляди кинется. Жаль, нет с собой меча или хотя бы кинжала. Рысь быстро осмотрелся и приметил возле самой воды увесистый камень. Ежели что…