Девушка зябко поежилась, и Куатемок обнял ее за плечи – что «тогда», было ясно без объяснений.
Жрецы… Жестокие божества, кровавые жертвы… Смерть, страх и ненависть! Что и говорить, плохие союзники в борьбе с могущественным внешним врагом!
– Хочу спросить тебя, Зеркальце…
– Спрашивай, мой господин.
– Ко мне приходят знакомые и друзья, ты знаешь… – Принц улыбнулся как можно более безмятежно. – А кто из них тебе больше нравится? Ты не думай, я просто так спрашиваю.
– Я понимаю… – Тескаль задумалась ненадолго, смешно наморщив лоб. – Ну, мне многие нравятся… например, Сиуатетепек, он такой веселый, забавный…
– Сиуатетепек веселый?
– Ну да! Ну этот, сын архитектора, совсем еще юный, ему, кажется, пятнадцать лет всего.
– А, вон ты о ком. Ну да, ну да – славный малый. А еще?
– Еще – толстяк Шиутек… Ой. – Девушка вдруг осеклась. – Извини, что я его так называю, но он ведь и в самом деле толстый… И тоже веселый. Он и вправду так богат, как про него болтают?
– Богат? О да, да, конечно.
– Еще бы… племянник старосты-почтека!
– Он и сам славный купец.
– Я думаю…
Так вот, болтая вроде бы ни о чем, Куатемок исподволь узнавал про своих знакомых. Как оказалось, друзей-то у него особых не было, если не считать нескольких парней из кальмекак – военно-аристократической школы, да вот еще Сиуатетепека, сына дворцового архитектора и немного художника, ну и молодого и удачливого купца Шиутека. Остальные были так, просто знакомые, являвшиеся лишь по праздникам – засвидетельствовать почтение.
– А кто тебе не нравится, Зеркальце? – Куатемок сменил тактику. – Кого бы ты не хотела здесь вообще видеть никогда? Ну-ну, смелее! Я знаю – такие есть.
– Да есть. – Девушка хмыкнула. – И ты сам их знаешь, мой господин. Уж конечно же, я говорю о Шочипильцине, жреце! Одна физиономия чего стоит – вот уж поистине, наказали боги.
– А по-моему, Шочипильцин весьма привлекательный мужчина.
– Не во внешности дело, мой господин. Он какой-то скользкий, брр…
– Как это – скользкий? – Куатемок взял собеседницу за руку.
– Как рыба, – тихо отозвалась та. – Как-то раз зажал меня во дворе… Все про тебя выспрашивал. Куда ты ходишь, да что любишь, да… ммм… Обещал покровительство!
– Вот как! – Принц сжал губы.
В общем-то от Шочипильцина можно было чего-то подобного ожидать, он явно решил использовать неопытного молодого вождя в каких-то своих целях. Знать бы еще – в каких? Впрочем, догадаться нетрудно – все старо как мир! Второй секретарь обкома хочет стать первым, а жрец на подхвате – главным жрецом. Что тут непонятного? Хотя у Шочипильцина, похоже, и так достаточно влияния – иных не приглашают на совет к тлатоани.
– Так, говоришь, Шочипильцин предлагал тебе покровительство?
– Да, мой господин, так. Но я отказалась… правда, и он не настаивал. Просто попросил подумать.
– Вот ты и подумай. – Куатемок ласково погладил девушку по волосам. – Подумай… и согласись, как предложит.
– Согласиться?!
– Ну да. Будешь докладывать ему то, что я скажу, – поняла?
– Поняла. – Тескаль улыбнулась. – Не сомневайся, мой господин, все сделаю так, как ты велишь!
– Ну, вот и славно… А теперь иди сюда… Какая у тебя нежная кожа!
Девушка ушла ближе к утру, когда плотный туман охватил все озеро Тескоко, стлался по берегам непроницаемой дымкой, поднимался, густым киселем заползая в город, так, что в двух шагах уже не было видно ни зги.
Не было видно…
Но кому-то это все было на руку, кто-то пробирался в тумане невидимой тенью, пробирался между лодок к причалу… Вот осторожно спустился к воде, нырнул… поплыл, раздвигая плечом водную гладь. Как он ориентировался? Бог весть… но плыл он прочь от дворца Куатемока.
Ага! Медный звон колокольчика указывал ему путь! На этот звон и двигался пловец, неслышно загребая руками. На выходе из канала в озеро его поджидала лодка, в которой сидели двое с лицами, невидимыми в тумане. Один звонил в колокольчик, второй держал наготове весло… Нет, скорей что-то похожее…
Цзинь-цзинь… Цзинь-цзинь… Цзинь…
– Уфф! Еле вас нашел.
– Рады видеть тебя, Шаитль…
Чуть качнулась лодка. Тот, второй, держал в руках вовсе не весло – дубину! Которой и треснул изо всех сил по мокрой голове пловца! Тот лишь слабо застонал и камнем пошел ко дну…
– Да будет милостива к нему Чальчиуитликуэ, богиня озерных вод, – набожно пробормотал тот, что звонил в колокольчик. Колокольчик этот, кстати, отправился туда же, в воду, следом за несчастным пловцом.
– Да. – Убрав дубину, второй взял в руки весло. – Озерная богиня будет довольна… А наш хозяин – тем более! Поплыли, скорее доложим ему.
– Стой, брат! – Не успел мужчина – нет, скорей молодой парень – сделать несколько гребков, как его остановил напарник. – О чем же мы будем докладывать?
– О том, что все прошло успешно.
– Что прошло? Бедняга Шаитль нам ведь ничего не сказал… Не успел. Ты поторопился с дубиной, брат… Явно поторопился.
– Но… – Зачерпнув ладонью воду, гребец ополоснул лицо, широкое, с плоским носом и узенькими, словно щелки, глазами. – Что же нам теперь делать, брат?
– Не знаю. Думаю, что хозяин будет нами не очень доволен. И дернуло же тебя сразу ударить!
– Да уж больно момент был удобный.
– Удобный… – сложив губы трубочкой, передразнил напарник, явно постарше незадачливого гребца лет на пять, а то и поболее, с лицом обычным до полной незапоминаемости. – Как бы тебе за это удобство не оказаться на жертвеннике… И мне заодно с тобой. Кстати, Шоитлю следовало бы распороть брюхо – так ведь он не утонет, всплывет… Хотя мало ли утопленников бывает в озере Тескоко? Одним меньше, одним больше – какая разница? – Говоривший цинично хохотнул и, неожиданно подмигнув гребцу, приказал: – А ну, хватай весло. Плывем во дворец.
– Но нас же…
– Не бойся! Мы просто постоим рядом с главным каналом… послушаем сплетни. Не может быть, чтоб никто ничего не сказал!
Куатемок видел прекрасный и очень ностальгический сон. Будто бы он сидел у себя дома, в Санкт-Петербурге, в навороченной своей квартире, сидел прямо на полу, на ковре, вытянув обутые в сандалии ноги. Рядом примостилась эффектная блондинка Леночка, полуголая, в одних узеньких трусиках, еще совсем не предательница, а существо в общем, можно сказать, любимое… в какой-то мере. Леночка ластилась, словно кошка, и Куатемок-Асотль-Перепелкин расслабленно гладил ее по голове и смотрел по телевизору фильм «Серенада солнечной долины», с удивительно теплой музыкой незабвенного Гленна Миллера. Что поделать, джаз Перепелкин любил… Любил и фильм… незаметно сменившийся какой-то пакостью – какими-то жуткими рептилиями, динозаврами, змеями…